90 лет назад, в ноябре 1934 года, в кинотеатрах СССР появился фильм, который мгновенно заработал статус, сейчас называемый культовым. Советские зрители были не избалованы подобными зрелищами — «Потемкин» Сергея Эйзенштейна вышел почти 10 лет назад, а до «Веселых ребят» Григория Александрова оставалось несколько месяцев. К тому же речь шла о временах не столь отдаленных — Гражданская война отгремела совсем недавно, а со дня гибели главного героя новой картины прошло всего 15 лет. О нем, конечно, и так знали — роман Дмитрия Фурманова вышел в 1923 году. Но подлинно народным героем и легендой комдива Василия Ивановича Чапаева сделал именно фильм братьев Васильевых.
«Фурманов становился олицетворением ходячей морали»
Этот фильм мог быть совсем другим. Актер Борис Бабочкин в своей книге «В театре и в кино» вспоминал, что ещё в 1924-м сам Фурманов переделал свою книгу «для кинематографа» — то есть превратил прозу в некое подобие сценария. В работу эта переделка не пошла, её нашли в архиве в 1939 году, через 13 лет после смерти Фурманова.
«Очевидно, сам писатель, незнакомый со спецификой кинематографа, не был уверен в удаче своей работы. Это была только экранная иллюстрация повести», — писал Бабочкин.
Потом были театральные инсценировки, а в 1932-м вдова Фурманова Анна (прототип Анки-пулемётчицы) представила свой вариант пьесы «Чапаев» и свой вариант сценария экранизации.
«Фурманова пыталась создать народную эпопею. К сожалению, характеры отдельных персонажей ей не удались. Сам Фурманов становился олицетворением ходячей морали, произносившим газетные передовицы, а Чапаев непрерывно демонстрировал свое беспрекословное подчинение комиссару», — отмечал Бабочкин.
Но именно этот сценарий был принят в разработку и отдан буквально «на растерзание» молодым режиссерам, работавшим под общим псевдонимом братья Васильевы.
«Не был похож на Чапаева»
Георгий Васильев и Сергей Васильев — не братья, а однофамильцы. «Братьями» они стали для краткости, когда вместе работали над редактурой иностранных фильмов; фамилии редакторов тогда было принято указывать в финальных титрах. Снимали и сами — в 1930-м сделали немую картину «Спящая красавица» — очень странную фантазию про революцию и Гражданскую, — а в 1932-м — производственную драму «Личное дело»; обе ленты сохранились лишь частично.
За «Чапаева» братья Васильевы принялись с энтузиазмом и уже зимой 1933-го показали первый вариант сценария.
«По размерам он был гораздо больше того, что потом вошло в картину. Но то, что в картину не вошло, не было плохим. Впоследствии были выброшены сцены замечательные — громадной силы и страшного напряжения, наиболее жестокие и трагические», — вспоминал Бабочкин, который присутствовал при этой читке.
В своей книге он, кстати, очень возмущался слухами о том, что на главную роль его рассматривали чуть ли не в последнюю очередь, но отмечал, что сначала его пригласили сыграть Петьку. И лишь через несколько дней режиссеры всё переиграли, и ему пришлось примерять чапаевские усы и учиться воевать «по картошке».
«На эту роль я был утвержден, как только сценарий был запущен в производство, вероятно, в первый же день, без всяких проб и без предварительных репетиций. И хотя в первых снятых сценах я не был похож не только на Чапаева, но, по-моему, вообще ни на что не был похож, — это режиссеров совершенно не смутило», — писал Бабочкин.
«Основные сцены удачны»
Конечно, первоначальный сценарий был серьезно сокращен и даже изменен, в него были добавлены придуманные прямо на съемочной площадке моменты — так и получился тот фильм, который в ноябре 1934-го представили публике в ленинградском кинотеатре «Титан».
«В „Чапаеве“ нет никаких кинематографических трюков, никаких комбинированных съемок. Все сделано всерьез и сыграно всерьез», — отмечал Бабочкин.
