Беседа с читателями сайта продолжалась более часа. Вопросов было немало. И самое главное - из вопросов было видно, что наши читатели любят «АиФ», много о нём знают и воспринимают коллектив газеты как собственную семью. Потому Главному редактору пришлось ответить не только на вопросы о творчестве и организации процесса, но и осветить щекотливые темы о личных пристрастиях и даже о взаимоотношениях мужчин и женщин.
Вечные темы, как вечен наш «АиФ», встречающий свое тридцатилетие.
- «АиФ» празднует свой юбилей, но, как мы знаем, у газеты непростая история, и точной даты появления издания нет. Почему было выбрано именно 29 апреля для торжеств?
- Дата подлинная. Это действительно был 1978 год. Что касается конкретного дня, мы долго искали в архивах точную дату... Тогда существовал ЦК КПСС, и документально - это одна дата, а когда «АиФ» вышел к читателям - другая дата. Роды были действительно очень сложные, потому что на тот момент подобного издания не было в СССР. Все другие газеты по четкой схеме рождались: принималось постановление, претворялось в жизнь, поэтому проблем с датой не было. Мы же выходили за эти рамки, потому что «АиФ» не был органом партии, но, естественно, при ее благословении создавался. Это была общественная организация, так называемое общество «Знание», у него было свое издательство. И это уже на самом деле был какой-то шаг вперед. Издание было достаточно закрытое, но тогда у партии родилась идея часть издательских и идеологических функций чуть-чуть отпустить от себя. Так что в те времена тоже какая-то мысль о свободе, о гласности в умах партийных руководителей бродила.
Тогда это был ежемесячник, не обычное издание, которое просто освещает события, а издание, которое собирало информацию достаточно редкую, порой закрытую. И в этом смысле нам повезло. Эти рамочки, которые нам дали, были чуть шире, чем у других газет, а мы их постоянно их раздвигали, доказывая, что людям надо говорить больше правды, тем более, что люди наши, идеологически подкованные, и они эту правду должны нести еще в более широкие массы. Мол, абы кто это не прочтет, соответственно, давайте нам возможность говорить все больше и больше. Вот так все зарождались.
- Мы поздравляем любимую газету «АИФ» с замечательным юбилеем-с 30-летием! Прекрасная дата! Выписываем вашу газету давно и не жалеем что связали свою жизнь с Вашей газетой! Не продавайтесь с потрохами. Сложно? Да! Однако в этом мире далеко не всё продаётся. Далеко не всё! Так дай Вам Бог об этом не забыть, уважаемая редакция газеты «Аргументы и Факты». С юбилеем Вас и нас! Семья Полетаевых, г. Камешково, Владимирская область
- Меняться, конечно, нужно. Жизнь меняется, вот и мы сейчас общаемся посредством нового сравнительно средства связи с Интернет-аудиторией. Когда АиФ зарождался, этого и в помине не было. Много чего не было 30 лет назад. Не было сотовой связи, не было высоких технологий, нанотехнологий, не было многих научных открытий, поэтому несмотря на то, что осталась бумага и на ней напечатана информация, меняется очень многое. Не знаю, к сожалению, или к счастью. К сожалению, не меняются проблемы, с которыми сталкивается человек. Часть из них - вечные проблемы: взаимоотношения между родителями и детьми, ощущение себя в обществе, отношение к Родине. Начинали мы выпускать «АиФ» в СССР, а сейчас мы в России выпускаем, правда, читает все тот же СССР. И мы вышли еще в десятки стран мира за эти 30 лет. Помимо вопросов глобальных, которые всегда будут волновать людей, возникают вопросы текущие: о зарплате, об уровне жизни, о законах, которых принимаются просто туча. Конечно, надо их доступным языком довести до людей, потому что иногда они не подозревают, что этими законами защищены. Так что - да, изменения происходят вовне, естественно, меняемся и мы. Что мы можем представить людям? Больше информации на меньшем объеме. Не всегда это получается, потому что хочется людям порой и почитать мнение умных людей, писателей, артистов, уважаемых деятелей. Не столь лаконично получается, но, по отзывам, это встречает высокую оценку.
