Лента Станислава Ростоцкого «А зори здесь тихие», снятая по роману писателя-фронтовика Бориса Васильева, вышла в широкий прокат в начале ноября 1972 г. В этом году картине исполняется 50 лет. Фильм завоевал массу наград: первый приз на Всесоюзном кинофестивале в Алма-Ате, памятный приз на МКФ в Венеции, картина была названа «Лучшим фильмом 1972 года» по опросу журнала «Советский экран» и номинировалась на премию «Оскар» в 1973 году в категории «Лучший фильм на иностранном языке». Картина стала одним из лидеров советского проката — за год ее посмотрело 66 млн чел.
Однако фильм, который позже будет признан классикой советского кинематографа, рождался тяжело. Да и путь его на экраны легким не назовешь. Aif.ru вспомнил, как создавалась картина и как она покоряла зрителей.
«А грудь мне дали накладную»
Это сейчас нам кажется, что актрисы, сыгравшие молодых необстрелянных девчонок, были буквально созданы для этих ролей. В реальности все оказалось намного сложнее.
На роли девушек-зенитчиц Ростоцкий намеренно хотел пригласить актрис, неизвестных зрителю, за которыми не тянулся бы шлейф образов. Отбор кандидатур растянулся. К примеру, снимать Елену Драпеко в роли Лизы Бричкиной Ростоцкий не хотел и всерьез думал о смене актрисы.
«Я же пришла на пробы худенькой питерской девушкой, — рассказала aif.ru актриса и политик Драпеко. — И совсем ему такой пигалицей не показалась. Однако со мной хорошо поработали гримеры и костюмеры. Первым делом мне сделали накладные груди — с ними я смотрелась более дородной. Еще нарисовали веснушки, вытравили мои черные от природы брови, сделав их белесыми. Так я превратилась в деревенскую северянку, после чего режиссер согласился, что теперь Драпеко выглядит вполне по-деревенски».
Ирина Шевчук, исполнившая Риту Осянину, тоже не сразу получила свою роль. Их с Ольгой Остроумовой пробы были последними. Изначально ассистент Ростоцкого подобрал Шевчук на роль Женьки, которую в картине все-таки сыграла Остроумова. Но режиссер сказал: «Это пигалица, а не Женька. Пусть в массовке снимается в зенитном батальоне». Шевчук со слезами выбежала из помещения, твердо решив, что подобных оскорблений от хама она больше не потерпит.
А когда на роль Женьки взяли Остроумову, Ростоцкий вдруг решил, что для роли Осяниной отлично подойдет та самая «пигалица» Шевчук. Но молодая актриса была так обижена на режиссера, что прийти на новые пробы ее убеждала едва ли не вся студия Горького.
«Главное было — не захлебнуться по-настоящему»
Особым профессиональным опытом выбранные Ростоцким актрисы похвастаться тогда действительно не могли — для большинства эта работа была дебютной. Тем не менее выкладываться режиссер их заставлял по полной. А для максимальной достоверности заставил девушек пройти реальный курс молодого бойца, да еще и освоить управление зениткой.
«Все эти годы зрители на творческих встречах меня спрашивают, как я там в болоте утонула, — рассказывает Драпеко. — Почему-то всех интересует, как снималась эта сцена. Всегда рассказываю, что такое трюк, как к нему готовят артистов. У нас была пленка Шосткинского комбината, черно-белая. Снимали всегда несколько дублей, надеясь, что хотя бы один дубль окажется без брака. Сцену эту знаменитую снимали в июле, но болото все равно было холодное, потому что в Карелии — вечная мерзлота. Техники взорвали динамитом дорожку и сунули меня туда. Жидкая грязь начала стекаться в эту воронку. Сверху болото было жидкое, а ниже — толстое и тягучее, слои чередовались, как пирог. Для того чтобы утонуть в таком болоте, надо было простоять в ледяной жиже несколько часов. В повести Бориса Васильева Лиза Бричкина действительно тонула долго, пока садилось солнце. А мне нужно было утонуть быстро — за 60 секунд, так как группа не могла снимать одну сцену несколько часов. Ростоцкий кричал: “Быстрее, быстрее”. Влезла я внутрь в эту грязь, а ноги в сапогах на поверхность выталкивает — стоять-то я не могу. Режиссер требует убрать ноги, и я, как жук, барахталась в этой жиже».
