Дорога на Сочи-7: Право руля и право дороги. Окончание

Продолжение рассказа о дороге Москва-Сочи.

   
   

Итак, мы писали о разговоре с известным правозащитником Вячеславом Лысаковым. После того, как он ушел спать, площадкой завладел хозяин мотеля Владимир. Мужик он немолодой, тертый трассой, видавший виды, а потому очень обстоятельный. И всегда интересуется, понял ли его собеседник. Такие обычно имеют привычку брать тебя за пуговицу, сохраняя жесткий визуальный контакт.

- Ты понимаешь, - начал он и поискал на мне пуговицу. Таковой не имелось, а потому он очень деликатно ухватил нижний уголок моего ксивника (см. примечания).

- Ты понимаешь, какое дело, - стартовал Володя вторично. – Здесь такое дело. Ведь дорога, это что? Это для тебя, положим, асфальт, по которому можно проехать. А для милиции, там, дорожников всяких, ну и для начальства это что? Это источник дохода, ты понял? Ну вот. Ты когда ехал, ты ничего не заметил?

Я сказал, что заметил много чего. Но вот на что именно нужно было обратить внимание?

- Ты, в смысле, когда ехал, тебя трясло? Ага, говоришь как на стиральной доске? А хочешь знать, почему так? Вот слушай…

Я приготовился к долгому обстоятельному разговору. Однако Владимир объяснил все довольно быстро, благо, тема была проста, как колумбово яйцо.

- Вот у нас есть такое ООО «Дорога». Генеральный подрядчик, ты понял? Чтоб дорогу строил, чтоб ремонтировал, чтоб следил за всяким там… А он, вместо того, чтоб своим делом заниматься, он что? Он, значит, берет дорогу, делит на участки и отдает в субподряд. Может, оно было б и неплохо, но субподрядчики, они кто? А хрен их знает, кто. Черт-те кто, ты понял? Иной, может, и впрямь дело понимает. Отстроил участок, следит за ним. Но вот кончилась его дорога, а там какой-нибудь хрен с горы сидит. И у него на дороге конь не валялся. И что у нас выходит? Дорога как кирпичная стена, вся в стыках. Чересполосица. Кому это удобно? Чиновнику удобно. Субподрядчику. Генподрядчику. Одному водителю неудобно, ты понял?

Я кивнул и хотел было вставить пару слов, но Владимир опять поймал меня за ксивник, активно развивая мысль.

- Или вот развороты, да? Раньше были нормальные развороты. А теперь что?  Вот у нас село Рогачевка. Половина на этой стороне трассы, половина на той. Раньше развороты были как? Вперед пару килОметров, обратно – полтора килОметра. Справедливо и не обидно никому. Вот. А на фига ментам и чиновниками лишние хлопоты, а? Разворот, за ним же следить надо. И что ты думаешь? Они берут и захреначивают все двойной сплошной. Хлопот нет, на трассе порядок, все дела. А о нас кто подумал? Теперь чтоб сенца коровушке накосить на той стороне, мне сначала от Москвы надо проехать шесть килОметров, а потом обратно – целых двадцать! В оба конца получается полсотни верст! Ладно я. А вот похороны если? Это, значит, бабулькам нашим, которые себе на похороны откладывают, надо еще прогонные считать, ты меня понял? Да еще в оба конца! Нет, вот ты скажи, как это называется?

По-моему это называется свинство. По мнению живущих вдоль трассы…

PS. А вот вам снимочек любопытной разметки на воронежской трассе. Что это было – пьяный разметчик или землетрясение?

 

 

Примечание. Ксивником называется небольшая закрытая сумочка, которую носят на шее. От слова «ксива» - удостоверение, паспорт, любая официальная бумага. Ксивник обычно шьют так, чтобы туда свободно помещался паспорт и какие-нибудь мелкие вещи.

Придется сгустить

- Тебе чего намазать, меду или сгущенного молока?

- И того и другого. И можно без хлеба.