Что не меняется в нас и не изменится - это позиция газеты, ведь свобода СМИ, гласность, с которой мы себя ассоциируем, которую мы продвигали вместе с такими изданиями, как «Московские новости», «Огонек». Она все время нуждается в борьбе. Это звучит странно для западных стран, это нонсенс, но у нас то оттепель, то заморозки. И на этой стезе мы максимально, насколько позволяют нам условия или возможность быть незакрытыми, мы рамки этой гласности расширяем. При том, к сожалению, что часть наших коллег, газет и радиостанций, уходят в трепотню, называемую желтизной. Почему-то они считают, что судьба и биографии артистов, известных людей, их новые машины, скандалы, для людей интереснее и важнее, чем реальная жизнь. В этом смысле мы не будем меняться, и не могу сказать, что мы резко оппозиционное издание, по крайней мере в отношении Путина - не оппозиционное, хотя если внимательно нас читаете, видите, что многие решения, которые принимаются им или с его благословения, мы критикуем. Что радует - особенно в последнее время, это то, что выборы немножко оживили интерес власти к нуждам людей. И мы смотрим, что часть проблем, которые мы поднимаем, потом превращаются в законопроекты. И это еще больше убеждает нас в том, что мы должны идти на шаг дальше. Не может жить общество, которое ждет, когда Верховный скажет какое-то слово, и с этого момента начнется нечто. Если жить по таким принципам, то это будет просто застой.
- Скажите, как «АиФ» удается избегать «желтухи» и в то же время оставаться лидерами?
- Почему мы остаемся лидерами без желтизны? Я бы сказал так, что у нас аудитория такая, люди у нас в стране такие. Одному и тому же человеку наверняка интересно посмотреть и эротический журнал, и криминальную хронику, жизнь многогранна. Люди не становятся плохими, потому что они этим интересуются. Но мы убеждаемся, что резкий крен в эту сторону проходит. По почте, по откликам, по исследованиям, которые мы постоянно проводим, мы видим, что вопросы, которые интересую людей, гораздо шире. И даже здесь не столько виной газеты, больше виновато телевидение, которое людей отторгает от серьезных проблем... Понятно, что здесь важно, при такой огромной аудитории, сохранить достаточно легкий стиль изложения, не слишком занудный или заумный. В этом главная проблема, а не в том, чтобы перейти на развлекаловку.
- Уважаемый Николай Иванович! Читаю «АИФ» более 25 лет, уважаю газету за независимость и беспристрастность. Когда будет следующий номер вопросов и ответов?
- У нас 4 раза в год выходят такие номера. Они бывают весной и летом, осенью и в начале зимы, как раз когда люди просыпаются после зимней спячки или когда возвращаются после отпусков и у них накапливаются вопросы... Это касается не только простых читателей, но и тех, кто формирует политику, и Думы, и Правительства. И после таких летних отпусков, когда тоже жизнь политическая замирает, и выходит номер вопросов и ответов. Большое спасибо всем, кто задает вопросы, их у нас достаточно много, все в один номер не умещаются, поэтому мы будем еще один номер выпускать, и по мере возможности не в специальных номерах, а в текущих давать ответы.
- Николай Иванович, Вы объявили замечательную акцию «Чистая Россия». А чем она закончится? Может быть, газете основать фонд по типу «Доброе сердце», собирать деньги и два раза в год устраивать День семьи, когда все в перчатках и с мешками собирают мусор в городах и деревнях. А рукавицы и мешки покупать на деньги из этого фонда. Как Вам идея?
