Мы уже представили отрывок из книги Леонида Парфенова, посвященной году 1962. Теперь вспомним год 1968-й.
Вьетнам: война в разгаре
Идут самые ожесточенные бои вьетнамской войны: выборный год требует от президента-демократа Линдона Джонсона убедительной победы.
Американских солдат во Вьетнаме в 68-м году больше всего – 570 тысяч. Тогда же они проводят свою самую жестокую карательную операцию. Только через год с лишним мир узнает, что была на свете такая деревня – Сонгми: взвод лейтенанта Келли сжег ее дотла, уничтожив 567 жителей.
Во Всесоюзной неделе солидарности с народом Вьетнама участвует едва ли не все население. Школьники собирают для вьетнамских детей учебные принадлежности. «Военную и техническую помощь» называют безвозмездной, будто оказывая ее одной из союзных республик. Вьетнамцы открыто учатся в советских военных училищах.
Южновьетнамские партизаны в 68-м отвечают американцам самыми дерзкими контратаками. В начале февраля они врываются в Сайгон, обстреливают президентский дворец и штаб американских войск, несколько часов штурмуют посольство США и занимают шесть его этажей из семи. Военного значения эти вылазки не имеют, но они позорят армию США на весь мир.
Эту войну не выиграть. Президентские выборы с нею не вы играть тоже. Под лозунгом ухода из Вьетнама президентом США избирается республиканец Ричард Никсон.
Пражская весна
Избранный в январе первым секретарем ЦК Компартии Чехословакии Александр Дубчек берет курс на перестройку, демократизацию и гласность. Поощряя свободную дискуссию, 4 марта партия отменяет в стране цензуру.
Цель реформ – «социализм с человеческим лицом», из чего следует, что до сих пор построенный – с бесчеловеческим. Признаются права политической оппозиции, критикуется тоталитаризм, реабилитируются жертвы репрессий. Газеты пишут о бюрократизации власти, о классе правящей номенклатуры, о фиктивности выборов. Экономические трудности хотят преодолевать, строя «социалистический рынок». Готовят государственную реформу: Чехословакия станет федерацией из двух республик – до этого столица Словакии Братислава была лишь областным центром, а Дубчек по национальности словак. Перемены поддерживает новый президент страны, герой антифашистского сопротивления чех Людвиг Свобода.
За скорыми изменениями напряженно следят соседи по соцлагерю, и особенно Москва. Кремль с легким сердцем дал согласие на назначение Дубчека: тот учился в СССР, хорошо говорит по-русски, советские вожди называют его Сашей, деятели помельче – Александром Степановичем. Он вроде все тот же – улыбчивый, покладистый, клянется в верности, но продолжает гнуть свое.
Уже весной заходят разговоры, что если Чехословакию не остановить, то она уйдет на Запад – пора вмешаться. Некоторые соратники Брежнева уверяют шефа: уйдет не на Запад, а на уровень самостоятельности Югославии (см. «Югославия...», 1963) и ничего тут страшного нет. Такие в явном меньшинстве. Социализм в Чехословакии насаждался трудно: коммунисты никак не могли захватить всю власть и в 1948 году. СССР устроил в Праге государственный переворот, а затем еще и ликвидировал прежнее руководство компартии, лишь тогда добившись полностью лояльного себе режима. Но спустя ровно 20 лет – «перерождение социализма»: так называют чехословацкие реформы их московские противники. За публикацию проекта чехословацкого закона о печати главного редактора журнала «Журналист» Егора Яковлева секретариат ЦК КПСС снимет с работы.
Программа «Время»
С 1 января по Центральному телевидению начинает выходить информационная программа «Время». Возникает привычка узнавать новости по телевизору.