Многих актеров, которые снялись в «Чапаеве», сейчас помнят исключительно по участию в этой картине, хотя работали они долго. Леонид Кмит (Петька) последнюю роль сыграл в 1980-м; Варвара Мясникова (Анка-пулеметчица) сыграла Фею в «Золушке» 1947 года.
А вот Илларион Певцов — единственный обладатель звания народного артиста республики из актеров «Чапаева» и учитель Бабочкина (а также Рины Зеленой), — который был одним из присутствовавших при читке первого варианта сценария, готовый фильм не увидел. Он сыграл в картине белогвардейского полковника Бороздина, но скончался 25 октября 1934-го.
«Когда Певцов посмотрел почти весь материал „Чапаева“ (всей картины он так и не увидел), он сказал мне: „Основные сцены у тебя удачны“, и больше ни слова», — вспоминал Бабочкин.
«Если достанете билет»
Любопытно, что приемка фильма проходила, по воспоминаниям Бабочкина, очень нервно. Впрочем, особых замечаний от высоких чиновников не поступило, хотя и восторга они не выказывали. Доделали фильм за несколько дней до назначенной даты, а на слепленных вручную афишах были указаны только Мясникова и Николай Симонов (он сыграл комвзвода Жихарева), которые были звездами того времени; Бабочкина, например, не указали. Но уже первый сеанс показал, что «Чапаев» удался.
«Слава „Чапаева“ родилась немедленно и росла, как снежный ком, — писал актер. — Через несколько дней по вызову ГУКФ мы приехали в Москву. В десять часов утра ехали по московским улицам. Я спросил шофера, что за громадные очереди стоят по улицам. Он ответил: „Это идет новая картина „Чапаев“. Не видели? Вот посмотрите. Если достанете билет“».
По некоторым данным, «Чапаева» тогда посмотрели 30 млн человек — 20% от населения страны. Сложно сказать, учитываются ли в этой статистике постоянные перевыпуски, но одно можно утверждать точно — родился новый герой. Рассказывают, что на фильм ходили много раз — в бесплодной надежде, что Чапаев всё-таки выплывет. Скорее всего, это легенда, но в годы Великой Отечественной была снята короткометражка «Чапаев с нами», в которой легендарный комдив всё-таки спасается на противоположном берегу. Были и премии, например, на 1-м ММКФ, и прокат в других странах... В общем, это был триумф.
Герои фильма в какой-то момент перекочевали в народный фольклор и стали персонажами анекдотов — очень пошлых, но совершенно не мешающих воспринимать их именно героями. Уже в 1970-е то же самое произошло со Штирлицем. И фразы, ставшие частью культурного кода — «Чапай думать будет», «Где должен быть командир? Впереди, на лихом коне», «Александр Македонский тоже был великий полководец, а зачем же табуретки ломать», «Белые пришли — грабють, красные пришли — тоже грабють. Ну куды крестьянину податься?», «Митька, брат, умирает — ухи просит»...
Феномен «Чапаева», конечно, пытались повторить. Но оказалось, что всё хорошо в своё время — и поэтому фильм «Щорс» 1939 года (вроде бы снятый по заказу самого Сталина) так и не «взлетел». Не была реализована и идея снять к 30-летию картины нового «Чапаева» — в цвете и с использованием новых технологий; просто отреставрировали старый фильм и выпустили в прокат, где его посмотрели ещё 22 млн зрителей, наверняка знавших фильм наизусть.
«Общий итог был таким, что в „Чапаеве“ даже недостатки переставали быть недостатками и становились особенностями. „Чапаев“ хорош таким, каким мы его знаем, со всеми этими недостатками», — констатировал Бабочкин.
Сейчас «Чапаева» снова отреставрировали — к 90-летию картины специалисты Госфильмофонда РФ подготовили цифровую версию фильма. Его планируют показывать в Киноцентре «Ленфильма» — киностудии, на которой в 1930-е и была рождена эта легенда.
