Омар Хайям - личность в высшей степени загадочная
Доподлинно неизвестны ни даты его жизни (достоверные сведения имеются лишь о «золотой середине» его, скорее всего, достаточно долгого земного существования), ни его национальная принадлежность (то ли араб, живший в Персии и писавший стихи на местном языке, то ли перс с арабским именем, писавший научные труды по-арабски), ни, собственно, его мировоззрение. Касательно последнего, современный исследователь и переводчик Хайяма Игорь Голубев приводит следующие распространенные мнения:
Хайям - мистик, суфий. Попыткам доказать или опровергнуть это посвящены почти все исследования.
Хайям - гедонист, проповедующий чувственные наслаждения, вино и разврат.
Хайям - поэт-хулиган, «однофамилец» Хайяма-ученого. Это вовсе не философ, так что глупо искать какую-нибудь логику в его рифмованной брани в адрес Всевышнего и ниспосланной им веры.
Хайям - прямо-таки образец передового ученого XX века. Идеологически он прогрессивнее Эйнштейна: атеист и диалектик-материалист. Сам он в Бога,
разумеется, не верил, а насмешки над Богом - на самом деле насмешки над окружавшими ученого мракобесами, которые все поголовно в Аллаха верили.
Хайям - вполне добропорядочный мусульманин традиционного толка (если и суфий, то слегка), который так жутко ругался с Аллахом и высказывал греховные мысли лишь потому, что беспредельно верил в Его милосердие. Добавим к перечню Голубева еще и неоднократно озвученную точку зрения, что Хайяма-поэта не существовало вовсе, а в известные списки-«рубайаты» переписчики включили стихи нескольких совершенно разных поэтов - в том числе и себя, любимых. В народном сознании налицо явное преобладание концепции № 2. «Он, похоже, что-то вроде агента по продаже вин. Его дежурный тост: «Все трын-трава». По-видимому, он страдает избытком желчи, но в таких дозах разбавляет ее спиртом, что самая беспардонная его брань звучит как приглашение раздавить бутылочку», - говорит герой рассказа О. Генри «Справочник Гименея», дружески именующий поэта «старикашка Омар Ха-Эм». «Упрощенно говоря, все рубай делятся на три типа. Тип первый: Хайям пьян. В этот момент бытия стихи его наполнены радостью и упрёком тем, кто запрещает ему пить.
Тип второй: У Хайяма похмелье. Мир кажется ему юдолью скорбей, а каждый кувшин стремится шепнуть о бренности бытия. Короче, Омар начинает болтать с вещами и невидимыми собеседниками. Тип третий: Хайям настойчиво ищет, где бы выпить. В этот момент его рубай наполняются острым социальным протестом и отвращением к быдлу, заполонившему его Персию», - вторит американскому классику современный российский блоггер на сайте Lurkmore.
Надо полагать, что эта точка зрения уходит корнями в XIX столетие, когда, собственно, и состоялось открытие Хайяма - причем не только для Европы, но и для мусульманского Востока: в Иране он был основательно забыт, а в арабских странах как поэт и вовсе неизвестен. Открыл его англичанин Эдвард Фитцджеральд, переделавший случайно попавший к нему средневековый список с хайямовскими четверостишиями в некую слитную поэму откровенно гедонистического толка, изобилующую павлинами и, разумеется, гектолитрами вина. И довольно долгое время переводы «из Хайяма» не только на европейские языки, но и на арабский, делались не с персидского, а с английского. А «настоящего» Хайяма еще предстоит открыть.
Искренне ваш, Дмитрий Вересов
Илья Резник, поэт:
«Омар Хайям - очень ароматный поэт, его творчество - это отражение той далекой эпохи возрождения вакхического состояния духа человека. В свое время мне было очень интересно читать Хайяма, потому что он умел в
нескольких строчках рассказать маленькую жизнь, яркий эпизод, несмотря на то что основная тема его стихов - это женщины и вино. Конечно, Омар Хайям - это автор прежде всего романтиков, сентиментальных людей, которые еще не разучились чувствовать, любить, сопереживать. Но и практичным, циничным и конструктивным современникам я бы тоже посоветовал почитать Хайяма и «разбудить» свое сердце».