До сих пор главными информаторами служили радио и газеты. Теленовостям даже не давали постоянного места в эфире. Программу «Время» первой выпускают в строго определенные часы – сначала в 20.30, потом в 21.00. Кроме новостей – общественно полезные странички: «5 минут Гиппократа», «Телевизионное расследование», «Называя фамилии». Их ведут не дикторы, а журналисты. Но несобытийные рубрики быстро отмирают; задача программы – показать правильную панораму дня. Выстраивается иерархия новостей: первые лица – протокол, экономика – дневник социалистического соревнования, за рубежом, культура, спорт, погода.
В зависимости от информационной программы теперь верстают сетку вещания, и вечерний теледосуг населения делится на до и после «Времени».
Полеты СССР – США
Открыто воздушное сообщение между СССР и США. Авиакомпании «ПАН-Америкэн» и «Аэрофлот» два раза в неделю летают по маршруту Москва – Нью-Йорк.
Полет занимает девять с половиной часов. Сообщается, что стюардессы симпатичные и советские, и американские, ИЛ-62 ни в чем не уступает «боингам», а бортовое меню у наших даже богаче – заокеанским пассажирам особенно нравятся водка и икра. Вскоре из Москвы в США будет уже 6 рейсов в неделю, в том числе в Вашингтон.
Единственный мост между сверхдержавами, авиалиния регулярно используется для демонстрации политической принципиальности. При ухудшении отношений между странами полеты приостанавливаются. Консервативный мэр Нью-Йорка может запретить посадку уже прибывающего советского самолета, и тот летит в либеральный Вашингтон.
Анекдоты про Чапаева
Видимо, шумное празднование 50-летия Октябрьской революции (1967) и 50-летия Советской армии (1968) – согласно теории параллельного существования большого и малого миров – порождает анекдоты про Василия Ивановича Чапаева.
Дуэт Василия Ивановича и его ординарца Петьки – парная клоунада устного народного творчества. Анекдоты идут не от малоизвестного реального образа комдива Гражданской войны, а от шедевра мирового кино, фильма братьев Васильевых «Чапаев» (1934) и исполнения в нем главной роли актером Борисом Бабочкиным – ленту к 68-му году отреставрировали и теперь показывают по телевидению. В фильме Петька и прочие персонажи без конца задают Чапаеву вопросы с подковыркой, а тот находчиво отвечает. Классический случай:
– Ты, Василь Иваныч, за большевиков али за коммунистов?
– А я за Интернационал.
Анекдоты тоже в виде диалогов – в них Чапаев и Петька предстают драчунами, грязнулями и сексуальными гангстерами. Чуть ли не единственный пример, годящийся для цитирования:
– Василь Иваныч, белые в лесу!
– Не до грибов нам, Петька, не до грибов.
В особо смачных анекдотах возникает еще и Анка-пулеметчица, и тогда Чапаев неотличим от поручика Ржевского (см. 1962).
Отрыжка на перекорм военно-патриотической пропагандой, анекдоты про Чапаева – единственные, удостоенные официального отпора. О недопустимости опошления памяти героя похабными историйками говорят лекторы сети политпросвещения и пишет «Комсомольская правда». Анекдоты обессмертят Чапаева окончательно.
Ввод войск в Чехословакию
В ночь на 21 августа Советский Союз вводит свои войска в Чехословакию. Операцию поддерживают армии ГДР, Польши, Венгрии и Болгарии. Чехословацкие реформы прекращают три фронта – Центральный, Прикарпатский и Южный: 600 тысяч солдат, 7 тысяч танков.
Чехословацких отступников долго уговаривали. Еще в марте избранного в январе Дубчека (см. «Пражская весна», 1968) отчитывают на Политическом консультативном комитете Варшавского договора в Софии. В июле на совещании в Варшаве за мягкотелость уже критикуют Брежнева. Вожди ГДР и Польши Ульбрихт и Гомулка боятся заразности
чехословацкого примера и вроде бы первыми говорят о военном вмешательстве.