- Идея очень хорошая. Мы подумаем, как ее оформить юридически. Идея «Чистой России» родилась в редакции, и, мы чувствуем по почте, получила большую поддержку. По крайней мере сейчас мы обозначаем болевые точки и побаиваются уже мэры, губернаторы, когда в регионах об их населенных пунктах мы пишем голую экологическую правду. При том, что мы стараемся нормальных людей, которые там работают, поддерживать. Иногда бывает безвыходная ситуация, стоит в городе крупное предприятие, которые никуда не перенесешь, и власть безуспешно борется с владельцами, олигархами, которым принадлежат эти заводы. Мы в этом случае помогаем бороться за чистый воздух. Пошла уже обратная связь, после критических выступлений что-то начало делаться во многих регионах. Поэтому есть еще несколько идей, как «Чистую Россию» превратить в такую же действенную акцию, как «Доброе сердце». Неслучайно читатели связали эти две акции. Все нацелено на то, чтобы то, о чем мы, это не было, как в некоторых изданиях, так называемым пиаром. Нам не надо продвигаться в этом смысле. У нас хорошее содержание, и если мы просто расскажем всем, о чем мы пишем, или что будет опубликовано в следующем номере, люди газету купят. Но есть проблемы, которые не решаются, и они становятся все серьезнее и серьезнее. И душа болит, как в случае с детьми, которым наше государство, обладая гигантским Стабилизационным фондом, введя страховую медицину, оказывается, не может помочь лечить серьезные заболевания. И люди вынуждены выезжать за границу, собирать деньги, обращаться к нам. Замечательно, что у нас такие отзывчивые читатели и мы можем многим помочь, но это ненормально, так же как ненормально, когда все вокруг загаживается. При этом собираются налоги, бизнес развивается, из центра какие-то инвестиции направляют в регионы. Но то ли руководители не ездят по этим вот дорогам, то ли у них все окна зашторены... Вот мы и хотим разбудить неравнодушных.
- И все же - что делать с педофилами? С чем связан такой невероятный всплеск этих преступлений?
- Причины более-менее понятны. Это то темное, мрачное, как угодно назови - сатаной, грязью - что есть в той или иной степени у каждого человека. Но человек нормальный как-то борется со своими проблемами, недостатками, человек распущенный, необузданный, без тормозов выплескивает это вовне, и жертвами становятся невинные дети. Я не стал бы здесь рассматривать медицинскую составляющую, я не специалист. Думаю, что она присутствует, но как какой-то незначительный компонент. Здесь это прежде всего социальная болезнь. То негативное, что есть в человеке, мы осуждаем в обществе, мы ставим этому какие-то рамки в виде наказаний, ограничений. Человек нормальный пытается с этим бороться, он этого стыдится, он опасается осуждения или наказания серьезного. Но сегодня у нас чернуха часто приветствуется, признается нормой для тех же желтых изданий, в кинематографе насилие просто через край идет. Конечно, в первую очередь не должны этого видеть дети, потому что негатив закладывается в детском возрасте. И потом уже из этого человечка легко формируется педофил. Видео в Интернете словно доказывает, что преступление это не очень серьезное. Мы описали массу случаев, когда люди выходят из тюрьмы и снова возвращаются к этой гадости. Поэтому, конечно, эту акцию мы привязали к конкретному принятию закона. С чего-то надо начинать, нужно изолировать этих людей. Есть опыт мировой, есть возможность кастрации, химической, физической. Это не насилие над личностью, наоборот этим людям дается какая-то помощь, польза, чтобы они остались на свободе в конце концов, в какой-то мере себя сохранили. Необходимо фильтровать, вводить четкие нравственные нормы. Не надо пугать людей, что это будет цензура, какие-то худсоветы... Уже народ настолько свободен, что мы переживем и худсоветы, и запретить нас особенно никто не может. Но преступная «чернуха» не должна быть доступна и носить характер неосуждаемого, а даже в каком-то смысле поощряемого действа. Если мы будем создавать атмосферу нетерпимости и определять жесткие границы, препятствующие развитию этого явления, то, наверное, его станет меньше.
- Николай Иванович, а почему так мало материалов для молодежи? Страничка для школьников очень бы пригодилась. Газета ведь по-настоящему семейная. Не планируете школьную рубрику?
