Дмитрий Орлов - главный герой таких картин, как «Первый после Бога» и «Небо. Самолет. Девушка». А еще герой двух последних сериалов Первого канала «Морской патруль» и «Воротилы. Быть вместе». Муж замечательной актрисы Ирина Пеговой.
- Как вы оцениваете инцидент с Владом Галкиным? Как относитесь к пьянству среди актеров?
- В нынешнем поколении артистов, особенно занятых в телевизионном производстве, этого становится все меньше. Деятельность актерская требует дисциплины, выносливости, координации, все-таки 12-часовой рабочий день – это изнурительно. У меня в прошлом году было 256 съемочных дней по 12 часов. Это тяжелый труд, но за это хорошо платят.
Мне не хочется осуждать Влада. Все знают, что, конечно, это драма. Нет ни одного человека, который сильно напился, набедокурил, а потом сидел и не испытывал угрызений совести. Это ежедневно происходит с десятками тысяч людей в нашей стране. Никто про это не знает, кроме близких родственников, людей, которые страдают, милиционеров, которые усмиряют. В случае с Владом это стало достоянием общественности, и это ужасно. Можно только пожалеть его и пожелать, чтобы он набрался сил, чтобы больше подобных вещей с ним не происходило, и чтобы люди, которым он причинил вред, снисходительно к этому отнеслись. Артист работает странным местом. Можно к этому иронично относиться, но тот же самый Влад несется в кадре на своем КАМАЗе, и вдруг на дорогу выбегает маленький ребенок. Он испытывает этот стресс, вы видите это, и поворачивает. И потом мы видим, как он переживает. Как он это делает? Попробуйте сейчас с места испугаться. У вас нет объекта страха, и вы живете в некоей психоделической среде, но нервная система функционирует так, как нервная система человека в такой ситуации. И этим определяется талант и класс артиста. Конечно, у артистов раскаченная психика. Бывают нервные срывы у артистов и без алкоголя, это часть профессии, и к пьянству это не имеет никакого отношения.
Артист за хорошую роль и интересную творческую задачу готов продать душу дьяволу. Если режиссер ставит сложную интересную задачу и артист действительно артист, то пьянство невозможно, невозможно нарушение режима, неготовность артиста к исполнению этого, потому что он жаждет этого, и все остальное для него становится неважно. Я в своей первой режиссерской работе предложил всем актерам уникальную работу, такие роли, которые им по амплуа, по их психофизике вряд ли кто-то другой предложил бы, и я получил уникальный актерский букет. И артисты рвались на площадку, все хотели работать. И была такая сложная работа, что все понимали, что если выпьешь, то не справишься.
- У вас лично как складываются отношения с алкоголем?
- Я точно знаю, что для меня алкоголь может стать проблемой. Люблю состояние опьянения, я стал частью этой культуры – застолья, выпивания... Но я понимаю, что это может помешать в жизни, поэтому на данном этапе жизни воздерживаюсь. Сначала должен заработать, добиться, все сделать, а потом можно и побухать.
- Вам очень подходит ваша фамилия. Расскажите откуда вы родом, кто ваши родители?
- На многих сайтах написано, что я из Кишинева СССР. Но я москвич в третьем поколении, мои дедушка и бабушка прибыли сюда из Тулы и из Павлова Посада. Мама и папа были служащими, это простые скромные люди советские. Но у нас за шкафами всегда был самиздат попрятан. Папы давно нет, мама, слава богу, с нами. У меня еще есть брат и сестра родные, мы изо всех сил маму опекаем. В моей фамилии вот что сопряжено. На Сенатской площади по обе стороны баррикад были Орловы. Для меня все это не важно, я живу сегодняшним днем, никогда не искал своих корней, не пытался «случайно» узнать, что я какой-нибудь дворянин. Я просто не трачу на это свою жизнь, немножко сам по себе.
- Скажите, а у вашего героя Маринина в фильме «Первый после бога» был прототип или это образ собирательный?