Советские лидеры пытаются найти оппозицию Дубчеку в чехословацкой верхушке. Три дня руководители двух компартий ведут переговоры в пограничном городке Чиерне-над-Тисой. Опять одни говорят об измене социализму, другие клянутся в верности ему и, чтобы убедиться, предлагают проехать по стране. 3 августа делегации встречаются в Братиславе. Чехословацкие консерваторы так трусят, что требуемое письмо с просьбой о вторжении они тайно передают в туалете.
«ТАСС уполномочен заявить, что партийные и государственные деятели ЧССР обратились…» – с этого начинается сообщение «об оказании чехословацкому народу неотложной помощи, включая помощь вооруженными силами». Из сообщения не ясно – может, войска призвали «деятели» во главе с Дубчеком? Но именно его Брежнев до последнего момента заверяет, что вторжения не будет. Заметив в Праге уже явную к нему подготовку, Дубчек 20 августа собирает Президиум ЦК КПЧ – тот заседал, когда на аэродроме начал высадку десант, а танки перешли границу. Президиум успевает принять обращение к стране, прежде чем здание ЦК блокируют советские солдаты и бронетехника.
Шестеро руководителей, включая Дубчека и премьер-министра Олдржиха Черника, арестованы и вывезены на Украину, на базу КГБ под Ужгородом. Но сменить власть в Чехословакии Москве не удается. Прага и другие города запружены возмущенными толпами, и танки не могут двигаться. Задачу «дать отпор ревизионистам» советские солдаты понимают смутно: случается, специально утюжат бронетехникой столики уличных кафе – явные свидетельства стремления «жить по-западному». Выходят газеты и журналы, они пишут только об оккупации, радио и телевидение вещают из подполья в том же духе. 23 августа президент Чехословакии Людвиг Свобода вылетает в Москву, с ним – просоветские деятели, сторонники вторжения. В Кремле Свобода предъявляет Брежневу ультиматум: освободить арестованных, чтобы и они вошли в состав делегации. Пленников доставляют в Москву – уже ясно, что блицкриг провалился и, если не вернуть Дубчека, в Чехословакии придется воевать.
27 августа – соглашение о «нормализации»: Дубчека и Черника возвращают на их посты, но часть реформаторов отправлены в отставку, зато «друзей СССР» в ЦК трогать нельзя и в стране остается группировка Советской армии. Додавливать «пражскую весну» 68-го будут весной 69-го.
При вторжении погибло 72 гражданина Чехословакии, сотни ранены. В эмиграцию выехало около 300 тысяч человек. В Советском Союзе итоги операции почти у всех вызывают недоумение: как это – хотели проучить, но не проучили? Того же мнения руководители стран – участниц вторжения Ульбрихт, Гомулка и Живков: если Дубчек и Черник остаются, зачем тогда вводили войска?
Доктрина Брежнева
Советские войска в Чехословакии задают формат отношений с социалистическими странами: ограниченный суверенитет, который назовут «доктриной Брежнева».
Последние слова в заявлении ТАСС о вводе войск – «никому и никогда не будет позволено вырвать ни одного звена из содружества социалистических государств» следует понимать в возвратной форме: «никому и никогда не будет позволено вырваться». Границы самостоятельности очерчены: Москва больше не станет, как при раннем Хрущеве, казнить вождей соцлагеря из-за антисоветских восстаний, тем более как при позднем Сталине – казнить без восстаний. С головы Дубчека и волоса не упадет. Министров братских правительств Кремль снимать и назначать перестал – он только утверждает первого секретаря ЦК. Признается право на разные «модели» – вроде венгерской, с долей частного сектора. Некоторые вольности церкви и массмедиа, облегченный выезд за границу – могут быть, уже не обязательно все точь-в-точь как в Советском Союзе. Даже оригинальничанье во внешней политике стерпим: вон румыны в Чехословакию не пошли и с Израилем дружат. Но попытки выйти из «содружества» – сбежать из соцлагеря – пресечем жестко, даже изменить статус до югославского не дадим. Всем оставаться в Варшавском договоре и СЭВе!