- Если бы я знал, как воспитать хорошую молодежь, наверное, был бы министром по делам молодежи. Надо воспитывать своих детей хорошо. Надо быть самим нормальными. Конечно, надо начинать с себя. При этом я не приемлю позицию, которая последнее время стала доминировать в обществе, что только в первую очередь должны отвечать родители, они должны следить за детьми, водить за ручку, не допускать, чтобы они оставались без присмотра. Безусловно, это так. Но с другой стороны, за что мы платим налоги государству? Зачем нужна милиция, чтобы собирать с ларьков дань? Или с приезжих? С молодежи? Мы писали неоднократно, как задерживаются нормальные ребята, студенты, их сажают в обезьянник и запугивают, берут с них деньги. У нас получилось, что нравственные ограничения размыты, родители во время реформ ударились в зарабатывание денег, чтобы выжить. И то, что раньше называлось воспитанием, ушло на второй план. Во многих семьях считается, что обуть, одеть, купить телевизор, телефон - и нормально. В школе то же самое: дать знания, принять экзамены, выдать корочку, а курит ли ребенок, пьет ли он во время перемены, на территории школы, а тем более - за ее стенами - это никого не волнует. У нас был накоплен замечательный опыт воспитания. Понятно, что нужно чем-то занимать детей. Кто-то интересуется наукой - дать ему возможность заниматься любимым делом. Нужна возможность для занятия спортом, туризмом, увлечениями различными. Как только несколько человек садятся на лавочки и начинают точить лясы, тут и приходят мысли: а давай мобильник отнимем, а вот идет какой-то ботаник, а давай деньги отберем... А что касается странички... Мы, по крайней мере, для школьников, может быть, и не откроем целую страницу, но проблемы семьи на специальной странице будем освещать, отношения родителей и детей, между детьми и так далее. Чтобы психологи и сами ребята друг другу что-то рассказывали.
- Николай Иванович, скажите, зачем Ваше издание так настойчиво раскручивает псевдоизыскания Мулдашева? Ну ведь очевидный блеф. Теперь добавили Древний Египет. Ну все понятно - почему бы и не позабавить аудиторию? Но не мне Вас убеждать, что с серьезными учеными материалы можно делать не менее увлекательные. И ваши профессиональные, высокопрофессиональные журналисты могли бы делать из этого такое же блестящее шоу, какое Вы делаете из Мулдашева... Спасибо.
- Очень распространенный вопрос. Надо бы и на страницах газеты на него ответить. Конечно, есть серьезные ученые, есть серьезные открытия, которые можно было бы осветить. Нет, наверное, таких интересных рассказчиков, неравнодушных и креативных, как тот же Мулдашев. Мы не научное издание, и мы не присуждаем премии. Он прекрасный глазной врач, очень патриотичный и очень неравнодушный человек. Вы сказали, что есть много серьезных ученых. Есть ученые, которые следят за другими учеными и пытаются доказать, что те шарлатаны и науку дискредитируют. Но при этом существует ряд вопросов, на которые не может ответить наука, мы тоже не можем ответить, это не наша задача. Мы просто публикуем рассказ о путешествиях, это рассказ о местах, в которых большинство людей никогда не побывают. Действительно, не стыкуются и по Египту исторические данные... Те же серьезные ученые разные теории предлагают, и как эти камни вытачивались, как они монтировались. Наш журналист открыл, что вообще эта пирамида окружает гору, внутри которой находится озеро. То есть мы этими публикациями стимулируем познавательский зуд. Говорим, что мир не ограничен четырьмя стенами. Конечно, если бы не было отклика у читателей, мы бы не печатали Мулдашева. Аудитория тех, кто с удовольствием читает, стала меньше по сравнению с первыми публикациями, но тех, кто спрашивает и просят публиковать, гораздо больше, чем тех, кто говорят, что это несерьезно и ненаучно. Как раз самые нереальные открытия, которые не признаются сегодня, потом двигают науку и награждаются нобелевскими премиями. Если молодежи рассказать, что такое нанотехнологии, - это будет напоминать статью в учебнике физики. Прочтет мало кто. А если человека заинтересовать тем, что существует неоткрытый мир и в нем столько нестыковок и много непознанного, то какая-то часть молодых людей этим заинтересуется. Вот в этом наша задача.
- Вчера поставили памятник первому президенту. А у вас не возникало желания поставить памятник первому редактору «АиФ» Старкову?
