Одри Хепберн была уникальна: аристократическая внешность, острый ум, искренность и непринужденность в общении — и всё это в сочетании с практически эфирной невесомостью в движениях и надзвёздной красотой. Мужчины теряли дар речи в её присутствии и боялись к ней прикоснуться: вдруг вспорхнет стрекозиными крылышками и улетит, как фея...
Она и в самом деле обладала неким волшебным даром. Все, кто имел с ней дело, очень быстро становились богатыми и знаменитыми. В 1954 году в возрасте 25 лет она познакомилась с молодым начинающим кутюрье Юбером де Живанши и с тех пор стала его другом и музой. Живанши шил наряды для фильмов с её участием и её личных торжеств. Маленькое чёрное платье работы мастера, в котором она приходила на «Завтрак у Тиффани», прошлым летом было продано с аукциона в Лондоне за 1 миллион долларов.
Рецепт изящества
Талия — 50 см. Это при росте-то в метр семьдесят. Случай, безусловно, незаурядный... Журналисты в один голос твердят, что своей осиной стройностью Одри Хепберн обязана разводу родителей. Ей было 6 лет, когда зарёванная мамаша, оттянув сантиметры на сдобных боках, пригрозила:
— Запомни, детка, женщина никогда не должна весить больше 46 килограмм. Иначе её будут бросать мужчины так же, как меня бросил твой папа.
На самом деле мать лукавила. Это не отец её кинул, а она погнала благоверного взашей, после того как застукала с нянькой.
Маловероятно, чтобы истина о красоте засела в столь юную головку. Скорее, Одри позже припомнила (или придумала) этот случай, чтобы побаловать публику вкусной легендой. Реальная составляющая формулы изящности была иной. Хепберн не могла жить без ощущения легкости в теле.
У родителей был граммофон.
— Мама, для чего нужна музыка? — спрашивала дочь.
— Чтобы танцевать под неё.
С тех пор девочка танцевала всегда, сколько себя помнит. Её даже хотели отдать в балетную школу, но помешал чрезмерно высокий рост.
Другой причиной утонченности черт было полнейшее отсутствие интереса к еде. В голодные времена фашистской оккупации ей приходилось пробовать на вкус даже луковицы знаменитых голландских тюльпанов. Одна картофелина в день и несколько листиков цикория — вот обычный рацион попрыгуньи в те годы. Почему попрыгуньи? Потому что скакала через веревочку на городской площади до тех пор, пока не приходил связной. В ботинках у девочки были спрятаны записки для бойцов отряда Сопротивления.
Однажды фашисты хотели схватить её, она убежала, спряталась в подвале и боялась выходить оттуда целый месяц. Ела все это время только то, что нашлось в ее сумке: полбуханки хлеба и шесть яблок... Чтобы не пугаться снующих туда-сюда крыс, вспоминала упражнения английского языка, уроки танцев и музыки. Обмен веществ после этих жутких военных лет не нормализовался до конца жизни.
Говорят, именно тогда, в военные сороковые, в её взгляде появился тот трогательный, будоражащий душу испуг в глазах.
Формула любви
Она уже получила своего «Оскара» за роль принцессы Анны в «Римских каникулах», когда познакомилась на очередных съемках с Биллом Холденом. Он прилично выпивал, был женат, но это не мешало слыть ему еще и донжуаном. Одри простила ему все, что было в его прошлом. Терпела одинокие выходные, когда Билл уезжал навещать прежнюю жену и двоих своих ребятишек... Она была слишком молода и слишком влюблена, поэтому у неё на все хватало выдержки. Не смогла она вытерпеть только одно: диагноз врачей — после перенесенной операции у Уильяма больше никогда не могло быть потомства... Она ушла.
И уже через год вышла замуж за другого актёра — Мела Феррера. Свадьба была скромной. Девушка собственноручно украсила венчальную часовенку любимыми цветами — ландышами — и надела сказочное воздушное белое платье.
Но уже очень скоро ее светлая жизнь омрачилась. Первая совместная с мужем картина «Война и мир» закончилась провалом (хотя Одри Хепберн, казалось, органично вписывалась в образ Наташи Ростовой)... Первая беременность — рождением мертвого ребенка.
Судьба словно начала отыгрываться за то, что она так быстро и просто рассталась со своим первым чувством. Вторую беременность она также не сумела сохранить, на съемках упала с лошади... Годы шли, а малыша так и не было. И тогда она поклялась, что бросит кино, как только у нее родится мальчик или девочка.
В 1960 году у нее наконец появился крошка Шон... А после вопреки данным ею обещаниям начались съемки, одни за другими. И какие фильмы... «Завтрак у Тиффани», «Моя прекрасная леди», «Как украсть миллион»... Когда съемки завершились, она вдруг поняла, что они с Мелом больше не любят друг друга. А возможно, и не любили никогда. Она изо всех сил пыталась сохранить их брак, но на тринадцатом году совместной жизни он окончательно распался.
Молодильные яблочки
Что должна испытывать женщина, если рядом с ней находится мужчина намного моложе её? Восторг, что еще способна пленить человека, за которым и юные-то девочки побежали бы в охотку? Или, наоборот, неуверенность в себе и в их общем будущем? Что ловит она в зеркале: свой удовлетворенный взгляд или новую морщинку в уголке глаза?