Чем торгуют на трассе? Всем чем угодно. Но есть специализация. Тульская губерния, например, хвалится пряниками. Липецкая активно подторговывала картошкой и яблочком. Ростовская удивила обилием вывесок: «Горячая соленая кукуруза и холодный хлебный квас!» Но круче всех отожгла Воронежская. Такое впечатление, что Александр Алан Милн уроженец именно этой губернии. Уж слишком часто возникал в сознании светлый образ Винни-Пуха, объедающегося сгущенкой и медом.

А кого еще прикажете вспоминать, если через каждые 500 м стоят деревянные обоймы, наполненные разноцветными, но однокалиберными патронами объемом в полтора литра. И вывески, сбацанные от руки в лучших традициях ранних девяностых, гласящие: «Мед! Сгущенка! Кофе! Какао! Масло!» Сочетание исконных и колониальных продуктов немножко сносит башню, но больше смешит. Такое впечатление, что по трассе ездят только дети, которые прямо-таки жаждут облопаться сладостями и блаженно замереть в ожидании тяжкой карающей длани диатеза или крапивницы.

Сначала мы на это просто не обращали внимания. Потом от навязчивого повторения стало даже как-то приторно. А потом мы сломались. Ну еще бы - такое агрессивное продвижение продукта не могло не подействовать. Это, кстати, на заметку всем рекламщикам. Хотя да, чего это я… Как говаривал Глеб Жеглов: «Не учи ученого, гражданин Копченый!»

Короче, да. Сгущенка. Мы остановились около одной такой обоймы. Тут же откуда ни возьмись выскочил парень примерно моих лет.

- Мед, сгущенка, кофе, какао, масло, - озвучил он свою вывеску, но уже с вопросительной интонацией. – Недорого, от производителя… Что? А вам зачем? Ну, я не знаю, мало ли… Вдруг ментов наведете?  А точно? А купите чего-нибудь? Ну ладно тогда… Максим меня звать…

Мы купили у него три литра. Полтора литра сгущенного кофе и столько же сгущенных сливок. И приготовились слушать про то, как можно дойти до такой сладкой жизни.

- Ага, ща. Сладкая, не то слово. – Парень скривился, как от оскомины. – Была у меня маршрутка, ишачил на ней, работа адская. А что заработал? За полгода на штаны да на стиральную машинку бэушную, чтоб эти штаны, значится, стирать. Не, манал я такую жизнь. Работы нет, куда идти – хрен его знает. Есть у меня кореш, да? Комбайнер, типа, механизатор. Ну, значится, в прошлом году нанялся на уборочную на комбайне. Нехило так денег поднял, тыщ, значится, четыреста. Ну он и в этом году намылился. Втыкал, втыкал, а ему под расчет – с гулькин хрен. Тридцать тыщ, ну! Он, короче, в непонятках? А ему, значится, типа, в прошлом году были старые комбайны, а в этом новые, комфортные. Мы на них бабла отвалили, чтоб вам же работать было комфортно. И, короче из-за этого в прошлом году платили двадцать-тридцать рублей за тонну зерна, а в этом – шесть. И хоть утрись, врубаешься?

Я вспомнил статью в прошлом номере «АиФ» про урожай и призадумался. Вот тебе Черноземье, вот тебе потенциальный хлебороб, а вот политика оплаты. Кто сказал экспорт зерна? Провокатор, Гапон!

- Вот я и решил намутить немножко, типа на хлеб, - продолжал тем временем Максим. – А че? Все торгуют, а я лысый? Не, не до фига. Едешь на Нижнекисляйский, короче, завод, берешь оптом всю эту мутоту и торговать. Вот когда сезон, в день бывает от пятихатки до штуки. Может, успею до зимы чего скопить, возьму автобус в аренду, а там как-нибудь… Не, фотографировать меня не надо, а то вдруг менты выкупят. На фиг надо – от них штраф,  да от налоговой штраф, тут наторгуешь!

   
   

Потом, когда уже попробовали сгущенку, она оказалась очень вкусной. В общем, если будете в тех краях, не пожалейте сотню за сгущенку или полторы за сгущенные сливки или кофе. Пусть хоть этим богатством прирастет Черноземье.

Продолжение следует!

Смотрите также: