В 1960-е режиссер Александр Митта имел репутацию автора фильмов для детей и подростков — он снял картины «Друг мой, Колька!», «Без страха и упрёка», «Звонят, откройте дверь». Но к концу десятилетий решил сменить жанр — и сочинил сценарий фильма о временах революции и художнике Марке Шагале. Правда, как он сам вспоминал, Шагала тогда чиновники от культуры не любили — поэтому главным героем стал деревенский мужик Федя, а компанию ему составили авангардный Искремас и меркантильный Пашка. Позже приглашенные сценаристы Юрий Дунский и Валерий Фрид закруглили эту историю, добавив деревенскую девушку Христину. Но даже в таком виде картину пришлось буквально пробивать через властные коридоры.
Быков не подошёл
Вообще задуманный Миттой фильм должен был выглядеть совершенно иначе. Например, на роль Федора поначалу согласился Юрий Никулин — но потом он задержался на зарубежных гастролях, и перед режиссером встал выбор: ждать знаменитого клоуна и актера или попробовать кого-то другого. Как ни странно, помочь вызвался Олег Ефремов, у которого как раз в то время была сложная ситуация — ему сделали предложение возглавить МХАТ, но для этого надо было оставить созданный им «Современник». Поэтому Федя в картине по большей части молчит — Ефремов играл «собой», погруженный совсем в иные мысли.
Не получилось и с Роланом Быковым, которого Митта пригласил на роль Искремаса — у того было собственное видение и персонажа, и сценария, и фильма в целом, поэтому двум творцам пришлось расстаться. По другой версии, Быкова «зарубили» в том же Госкино — там разглядели в создаваемом актером образе Всеволода Мейерхольда и решили, что этого допускать не стоит. В итоге Митту выручил ещё один актер «Соверменника» — Олег Табаков, который Мейерхольда на экран переносить не собирался.
А ещё один актер из «Современника» Евгений Евстигнеев от роли киномеханика Пашки отказался; впрочем, ко двору пришелся Евгений Леонов, который составил с Табаковым очень контрастную пару.
Ну а на роль Христины Митта позвал 15-летнюю Елену Проклову, которую сам же и открыл парой лет раньше в фильме «Звонят, откройте дверь».
Витебск и Крутицкое подворье
Снимался фильм тоже с определенными сложностями. Мало того, что пришлось уничтожить все снятые с Быковым кадры; Митта вспоминал, что перед началом сцен с белогвардейскими офицерами у него этих самых офицеров просто не было. Пришлось просить помощи у коллег-режиссеров — согласились Владимир Наумов, Константин Воинов и Марлен Хуциев, у которых в то время как раз не было работы по специальности; Хуциев сыграл настоящего князя — в черкеске он смотрелся очень импозантно.
Натуру для большинства основных сцен Митта нашел в Ленинграде и Витебске. Выбор Витебска был оправдан — там сохранился дом, в котором рос Шагал, училище, в котором он учился, некоторые здания еврейского квартала. Что-то пришлось достроить — эти декорации потом сохранялись в городе на какое-то время после съемок. Митта с теплотой вспоминал и гостеприимство жителей этого города — те помогали киногруппе в работе и даже выступали в роли актеров массовых сцен.
Но некоторые декорации нашли уже в Москве — на Крутицком подворье, которое киношники любят до сих пор. На фоне зданий XVII века снимали, например, «Бориса Годунова» и «Гардемарины, вперёд!», сериал «Кровавая барыня» и многие другие картины.
В прокат без шумихи
И выход в прокат тоже сопровождался приключениями. Для начала худсовету не понравилось название — «Комедия об Искремасе»; Митта переименовал картину в «Гори, гори, моя звезда» — история про расстрел Колчака тогда ещё не стала общим местом, так что никаких нареканий не возникло. Но на фестивали её не пустили — хотя, как вспоминал режиссер, интерес проявляли в то числе и отборщики из Венеции. Да и премьера в Москве прошла тихо, без «шумихи».
«Признаюсь, я не ожидал, что фантазия о художниках начала ХХ века может оказаться под запретом. Да, она о трагических судьбах талантливых людей, ироничная, с подтекстом, со стихами Гумилева, но без крамолы!» — рассказывал Митта и добавлял — видимо, как раз ирония и пришлась не по вкусу.
Он смог добиться, чтобы ленту всё же допустили до кинотеатров — ходил в ЦК КПСС, доказывал, показывал. Но категорию «Гори, гори, моя звезда» получила не самую высокую, и хитом проката картина не стала — около 11 млн зрителей, нижняя граница окупаемости по тем временам.
Но сам Митта называл этот фильм самым любимым в своей режиссерской карьере. Он признавался, что часто её пересматривал — в отличии, например, от более кассового и любимого зрителями «Экипажа». Он, кстати, всё же снял картину о Шагале без всяких экивоков — правда, уже в 2013-м, когда прежние запреты уже не действовали. Но зрителей у фильма «Шагал — Малевич» было, конечно, много меньше 11 миллионов.
Подписывайтесь на АиФ в  MAX
|