- Когда мы начинали эту картину, специально говорилось, что это собирательный образ, а не Маринеско. Если бы передо мной стояла задача сыграть Маринеско, я бы все делал иначе. А потом была премьера в Питере, на которой были его сын и дочь. Мы очень волновались, и вдруг встает дочка, говорит: «Дима Орлов очень похож на нашего папу». Причем я вообще никак не похож на папу, если вы видели фотографию. Кстати, когда мы снимались, есть командирский норматив по спуску в лодку, я там доблестно к нему приблизился. Хотя это сложно для высокого человека. У меня 190 рост.
- Как отразилась эта роль на вашей актерской судьбе?
- Эта работа дала мне очень много. Я оказался на Баренцевом море, увидел, в каких нечеловеческих условиях происходила война. Это чудовищные условия, находиться в дизельной подводной лодке, даже современной, очень тяжело. Конечно, роль оставила отпечаток, потому что речь шла о герое и его судьбе. Многое в фильм не вошло, сценарий был изменен, мне кажется, напрасно это было сделано. В сценарии была заложена тема страданий героя, что он так силен внутри, что это его изнутри разрывает. Как Геракл придушил своих детей. И это вполне понятно, что это такая натура – с одной стороны, здесь он совершает подвиги, а когда дома в мирной обстановке эта необычайная сила начинает разрывать его, он несчастен здесь, не может в простых условиях он не может переживать действительность. Многое для себя я открыл в этом смысле. И пришлось близко думать о патриотических вещах, я пожил во всем этом, мое видение этого открылось и развилось.
- Будет ли продолжение «Морского патруля»?
- Могу поделиться сплетнями, что Первый канал заказал третью часть, но к съемкам не приступили, потому что нет времени организовать экспедицию. Все произошло слишком поздно, сценарии были слишком сырые, поэтому решили перенести запуск на весну, на март.
Мы сразу все подружились. Микаел Джанибекян и Сергей Шарифулин сыграли затем в моей картине «Московский фейерверк». Нам действительно было выгодно подружиться с самого начала, потому что характер съемок был экстремальный. Мы исполняли самостоятельно почти все трюки. Там все время нужно было поддерживать друг друга, помогать. Потом оказалось, что мы все оказались удобными в общении людьми.
- Каких новых фильмов с вашим участием нам ждать в ближайшее время?
- Много событий за последнее время. Я начал снимать кино как режиссер 30 января, сейчас у меня постпродакшн. Были интересные предложения, но я отказался, потому что должен сделать кино, все на мне. Сейчас заканчиваются деньги, поэтому в сентябре начну сниматься. Может быть, начнут показывать фильмы и сериалы, в которых снимался до этого. Новых работ пока нет, но в ближайшее время появятся.
- Что вы цените в женщине?
- Я женатый мужчина, я так рассказывать не могу. Я ценю свою жену.
- Как вы предпочитаете отдыхать? Где проведете отпуск?
- Отпуска не будет в ближайшее время, из отдыха предпочитаю сон, лучше там, где есть кислород и тишина.
- Вас окружают красивые актрисы на съемках. Жена вас не ревнует?
- Не ревнует.
- Скажите, а вы ее ревнуете к партнерам по сцене или кадру?
- Да. Но это не значит, что я ей устраиваю разборки, скандалы. Я был взрослым человеком, когда выбрал ее, понимал, что мне предстоит.
- Вы хотите, чтобы ваша доченька стала актрисой? Когда будет сын?
- Мы планируем второго ребеночка, потому что Танечка подросла. Хочу вооружить Таню, чтобы она прожила счастливую жизнь, кем будет, не важно.
- Дима, как отразился кризис на вашей жизни?
- Я не чувствую никакого кризиса. Я всегда вспоминаю дефолты и все, что со мной происходило, как время обновления, начала чего-то нового, пересмотра своей жизни. Знаю, что проблемы до состояния драмы у людей. Тем более мы в России, у нас есть опыт переживания кризиса. Мы умеем жить, питаться гречкой с тушенкой. Мы одеты, общественный транспорт работает, поликлиники открыты. Нужно продолжать жить.