- Памятник существует, он установлен на его могиле. Очень известный скульптор его создал. Решетников. Мы ходим туда, вспоминаем нашего первого главного редактора, приезжают журналисты, которые работали с ним. Из контекста вопроса я понимаю, что читатель очень высоко ценит его вклад в «АиФ», и я абсолютно согласен и солидарен. Безусловно, это тот человек, который начинал «АиФ» и очень долго развивал, сделал их таким, какой он есть. Поэтому насчет памятника подумаем, может быть, будет какая-то дата... Мне кажется, что самое главное, и для читателей, и для редакции - тот настрой творческий и тот динамит, который был заложен в хорошем смысле Владиславом Андреевичем. Сегодняшние принципы как раз и формировали под его влиянием. Я с ним проработал долгие годы, мы шли вместе. Даже если бы мы сильно захотели от этого отойти, наверное, не удалось бы, настолько сильны традиции летучек, обсуждение тем без разносов, когда отвергаются одни идеи, навязываются другие, неуспокоенность журналистсткая, независимость, нераспластание перед властями. Когда у нас менялась власть, он, общаясь с новым человеком, загорался всегда. Гайдар приходил, Ельцин, Горбачев. Старков как главный редактор с ними общался. После этого он приходил и говорил: классный человек пришел, у него такие идеи... Зажигался, мы тоже зажигались, но потом проходило время, он понимал, что не так хорошо все идет, как эти люди декларировали. И, что очень важно для журналиста, он не был рабом эмоций, своих впечатлений. Он действовал по ситуации, читая, к примеру, письма (он очень много читал почты читательской, и нас заставлял, чтобы мы брали темы из конкретных откликов читателей). Готовится книга Владислава Андреевича, где все, с кем он работал, будут высказываться, автор тоже с ним знаком близко. Я думаю, что это тоже будет данью памяти нашего главного редактора.
- Николай Иванович, заклинаю, пишите побольше о проблемах деревни, голубчик. Ведь умираем тут, кто кормить Россию станет? Ксюша Собчак, что ли? Мы же страну хлебом кормим, а о нас забывают...
- Письмо достаточно сдержанное, но, что называется, накипело. Будем, конечно, писать. Сейчас опять, хотя этого следовало ожидать, назревает дефицит продовольствия. Но извините, господа министры или те, кто собирается войти в ВТО в надежде, что мы будем печенья и кексы немецкие возить сюда в обмен на нефть, и это нас спасет? Я сам родом из глубинки Смоленской, работал на земле и знаю, что булки не на деревьях растут. Конечно, деревню загнали дальше некуда. И при этом практически ничего не делается. Да, крупные товарные хозяйства возникают во многих местах, да, олигархи вкладываются, потому что почувствовали, что это выгодно. Это маленькая толика того, что нужно сделать. Ведь вопрос не только в том, что заросли бурьяном земли, что деревни вымирают и исчезают. Исчезает сельский человек, носители традиций, и надежда наша, история, фольклор и дух. Доживают старики, а молодежь вся переходит в города. Но пройдет еще несколько лет, если не принимать мер по восстановлению села, вложению в инфраструктуру, в технику, в агрономию, то понятно, что нам угрожает. Туда по трубам нефть и газ, обратно на фурах мороженое мясо, кексы и печенья. А потом в какой-то момент цены там настолько возрастут, что нам не хватит нефти, чтобы рассчитаться. И что тогда? Пойдем с лопатами сажать картошку и капусту, что и так всегда делала большая часть населения на своих участках? Но мы так не прокормим страну. Сельское хозяйство это целая отрасль, которая должна жить в своей ауре, в культуре своей, в нормальных условиях человеческих. Мы не бросим эту тему.
