Ольга стала женой главы компании «Стройком» Сергея Барышева и родила ему сына Петьку. У Нади сумасшедший роман с Димой Грозовским, директором рекламного агентства «Солнечный ветер». Их свадьба, казалось бы, не за горами…
Но подруги забыли, что вокруг много злобных и завистливых людей, которым чужое счастье и удача не дают покоя. Чтобы добиться своей цели, они готовы на многое… Порой даже на убийство!
Если ты всегда помнишь о любви и дружбе, если ты всегда готов противостоять злу, ты непобедим! И счастье и удача всегда будет с тобой! Всегда говори «Всегда»!
Мы представляем вашему вниманию эксклюзивный отрывок из новой книги пистаельниц «Всегда говори “всегда”-2».
Татьяна Устинова родилась 28 апреля 1968 года в поселке Кратово (Раменский район Московской области). Училась в английской спецшколе, по окончании которой поступила в Московский физико-технический институт на факультет аэродинамики больших скоростей. С 1991 года работала на канале ВГТРК, сначала секретарем, позднее переводчиком американских телепрограмм, и, наконец, редактором. В 1993 году стала сотрудником пресс-службы Администрации Президента РФ, а четыре года спустя вернулась на телевидение, на этот раз на канал ОРТ. Однако на ОРТ долго не задержалась и устроилась пиар-менеджером в Торгово-промышленную палату. После увольнения по сокращению штатов, Татьяна Устинова написала свой первый роман «Персональный ангел», принесший ей успех и признание читательской аудитории.
В настоящее время Татьяна Устинова входит в число наиболее популярных российских авторов, работающих в детективном жанре. В сентябре 2004 года она была удостоена премии ТЭФИ за сценарий к телевизионному сериалу «Всегда говори «всегда» (2003, реж. Алексей Козлов). Это был дебют писательницы в роли сценариста, так как сериал не являлся экранизацией ее литературных произведений, будучи самостоятельным проектом с оригинальным сценарием. А вскоре появились и экранизации ее романов: «Большое зло и мелкие пакости» (реж. Елена Жигаева), «Миф об идеальном мужчине» (реж. Анатолий Матешко), «Подруга особого назначения» (реж. А. Матешко), «Развод и девичья фамилия» (реж. Андрей Праченко), «Близкие люди» (реж. Андрей Праченко).
Иронические детективы Ольги Степновой всегда отличались оригинальным симбиозом детективной интриги, романтической мелодрамы и здорового чувства юмора. Поклонники называют книги Ольги «детективными сказками о любви». По одной из книг автора был снят сериал для СТС.
Устинова Т., Степнова О.
ВСЕГДА ГОВОРИ «ВСЕГДА»-2
И все-таки глаза у него были барышевские – глубокие, серые и насмешливые, совсем чуть-чуть, словно он знал немного больше, чем остальные, и это его веселило... Глаза барышевские, а губы Ольгины. Они еще в роддоме распределили эту похожесть.
...Сергей тогда первый раз зашел в палату с огромным букетом роз, в накинутом на плечи белом халате. Ольга сразу же передарила цветы медсестре – запах от них шел удушающий. Для медсестры это был пятый букет за утро от счастливых папаш, и они вместе посмеялись по этому поводу, а когда Ольга зашла в палату, Сергей стоял возле Петьки и... не дышал. Она поняла это по его напряженной позе, завороженному взгляду, по рукам, вцепившимся в бортик пластиковой прозрачной люльки. Халат, размера на три меньше барышевского, упал с его плеч на пол.
– На меня похож, – выдохнул Барышев, видимо, разрешив себе дышать только в присутствии Ольги, – глаза, нос, подбородок...
– А губы мои! – Она подняла халат, натянула его Сергею на плечи – ни одной морщинки, ткани не хватало на косую барышевскую сажень, – и прижалась к этой спине, родной, немного позабытой за несколько дней, проведенных в роддоме.
– Губы твои, – согласился Сергей и, не отрывая от сына глаз, притянул ее к себе и поцеловал как-то по-особенному, не так, как целовал до Петьки...