Как говорит Райкин
Одному из самых народных артистов СССР – Аркадию Райкину – это звание присваивается официально. Райкин – главный шут советского королевства, на которого никто не вправе обижаться.
Вялый, мнительный человек со слабым голосом и кроткой полуулыбкой – в таком виде он иногда сладенько напевает «Мое окно выходит в сад, где целый день гуляют дети…» – Райкин накапливает для своих монологов бешеную энергию. Его одинаково обожают все – верхи и низы, старики и дети. В залах хохот переходит в стон, на спектаклях-концертах руководимого Райкиным Ленинградского театра миниатюр всегда аншлаг – хотя в Москве гастроли идут месяцами. В хронике показывают: удаляясь в левую кулису, благообразный артист вдруг пробегает за задником всю сцену, меняя на лету парик и костюм, чтоб невозмутимо выйти из правой кулисы джигитом в черкеске и папахе или старухой с буклями, укутанной в платок.
Темы чаще бытовые: разведенный папаша не платит алименты, от соседей в квартире-коммуналке житья нет, в ателье криво сшили костюм, а стоматологи плохо залечили зуб. Восторги публики вызывает не проблематика, а актерская игра. Райкин почти каждую ключевую фразу почти каждого монолога превращает в пословицу. В обычных разговорах потом принято ссылаться: «как говорит Райкин» – и далее с разной степенью узнаваемости воспроизводится знакомое всей стране произношение «бу зделано», «фефект фикции» (дефект дикции), «ух, жженщина – с мясокомбината», «хорошая ванна, глыбокая», «вкус – специфисский».
За авторской интонацией исполнения теряется авторство написания. Создатель многих райкинских текстов Михаил Жва-нецкий, подтверждая народную правоту – «это сказал Райкин», будет уговаривать себя и других эстрадных драматургов: «Не царапай ногтем свою фамилию на этом постаменте». Большинство из написанного и не могло быть исполнено никем другим – кого угодно, кроме всеобщего любимца, давно бы обвинили в «бытокопательстве» и «клевете на советского человека».
Периодизации «от того самого времени, когда сатиру ругали, и до того самого времени, когда сатиру снова ругали» посвящен политически самый острый номер. На сцене ковровая дорожка – такие стелют в начальственных коридорах. Райкин выходит по ней в полувоенном кителе, брюки заправлены в сапоги; лицо почти неузнаваемо – приклеены усы и нависшие брови, на лоб надвинут парик-ежик. Крупный отставник, смесь сталинского наркома и щедринского градоначальника, делится воспоминаниями о своей руководящей деятельности.
Переводимый с места на место, он, возглавляя парфюмерию, выпустил одеколон «Вот солдаты идут», а заведуя наукой – монографии «Генетика – продажная девка империализма» и «Партия учит нас, что газы при нагревании расширяются» (автор монолога Александр Хазин).
Наступит очередной период, когда доля ругаемой сатиры снова уменьшится, но Райкину дадут и Ленинскую премию, и звезду Героя, а он на своем юбилее пообещает: «Я буду и впредь позволять себе все, что мне только позволят».
«Война и мир» Бондарчука
Советский художественный фильм впервые получает «Оскара» – награда Американской киноакадемии присуждена «Войне и миру» Сергея Бондарчука. Экранизация самого знаменитого русского романа имеет большой зрительский успех на родине и заменяет первоисточник для тех, кому не одолеть четырех томов текста Льва Толстого.
Работа над четырьмя фильмами экранизации заняла семь лет, начавшись после советского проката «Войны и мира», снятых в США. «Развесистая клюква» в сценах русской жизни устыдила советское руководство, которое решило догнать и перегнать Голливуд, не скупясь на затраты.