- Некоторые люди почему-то путают вас с Владимиром Вдовиченковым…
- Путают, да. Мы не знакомы с Владимиром, это действительно некоторый казус, но процент перепутавших настолько незначительный, что я просто советую людям принимать витамины. Это же связано просто со вниманием, с координацией. Все зависит от остроты взгляда. Иной раз человек видит артиста, понимает, что где-то его видел, и берет первого попавшегося. Успех и узнаваемость могут деформировать личность. Поэтому я очень спокойно отношусь к узнаванию и к неузнаванию.
Когда ты молод, ты студент ВГИКа, 96-й год, кино нет, в театр не хочешь идти. И ты смотришь передачу, там Машков сидит и разговаривает, ты понимаешь, что это знаменитость, он ненамного тебя старше, ты это чувствуешь, и так хочется этого всего! Потом приходит все это, проходят годы, и жизнь говорит: ты получишь это, но гораздо больше сил и времени ты отдашь. Когда получаешь это, не можешь крикнуть, как хоккеист: «А, мы забили!» – потому что забивал лет 5-7. Потом это становится частью твоей жизни. Например, пожилая женщина может пропустить тебя в очереди в сберкассе. Люди, когда узнают, они узнают не тебя, а того человека, которого видели в телевизоре. Мне в этом смысле приятно, что ко мне относятся уважительно и слегка пиететно.
- Как сложилось ваше амплуа героя, настоящего мужчины?
- Был такой период, после института постоянно звали на кастинг. Как правило, рекламы. Ты приходишь на кастинг, а там реклама памперсов. У них такой бизнес, компания платит актерскому агентству деньги, они должны предоставить кастинг – из 500 физиономий, которые говорят: наше мыло – супермыло. Потом однажды, готовясь к такому мероприятию, я подошел к зеркалу и понял, что мое лицо не может рекламировать какие-нибудь моющие средства или продукты питания. И я перестал туда ходить.
Если говорить о судьбе, скажу в шутливой форме. Со мной произошло все, что я загадал, чтобы случилось. Сначала не было никакого кино, были походы на всю эту рекламу. Я тогда думал, что я брошу актерство, потому что мне нет места, при этом приурочил это к бросанию курить, и я до 4 утра сидел – бросал курить и думал о своей печальной судьбе. И часов в 7 позвонил человек, говорит: «Э, здорово, ты в Москве? Тут психу из Питера нужны бандитские рожи. Ты не хочешь?». Понятное дело, что человек не приходит в институт, чтобы бандитские рожи изображать. Я как-то по инерции, очень злой, пришел на кастинг, там очередь. Я захожу в комнату, сидит мужичишка противный в очках и с фотоаппаратом. Сфотографировал. А я сидел перед ним злой, реально с бандитской рожей в этот момент. Он вдруг на мне сфокусировался, говорит: «Будешь в кино у меня играть?» Я: «Слова дашь?» Он еще раз так на меня посмотрел: «Ну да, дам». Это был Алексей Балабанов. Я получил свой эпизод, который дал ощущение того, что мне есть какое-то место в кино, и мне имеет смысл пребывать в этом. Это был фильм «Брат-2», там у меня хороший эпизод.
Потом стало понятно, что есть клан артистов, которые по своему внутреннему содержанию могут быть исполнителями главных ролей. Сейчас у нас это размыто, в Голливуде этому посвящены тома исследований. Конечно же, я мечтал доказать, что я такой. И через месяц я получил роль в «Небо. Самолет. Девушка», это главная мужская роль, которая и сделала меня исполнителем главных ролей. Это было очень важно. Потом я говорю: что-нибудь про войну бы такое… Буквально через две недели – приглашение на кастинг «Первый после Бога». Потом захотелось фантастики. И меня зовут на «Путевого обходчика». В полном метре как по волшебству все это происходило. А сериалы – довольно кропотливая работа, которой я последнее время неплохо зарабатываю.
