Писатель Евгений Водолазкин сейчас переживает настоящий триумф. Его «Лавр», неисторический роман», стал главным интеллектуальным бестселлером этого года и сделал Водолазкина лауреатом престижной литературной премии «Большая книга». Также за «Лавра» автор получил премию «Ясной поляны» (номинация: «XXI век») и вышел в финалисты «Русского Букера».
Главный герой Водолазкина – средневековый врач Арсений. От деда он унаследовал дар лечить наложением рук, а также перенял все его знахарские умения. Арсений странствует по разным землям и везде помогает больным и немощным.
Язык Водолазкина, филолога и специалиста по древнерусской литературе, будет непривычен читателям. В «Лавре» смешался жанр жития, современная речь, архаизмы и стилистика древнерусских текстов. АиФ.ru публикует отрывок из романа, прославившего своего автора (текст предоставлен издательством АСТ).
***
Под вечер причалили к берегу и развели костер. Лошадей с судна не сводили, потому что они там уже привыкли. Начиналась поздняя псковская ночь.
В наших землях, сказали корабельщики, трудно ожидать сюрпризов. А вот дальше, по некоторым сведениям, встречаются люди с песьими головами. Не знаем, правда ли это, но так говорят.
Не возноситесь, ответил Амброджо, ибо и здесь всего в достатке. Зайдите, допустим, в кремль: там таких много.
Время от времени кто-то из корабельщиков шел к близлежащему лесу и собирал там обломанные ветки. Арсений следил за тем, как разгорался костер. Он задумчиво подкладывал ветку за веткой, выстраивая их пирамидой. Огонь вначале их облизывал. Прежде чем охватить ветки всецело, он как бы пробовал их на язык. Некоторые сучья при горении потрескивали.
Сырые, сказали корабельщики. В лесу еще сыро.
Вокруг костра вились комары и мошки. Они летали полупрозрачным роем, почти дымом.
Описывали внутри роя круги и эллипсы, так что казалось, что ими кто-то жонглирует. Но ими никто не жонглировал. Когда дым поворачивал в их сторону, они разлетались. Арсений с удивлением отметил, что бегство комаров его радует.
Веришь ли, сказал он Устине, я стал привередлив и боюсь кровососущих. Живя яко в чуждем телеси, я никого не боялся. Вот это-то, любовь моя, и пугает. Не растерял ли я в одночасье того, что собирал для тебя все эти годы?
Мы слыхали, сказали корабельщики, что огонь, сходящий в Пасху на Гроб Господень, не опаляет. Вы же отправились в путь после Пасхи, и получается, что не увидите необыкновенных свойств огня.
Не всякий ли день Господень должен стать для нас Пасхой, спросил Арсений.
Он распростер ладонь над самым огнем. Языки пламени проходили сквозь разведенные пальцы и подсвечивали их розовым светом. Среди спустившейся ночи ладонь Арсения сияла ярче костра. Амброджо смотрел на Арсения не отрываясь. Корабельщики крестились.
Отрывки из самых новых и интересных книг — каждую пятницу на АиФ.ru