«Но главная проблема заключалась в том, чтобы не захлебнуться, — продолжает рассказ Драпеко. — К счастью, кругом стоял народ, у них были пратикабли — специальные деревянные щиты, по которым они до меня долезали. И вот представьте: у меня голова торчит из этой жидкой грязи, а художник рисует мне веснушки кисточкой, потому что они смылись. Да еще и голову мне поливали из кружки, потому что по сценарию волосы у меня белые, а грязюка — черная. Но, судя по тому, что граждане уже 35 лет задают мне вопрос о том, как тонула Бричкина, стало быть, сыграно хорошо».
Актрис наградами обошли
В 1975 году фильм был удостоен Государственной премии СССР. А вот актрисам, сыгравшим главные роли в картине, не досталось ничего. Как рассказала Драпеко, «фильм действительно был звездный, объехал весь мир, получил все внутрироссийские призы. Но я за этот фильм, как и все остальные девочки-актрисы, не получила ничего. Мы были молодые, ничего существенного в кинематографе не создавшие. К нам очень строго относились. Меня даже в Союз кинематографистов не приняли после фильма “А зори...”, сказали: “Пусть она еще что-нибудь сыграет”. Да, я лауреат премии Ленинского комсомола, но получила эту награду за фильм “Безотцовщина”. И остальные девочки премии тоже за другие фильмы получили. А в Союз я смогла вступить только после седьмого фильма. И все же “Зори...” стали яркой путевкой в жизнь. Меня сразу начали приглашать сниматься, но в основном в фильмах, где надо было копировать Бричкину: доярки, свинарки, лесорубы. А мне хотелось попробовать что-нибудь в другом качестве».
Возникли у создателей этого фильма и проблемы с получением разрешения на прокат.
«Фильм действительно долго опасались показывать. Хотя цензуре (в современном понимании этого слова) картину не подвергали и как такового запрета на выход ее в прокат не накладывали, — комментирует aif.ru Драпеко. — Тем не менее фильму предъявили две основные (и, на мой взгляд, абсолютно глупые претензии). Первое — это некая пропаганда алкоголя: напомню, что в одной из сцен герои там спирт пьют, и с этим эпизодом у Ростоцкого потом возникли проблемы. Вызвала вопросы и сцена в бане.
Да и по тональности этот фильм не укладывался в те традиции, в которых в те времена снимали фильмы про Великую Отечественную. Во-первых, герои в конце погибают. Во-вторых, в нем было много не только героизма и подвигов, но и лирики.
По словам Драпеко, решающую роль в разрешении выпустить фильм на экраны сыграл генсек КПСС Леонид Брежнев, которому фильм очень понравился. «Тогда в киношной среде ходили слухи: мол, сперва все новые фильмы показывали начальникам — на дачи им привозили и потом по их реакции определяли категорию фильма — насколько широким прокатом выпускать, — объяснила актриса. — Судя по тому, что премьерные показы “Зорь” прошли в кинотеатрах “Октябрь” и “Россия”, что был на Пушкинской площади, фильм было решено пустить, что называется, “первым экраном”, то есть присвоить ему самый высокий уровень. Брежнев, к слову, в те времена нередко выступал защитником кино».
«А вот ремейки не тронули»
Фильм «А зори здесь тихие...» настолько полюбился зрителям, что на него были сняты ремейки — причем не только в России, но и в Китае. Картина Ростоцкого в Поднебесной считается культовой, ей пересматривал много раз китайский правитель, ярый коммунист Дэн Сяо Пин, который ввел повесть Васильева в обязательную школьную программу. По заданию компартии молодой режиссер Мао Вэйнин снял сериал на основе «А зори здесь тихие», подыскав актрис и актеров, «максимально похожих на героев советской ленты».
«Понимаете, он был режиссером с большой буквы, Станислав Иосифович, — рассказала aif.ru о Ростоцком народная актриса РФ Лариса Лужина, хорошо знавшая режиссера. — На “Зори” сделали эти ремейки, но ни один новый фильм нашему в подметки не годится. Смотреть невозможно. Про китайцев вообще не говорю, смешно все это, эти 14 серий — цирк. А то, что было снято уже с нашими актерами, я даже не смогла смотреть. Не трогает это ничего, так как не выдерживает сравнения с тем, что сделал Станислав Иосифович. Он фронтовик, у него аура другая в фильме — там жизнь в этой картине, там есть настоящее, нет ничего бутафорского. А в большинстве сегодняшних военных картин — там будто все ряженые».
«А зори здесь тихие…»: тогда и сейчас
«А зори здесь тихие…»: тогда и сейчас