- Здравствуйте! Что ж, «спасибо» «АиФу» за его подарок на своё 30-летие нам - подмосковным подписчикам! Свежий 17 редакция оформила так, как про это пишете Вы, Николай Иванович. Как я вижу, вместо региональной вставки для подписчиков Москвы и Подмосковья, где и раньше-то Подмосковью посвящалось полстранички (другую половину рубрики «Подмосковье» всегда занимала реклама), появился раздел «МОСКВА. Город и власть. Права москвичей». Извините, а статистика имеется, сколько подписчиков москвичей и сколько - жителей Московской области? Неужели нас столь мало, что нам не положено знать о своём регионе, о своих новостройках, музеях, пособиях, правах и транспорте?! Обидно и несправедливо!
- Да, принимаю критику. Хотя и раньше не было отдельного приложения «Подмосковье», а в приложении «Москва» так же останутся материалы об области. Поэтому здесь основной упрек, что нет названия, как и не было, но материалы об области и в самом приложении «Москва» будут, и по всему номеру. То есть они не будут обозначены, что это «Подмосковье», хотя постоянно такие идеи носятся в воздухе, чтобы создать специально для области приложение. Но если говорить о подписке, там сложная ситуация, очень высокие цены, как будто это Сахалин или Камчатка, и в этом смысле нагрузка для читателей немаленькая. Если бы была возможность, безусловно, для каждого региона и для такого крупного и насыщенного читателями, как Московская область, конечно, можно было бы издавать самые настоящие большие газеты. Может быть, не в этом году, но в ближайшем будущем мы к этому придем, потому что это две разных ипостаси - Москва и Подмосковье. Говорят, что нужно объединяться, много общего, но и уровень жизни, и условия жизни, и дотации, и права людей очень сильно отличаются.
- Николай Иванович, в массовой печати давно убито живое слово. И только у Вас сохранился такой коллектив перьев - Зотов, Костиков, Шаблинская, Юля Шигарева, Володя Полупанов. Берегите их!
- Да, замечательный коллектив. Один человек в поле не воин, конечно, у нас коллективное творчество, и я счастлив, что читатель это чувствует. Даже в каком-то смысле некоторые названные наши золотые перья с одной стороны независимые личности, а с другой стороны все время варятся в нашем общем журналистском котле. Если вы заметили, у нас изначально был принцип, что авторы не выпячиваются. Вообще начинали «АиФ» с того, что не было фамилии главного редактора в конце газеты, не было фамилий журналистов, там стояла такая фраза: «Редакционная коллегия». И все. И технические данные, в какой типографии отпечатано. Мы считали, что коллектив выдает готовый продукт. Потом читатели все-таки начали высказывать пристрастия к тем или иным авторам и попросили нам как-то показывать их. И мы, откликаясь на это, по тем материалам, которые отражают авторскую позицию, ставим сейчас небольшие портреты авторов. Я думаю, что по этом пути мы пойдем и дальше. Конечно, мы этих людей очень любим, они будут и дальше вас радовать, и молодежь еще подрастает. Не все фамилии на слуху, но пройдет какое-то время, наверняка круг этих людей расширится.
- Журнал «Главный редактор». Здравствуйте! Сегодня ИД «АиФ» - это более 60 региональных редакций. Это целое государство! А как обычно проходит рабочий день главного редактора такого большого холдинга?
- Рабочий день, честно говоря, никогда не начинается и никогда не заканчивается. Это не значит, что я сижу круглые сутки на работе и не подумайте, что я хочу показать какую-то свою исключительность. Когда ты занимаешься чем-то постоянно, мозги все время заняты мыслями об этом. То есть, даже находясь в кинотеатре, читая книги, газеты, журналы, которые я изучаю как профессионал, слушая новости, думаешь о работе. Нередки случаи, когда непосредственно перед подписанием выскакивала какая-то новость, мы ее срочно брали в разработку, развивали и это давало свои плоды. Естественно, в течение дня я читаю материалы будущего выпуска, общаюсь с журналистами, есть график, по которому мы работаем, потому что в конце концов это производство, хотя и творческое. Есть также общение вне редакции с политиками, бизнесменами, государственными людьми. Я вхожу в несколько общественных советов: при Госнаркоконтроле, при Министерстве обороны, Министерстве культуры, в Общественную палату в этом году президент рекомендовал меня, эта работа тоже занимает часть времени. Кстати, темы общественной работы очень часто пересекаются с газетными, примерно те же самые проблемы там решаются и обсуждаются. Порой, конечно, новости так достают, что вечером хватает сил или хороший фильм посмотреть, или хорошее спортивное состязание. Последнее я особенно люблю, сам когда-то занимался спортом. По крайней мере, там, в отличие от всех искусственных передач, которые нам по телевидению навязывают, виден дух борьбы, там это все не срежиссированно... Естественно, люблю посещать консерваторию, театр, выезжать на природу. Но ответ уж вышел за рамки рабочего дня.