Ольга мельком взглянула на Барышева – он стоял, склонившись над детской кроваткой так, будто перед ним был не ребенок, а перспективный проект, в который он вложил все свои сбережения. Ольга не выдержала серьезности его лица, рассмеялась громко, хотя смеяться было нельзя – Петька спал.
В комнату ворвались дети, заполнив собой все пространство. Они умели своим смехом и гвалтом не оставлять ни йоты тишины и покоя, умели подчинять себе всех вокруг – Ольгу, Сергея и даже Петьку. Она цыкнуть на них не успела – тише, Петька спит! – как Машка подскочила к кроватке и, тесня Барышева, сказала звонко:
– Чур, он мой будет.
Миша протиснулся между Сергеем и Ольгой, поддел плечом Машку и, двинув ее кулаком в бок, выкрикнул:
– Мой!
– Я первая сказала! – Маша требовательно затрясла Ольгину руку. – Мам, он чей, мой или Мишкин?
Петька открыл глаза, и Ольга замерла – сейчас заплачет, но Петька улыбнулся, будто знал что-то, чего не знали другие...
Зато Машкины глаза мгновенно наполнились слезами:
– Мам, пусть он мой будет, Мишка дерется...
– Дурочка ты моя любимая, – Ольга чмокнула дочь в затылок, ощутив родной запах ее волос. – Он и мой, и твой, и папин, и Мишкин. Он наш! Наш Петька! А ты не дерись, Миша.
– Привет! А вот и я!
Надежда стояла на пороге детской с лохматым букетом диковинных голубых хризантем и яркими коробками, предвещавшими праздник.
– Кто-нибудь заберет у меня все это? Руки отваливаются.
К Надежде кинулись все, кроме Сергея.
Ольга забрала у нее хризантемы, а дети вцепились в предвещавшие праздник коробки.
Петя, почувствовав, что от него отвлеклись, заплакал, и Барышев, бросив Надежде «здравствуйте», начал качать кроватку так, будто в ней была вода, и он боялся расплескать хотя бы каплю.
Надежда по-хозяйски заглянула в кроватку, не обращая внимания на настороженный взгляд Сергея, – он вчера вычитал в Интернете, что новорожденных детей нельзя показывать никому, кроме родни.
– Батюшки! Красавец! – всплеснув руками, Надежда умильно заулыбалась. – Это что ж будет! Это ж смерть бабам! Ах ты маленький, ах ты, заинька... На вас похож, – бросив взгляд на Сергея, добавила она.
Барышев снова посмотрел на нее настороженно – подлизывается? Хочет укрепить свои позиции возле кроватки?
– Правда? – уточнил он на всякий случай.
– А как же! И нос ваш, и глазки... Только очков не хватает.
Ольга схватила Надежду за руку, чтобы увести наконец из детской и не напрягать ставшего в одночасье суеверным Сергея, но Маша перехватила инициативу и потянула Надю к себе за юбку.
– Нравится тебе твой новый братик? – обняла ее Надежда.
– Нравится, только он не мой, – насупилась Маша.
– Здрасьте, пожалуйста! – изобразила неподдельный ужас Надежда. – А чей же он?
– Он общий.
– Он и мой, и мамин, и папин, и Машкин, – подтвердил Миша.
– А! – поняла Надежда. – Ну, тогда пусть он еще немножко и мой будет. Хорошо?
В серых глазах Сергея отчетливо пульсировало беспокойство – нельзя ребенка до месяца чужим людям показывать. И пусть это предрассудки, но взялись же они откуда-то, значит, были для этого причины, был накопленный многими поколениями опыт.
Ольга еще раз потянула Надежду за руку.
– Ну, пошли, пошли. Я кормить тебя буду!
– Кормить меня не надо, а вот от чая не откажусь...
Ольге удалось наконец вытянуть Надежду на кухню вместе с детьми, хризантемами и праздничными коробками. Напоследок она успела заметить серьезное Сережино лицо – он смотрел на Петьку, будто тот и не ребенок вовсе, а глобальный проект, в который он вложил всю свою жизнь.
– Сереж, ты чай будешь? – спросила она на всякий случай.
Барышев поднял на нее непонимающий взгляд – какой чай? Наконец до него дошло...
– Буду, чуть позже...
