А недавно решил туда вернуться с группой поддержки из российских музыкантов, узнав, что Ярославль в этом году – юбиляр: старинному городу исполнится тысяча лет.
Где на Руси жить хорошо…
«AиФ»: – Артемий Кивович, как вас принял Ярославль?
Артемий Троицкий: – Мне там очень понравилось. Под самый конец праздника дождь закончился, и на небе появилась ярчайшая двойная радуга! Такого вообще не было давно. А двойная радуга намного круче, чем все эти традиционные праздники и юбилеи с артиллерией для салютов. Это знак свыше!
А какой это красивейший город! Ярославль можно предъявлять всему миру как настоящую Россию.
«AиФ»: – Не Москву?
А. Т.: – Москва – это бизнес-аул. Совершенно убитый город, уже почти без всяких опознавательных знаков. Оставили для проформы Красную площадь с Кремлем. А города-то уже нет фактически.
Впрочем, фанатом Москвы я никогда не был. Никогда не считал, что это– лучший город Земли, но всегда относился к ней лояльно и по-доброму. По крайней мере, считал российскую столицу идеальным для себя рабочим местом. И, несмотря на то, что у меня были хорошие карьерные предложения из Лондона и Нью-Йорка, сохранил в 80‑е и 90‑е годы верность Москве. Сейчас жалею. Мне хотелось сделать этот город лучше, а он стал гораздо хуже. Поэтому стараюсь бывать в Москве как можно реже.
Никакой рутины!
«AиФ»: – Ваша жизнь исключительно насыщена. Можете перечислить все то, чем вы сейчас занимаетесь?
А. Т.: – У меня куча всяких проектов и затей – старых и новых. Предложений очень много.
«AиФ»: – В свое время вы самостоятельно выпускали альбомы разных групп. А сейчас?
А. Т.: – И сейчас выпускаю! Причем гораздо активнее, чем когда-либо. Потому что в нашей российской музыке сейчас царит необычайное оживление, которое можно сравнить только с ситуацией в 80‑х.
«AиФ»: – А книги продолжаете писать?
А. Т.: – Моя книжная деятельность сейчас минимальна. Она замерла. Чтобы написать книгу, нужно жить несколько иной жизнью. Разумеется, если ты не халтурщик и на тебя, как на всяких наших детективщиков, не работает бригада литрабов. Если ты пишешь книгу по-честному, надо серьезно отключиться от действительности. Я себе этого позволить не могу, поэтому все книги, которые у меня выходили в последнее время, это были или сборники моих уже изданных статей, или переиздание того, что было написано еще в 80‑е годы. Интересная история получилась с книгой «Я введу вас в мир поп». Эту книгу спродюсировали мои студенты. Они записывали на диктофон мои лекции, а потом принесли мне их распечатки. Я прочел, и это оказалось довольно весело.
«AиФ»: – Вы по-прежнему преподаете на журфаке МГУ?
А. Т.: – Да, правда, сейчас моя преподавательская работа для меня превратилась в рутину. Надо будет подумать, как бы мне взбить эти университетские подушки, чтобы снова почувствовать свежесть этой деятельности.
Эпицентр жизни
«AиФ»: – Как у вас на все сил хватает?
А. Т.: – Не знаю, откуда берется вся моя профессиональная кипучесть, потому что я живу очень вальяжно и довольно лениво. И при всем этом в центре моего существования бесспорно находится моя семья и дети.
«AиФ»: – Как-то у меня трудно совмещается: вы и роль примерного семьянина?
А. Т.: – (Улыбается.) С кем не бывает! Более того, я практически бросил пить. Причем это произошло естественным образом. Я никогда не был алкоголиком и даже запойным пьяницей. Но пил я всегда довольно много. И навеселе ходил практически постоянно. Скажем, когда телепрограмма «Кафе Обломов» выходила в эфир, я редко не был пьяным или с похмелья.
«AиФ»: – Так вот почему вы возлежали в этом ток-шоу в подушках?!