- В 90-х у вас было замечательное приложение «Арт-Фонарь». Жаль, что теперь его нет. Почему его закрыли? Планируете ли возобновить выход «Арт-фонаря» или другого приложения на культурную тему?
- Спасибо, что вы помните такие наши продукты творческие. Печальная судьба у «Арт-фонаря» была. В момент его запуска чувствовалось, что не хватает издания на культурные темы. В то время были газеты «Советская культура», «Литературная». И как-то не хватало этих площадок для обсуждения. Но, к сожалению, костлявая рука рынка наше приложение погубила. Не очень люди культуры и те, кто интересуется культурой, покупали и выписывали приложение, хотя оно и было недорогое. Может быть, недостаточно мы приложили усилий, чтобы его продвинуть и предложить более широкой аудитории. Но в итоге оно имело низкий тираж, и мы были вынуждены его закрыть. Я очень жалею, что мы закрыли «Долгожитель», хорошая была газета. Да, не совсем рыночная, но аудитория среднего возраста и пожилых людей очень активно реагировала. Тоже сработали законы бизнеса, к сожалению, над которыми не властна творческая часть редакции. Но зато рождаются новые издания. Мы из газетных приложений хотим выйти на журнальный рынок, потому что, как говорят наши руководители, растет благосостояние людей, и поэтому люди уже готовы покупать журнальчики. Вышел журнал «АиФ ПРО Здоровье», пару номеров вышло журнала «АиФ ПРО кухню». Это линейка журналов потребительского свойства в конкретных нишах, которые будут советовать людям, как себя вести. Спектр журналов будет расширяться, постепенно будем насыщать рынок, чтобы каждую неделю вместе с «АиФом» человек на прилавке видел и журнал на интересующую его тему. Сейчас пока изучается рынок и мы смотрим, что это будет. Посмотрим ту нишу, где больше спрос и где существуют рекламные возможности для покрытия расходов на выпуск этого издания.
- Сейчас очень модно вернуться к корням, сидеть на Одноклассниках. А Вы малую родину любите, бываете там? Встречаетесь с одноклассниками-однокашниками?
- Я не фанат Одноклассников. Но я не могу как-то этих людей осуждать. Мне кажется, что все-таки нельзя так уж держаться за прошлое. Хорошо, если остались контакты, друзья и связи. Если не осталось, искусственно, наверное, их не восстановишь. На малой родине бываю, к сожалению, очень мало, родители и брат умерли, родственников там не осталось, поэтому приезжаю на могилы. Смотрю, что остается от глубинки на Смоленщине. Воспоминания очень печальные. То есть это не Куршавель, олигархов мы там долго не увидим. Возвращаясь к взаимоотношениям, были одноклассники, потом были однокурсники. Наверное, из-за того, что я учился в разных местах, в Риге заканчивал институт, потом учился в Москве в МГУ, вот так какие-то связи обрываются, новые возникают. Я не воспринимаю этой ностальгии. Это Ельцин как-то культивировал: мы учились в одном вузе, сидели за одной партой... Я уже сказал, осуждать это не берусь. У людей другая судьба, они поменялись внешне, родились дети, это совсем другая жизнь. Если людям это интересно, нравится, они ищут повод собраться и что-то вспомнить - наверное, это хорошо. Но я этого не очень понимаю.
- По первому образованию вы строитель. Сейчас в России строительный бум и вы могли бы достичь больших успехов в этой области и, возможно, в материальном плане иметь гораздо больше чем сейчас. Вы не жалеете о том, что свернули «с пути истинного»?