Ему было 30, когда они познакомились, ей... 39. Он влюбился в неё четырнадцатилетним пацаном, когда увидел в «Римских каникулах». По странному стечению обстоятельств Андреа Дотти жил именно в этом судьбоносном для Одри городе, работал заместителем директора психиатрической клиники Римского университета. Он был чертовски красноречив. И такой мощной моральной поддержки, как от него, она ещё не принимала ни от одного мужчины.
20 ноября 1968 года она получила развод, а уже на Рождество — предложение и кольцо с рубином от нового избранника. 18 января состоялась свадьба.
Они сняли просторную квартиру в Риме. На верхнем этаже старинного палаццо. Одри подбежала и распахнула окно. Внизу, поблескивая водной гладью, словно огромная змея чешуей, извивался Тибр.
— Божественно! Наконец я смогу начать жить так, как и должна жить обычная женщина...
Она ходила по магазинам, занималась обустройством жилища. Прежде она любила рано ложиться спать и рано вставала, теперь её можно было заметить отплясывающей твист в ночном клубе. Присылаемые сценарии откладывались, не будучи прочтенными.
Через четыре месяца после свадьбы она почувствовала, что беременна. К этому времени Одри уже перешагнула свой сорокалетний рубеж. Становилось совершенно очевидным, что ребенок, если ему, конечно, посчастливится родиться после пяти-то выкидышей, будет последним.
Лука появился на свет 8 февраля 1970 года.
— Миссис Дотти, вам нравится оставаться просто женой? Не вечно же вы будете пребывать исключительно в этом статусе? — спросили ее на пресс-конференции.
— Почему бы, собственно, и не вечно? — ответила она вопросом на вопрос и добавила: — У меня нет никакого желания работать. Вы же не порекомендуете мне обратиться к психиатру за разъяснением причин этого нежелания... (Здесь был явный намек на специальность мужа.)
— Что вы считаете самым важным в жизни?
— Любовь и страх...
— Почему «страх»?
— Потому что то, что вы больше всего любите, вы больше всего на свете боитесь потерять.
«Если я когда-нибудь потеряю Андреа из-за неверности, я выброшусь из окна», — призналась она как-то своим подругам. К счастью, и на этот раз она нарушила обещание.
Одри на экране и Одри в жизни не были одним и тем же лицом. Андреа был влюблен в блистательную актрису, звезду светских вечеринок, тихая и скромная женщина была не для него. В газетах то и дело начали появляться скандальные снимки: муж Хепберн и пышная блондинка, танцовщица варьете, светская львица... Возможно, за фотографиями и не стояло ничего более интимного, нежели рука на плече или талии. К тому же темпераментность — в крови у итальянцев. Соотечественники скорее перестали бы уважать Дотти, обратись он в скромнягу-пуританина. Но Одри напоминала итальянку только чисто внешне.
Как это часто бывает в парах перед разводом, они попытались устроить что-то типа второго медового месяца. Лето 1979 года провели на Гавайях. Но чуда не произошло...
— Я всегда помнила, что на девять лет старше его, — заявила актриса. — А позже пришла к выводу, что в ситуации, когда муж моложе жены, развод неизбежен.
Дружба с первого взгляда
Однако уже через несколько месяцев она опровергла собственный же постулат.
— Ваша цель в жизни?
— Доставлять удовольствие дамам, — так ответил когда-то высокий худощавый студент Роберт Уолдерс.
К моменту знакомства с Одри Хепберн ему было уже больше сорока, он был на 7 лет ее моложе. К слову сказать, эта разница ничуть не могла смущать ни его, ни ее. Первая, безумно любимая жена Роберта была старше его аж на 25 лет, но она умерла, оставив вдовцу 2 миллиона долларов.
«Дружба с первого взгляда», — так охарактеризовала Одри их отношения.
Роберт словно бы заполнил те пустоты, которые образовались внутри у Одри. В нём было все, чего ей не хватало: понимание, нежность и, главное, ненасытный интерес к ней. Ему не важен был блеск актрисы, кумира миллионов, он ценил то сияние, которое излучает человек и женщина Одри Хепберн.
После сорока Одри хотя и снималась в кино, но очень редко. И даже фотографий актрисы тех лет сохранилось немного.
«Кто любит, тот запомнит и так, — говорила она. — А остальные пусть и не вспоминают».
Они поселились в швейцарской деревне Толошеназ-сюр-Морж. Одри разводила в саду любимые ландыши.
От имени Детского фонда ООН они с Робертом объездили полмира: Бангладеш, Судан, Эфиопия, Вьетнам, Сальвадор...
Ей было 63, когда врач констатировал: рак, осталось жить месяца три, не больше. На похоронах возле гроба с её телом стояли шестеро любимых ею мужчин: сыновья Шон и Лука, бывшие мужья Мел Феррер и Андреа Дотти, Робби Уолдерс и Юбер де Живанши. За гробом шли миллионы, которые любили её и до сих пор любят...