Получилась, возможно, самая дорогостоящая работа мирового кинематографа. При средней цене советского полнометражного фильма в 400 тыс. руб. бюджет «Войны и мира» составил 18 млн рублей (по тогдашнему официальному курсу – $25 млн). При этом не учитывается бесплатное привлечение в качестве массовки воинских частей (сцена Бородинского сражения – 120 тыс. человек; достижение, занесенное в Книгу рекордов Гиннесса), формирование специального кавалерийского кинополка (распущен лишь в 1990 г.), предоставление для съемок гигантских территорий, исторических интерьеров, артефактов из множества музеев и проч., что могло бы составить многократно бо´льшую сумму. В американской прессе оценки реальных затрат на фильм доходили до полумиллиарда долларов.
Для проката в США фильмы сократили в общей сложности на один час. Тамошняя публика поражена размахом и советского кино, и русского барства. Экранная «Война и мир» идеально соответствует представлениям об истории огромной загадочной страны: мужики, дворянство, церкви, царь и Наполеон, балы, снег, попойки, красавицы, кровавые сражения и все это под маркой «Leon Tolstoy». Голливуд посрамлен, присуждение «Оскара» логично до неминуемого.
В СССР первый фильм «Война и мир. Андрей Болконский» лидирует по кассовым сборам 1966 года – 58,3 млн зрителей; следующие части в 1967–1968 годах покажут убывающие результаты: «Наташа Ростова» – 36,2 млн, «1812 год» – 21 млн, «Пьер Безухов» – 19,8 млн. Но и это, конечно, большой успех. Кроме авторитета романа и первого в отечественном кино эффекта абсолютной аутентичности XIX ве ка, публику привлекают звездные лица самого активного в то время актерского поколения: Андрей Болконский – Вячеслав Тихонов, Анатоль Курагин – Василий Лановой, Долохов – Олег Ефремов, Николай Ростов – Олег Табаков, Денисов – Николай Рыбников, Наполеон – Владислав Стржельчик. Блеснула и старая школа: Болконский-отец – Анатолий Кторов, Ростов-отец – Виктор Станицын, Кутузов – Борис Захава.
Заметно, что Наташа Ростова в исполнении Людмилы Савельевой похожа на образ Одри Хепбёрн в американской экранизации. При этом Савельева – единственная, кто выглядит в фильме на возраст своего романного прототипа – девушки-подростка, остальные герои Толстого из молодых людей превращены в лиц среднего возраста. Особенно повзрослели Пьер Безухов и Элен: в начале романа им примерно по 20 лет, а исполнителям – Бондарчуку и его жене Ирине Скобцевой – во время съемок соответственно около 45 и около 40.
На толстовскую глубину блокбастер не претендует, следуя лишь сюжетной канве романа. В этом виде он идеально заменяет прочтение «Войны и мира» по школьной программе. Ко времени прохождения Толстого в 9 классе (февраль, третья четверть) специальные киносеансы будут устраивать для нескольких поколений учеников.
Бадминтон
Новое городское увлечение - бадминтон. Не спорт, а умеренноподвижный отдых.
Как и волейбол «в кружок», бадминтон на воздухе не требует ни сетки, ни счета. Большинство любителей даже не подозревают о существовании игры в зале, через сетку, как в большом теннисе, с металлическими ракетками «Ласточка» и перьевыми воланами производства КНР. Массово практикуемый бадминтон - это изящное перебрасывание волана «на интерес». Если и ведут счет, то числу ударов после подачи; больше двадцати - уже много, мастаки доводят до пятидесяти и даже до ста. В городе играют во дворах и просто на тротуарах, где нет прохожих. За городом - на дачных участках и в проулках между ними (если участки засажены-засеяны), на полянках и на пляжах. Ракетки деревянные (позже - из легких сплавов), воланы - пластмассовые. Чтоб ветром не сносило в сторону, волан утяжеляют камушком или зеленой сосновой шишкой.
Редакция AIF.RU благодарит издательства Agey Tomesh/WAM и «Колибри» за предоставленные отрывки из книги
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
Год 1962. Версия Леонида Парфенова
Леонид Парфенов о советской жизни, куцых юбках и соплях в сахаре