- Конечно, если посмотреть список богатых людей, можно сделать вывод, что, конечно, строительный бизнес более выгоден, чем медиа. Но я поработал с удовольствием какое-то время в этой отрасли, на стройках, отдал дань государству, которое вложило в меня деньги за обучение в вузе. И в какой-то момент, еще учась в институте, начал писать в молодежную студенческую газету, потом в «Советскую молодежь», такая была известная прогрессивная газета в Латвии, ее знали во всем СССР. Вот это увлечение меня затянуло, мне больше понравилось. Тогда, конечно, менять профессию было сложнее, сейчас становится вообще нормальным, когда человек учится одной специальности, а работает по другой. Чтобы проверить себя на этом поприще, решил получить образование, тогда это тоже было важно, потому что добиться успехов было нельзя, не будучи членом КПСС и не имея профильного образования. Но журналистское образование никак не связано с успехом в журналистике. Если человек владеет русским языком, грамотно пишет и имеет аналитический склад ума, имеет раскованный характер, не обладает жуткой стеснительностью, мобильный, активный, то ему не обязательно заканчивать журфак. Вообще любое образование горизонт расширяет. У нас в редакции очень много людей без журналистского образования. Старков по первому образованию был инженер-электронщик, потом он, правда, тоже закончил журфак, получил профильное образование. И, как видите, газета ничего не теряет. На мой взгляд, важно где-то поработать, поучиться, и после этого приходить в журналистику.
- Николай Иванович! Какие женщины вам нравятся? Как относитесь к служебным романам?
- Мне нравятся красивые, стройные, умные женщины. Потому что я не понимаю этих олигархов, которые берут только, что называется, экстерьер, моделей и водят их с собой. Женщина - это товарищ, партнер по жизни, по работе. Люди ждут, что я скажу, что предпочитаю блондинок или брюнеток? Таких пристрастий у меня нет. На работе нет каких-то любимчиков или дискриминации по половому признаку. С мужской частью редакции у меня хорошие мужские отношения и дружеские, с женской - очень теплые... Не до такой степени, что мне какие-то семейные тайны доверяют. Но поцелуй за лучший материал номера журналистки от Главного редактора получают. Вместе с премией за этот материал. Я считаю, что это большой стимул. Мне, по крайней мере, приятно эту процедуру проводить, я думаю, что и им тоже. А что касается служебных романов... У нас столько было романов за 30-летнюю историю... Сначала меня многие в редакции считали противником приема на работу молодых женщин, потому что я вроде бы как боялся, что они придут, влюбятся на работе или где-то, потом родят, и мы потеряем сотрудника. Я как мог, развенчивал этот миф, и сейчас его уже не существует. У нас реально много было служебных романов, которые заканчивались созданием семьи. Потом сотрудницы рожают, и, что удивительно, они очень быстро возвращаются на работу, находят какие-то возможности. Недавно одна из наших сотрудниц родила и очень быстро появилась на работе. Я говорю: почему ты так рано вышла? Ну вот, говорит, не могу без работы, хочется быть в коллективе. Потом как-то понадобилась, спрашиваю, где она? А она уехала на обед, ребеночка кормит. Прекрасно. Я просто восхищен такой сотрудницей.
Служебный роман – это нормально, если речь идет о романе в первоначальном смысле этого слова. Прекрасно, если это не блуд, не пьянка после сдачи номера или какой-то придуманный праздник. Никогда же не знаешь, чем обернется роман, поэтому если есть симпатия, если люди друг другу понравились – это хорошо. А где еще найти вторую половинку? Конечно, прежде всего - на работе, и уж потом – где-нибудь в Консерватории.
Сергей Урсуляк: мы протрепались 20 лет, а могли бы жить в другой стране 
Сергей Гармаш: однажды жизнь у нас будет лучше, чем где бы то ни было 
Игорь Симонов: «Не надо подталкивать новые процессы - у нас ещё старые не закончились» 
Никита Михалков: «Плохо всё, если не Путин» 
Владимир Хотиненко: «В школах нужен предмет «Человек и судьба» 