А. Т.: – Да, и это было очень комфортабельно. А сейчас мне просто надоело пить. Смотрю, как другие люди «бухают», и даже чувства солидарности с ними не возникает. Наверное, я уже свой лимит алкоголя на жизнь употребил. Поэтому я сейчас живу исключительно правильной жизнью. И при этом не чувствую, что стал исключительно скучным парнем, человеком в футляре.
«AиФ»: – Насколько я знаю, вы – приверженец Гринпис и прочих подобных организаций. Как эта тема вошла в вашу жизнь? Может, вы и мяса не едите?
А. Т.: – Я готов поддерживать все благородные начинания в мире до тех пор, пока они не наступают на какие-то ценные для меня слабости. Поэтому я – не вегетарианец. Если же говорить о разных природоохранных организациях, то я влился в эти ряды очень давно, когда еще не было российского Гринписа. Это произошло с подачи моих знакомых иностранцев, которые уже работали с этой организацией. Я с ними познакомился году в 87–88‑м. Они были уже тогда ярко-зелеными, и меня на это дело подсадили, убедив в том, что экология – это очень важно. После этого я неоднократно убеждался в том, насколько они правы. Особенно теперь, когда я стал многодетным отцом.
«AиФ»: – Кстати, о потомках. Недавно в вашей жизни произошло важное событие – родилась дочь?
А. Т.: – Да. Мы с супругой назвали ее Лидией. Она живет сейчас на даче под Москвой, но, к сожалению, простудилась. В такой жаре новорожденным младенцам жить гораздо тяжелее, чем взрослым. Я сейчас спешу на дачу, нужно отвезти лекарства.
«AиФ»: – А как ваши дети относятся друг к другу?
А. Т.: – Те дети, которые знакомы друг с другом, очень дружат. Сейчас вот и Лидия вольется в большую дружную компанию и будет окружена всеобщей заботой. У меня в семье царит полная идиллия. И жены мои – настоящая и бывшие – тоже поддерживают друг с другом хорошие отношения. Я не понимаю, как может быть по-другому. Неадекватных женщин в моей компании возникнуть не могло. А если все в принципе люди хорошие, то что с того, что кто-то кому-то в конце концов надоел? Люди-то все милые и достойные, почему бы им друг с другом не дружить?
Невозвратимое
«AиФ»: – Как вам кажется, на какого литературного героя вы похожи?
А. Т.: – У меня была выставка, которая называлась «Последнее искушение Незнайки». Под Незнайкой имелся в виду я. Он мне очень близок. Я всегда был в жизни бесшабашен, любопытен и, по всей видимости, очень поверхностен. Мне часто об этом говорили. А я и не претендую на глубину! И в этом смысле Незнайка, который идет по жизни с широко открытыми глазами и разинутым ртом, глазея по сторонам, и постоянно вляпывается во всякие веселые ситуации, вполне может быть моей ролевой моделью. Я – человек, настроенный на то, чтобы жизнь проживать активно, интересно, по-возможности с любовью, со страстью и без грамма скуки. И поэтому вся моя жизнь проходит именно так. С нее можно писать много приключенческих повестей для детей и юношества.
«AиФ»: – В фильме «Даун-хаус» ваш герой предлагает коллегам вспомнить по одному самому неприятному поступку в жизни. А вы такие моменты можете вспомнить?
А. Т.: – Я считаю свою жизнь далекой от того, чтобы называться правильной и праведной. И есть масса вещей, за которые мне неудобно, стыдно, горько и больно. В первую очередь, это – энное количество абортов, причиной которых я стал в силу своей безответственности или дурости.
Но больше всего я жалею о том, что, ведя свою бурную жизнь, я практически на обочинах этой кипучей жизнедеятельности оставил своих родителей. Они, к сожалению, не так давно умерли, и я до сих пор очень горько жалею, что не уделял им достаточного внимания. Но это, к сожалению, невозвратимо.
