«Рома не хотел встречаться ни с кем до тех пор, пока сам не почувствует потребность в общении».
Главные достижения фигуриста Максима Шабалина случились в паре с Оксаной Домниной — золото чемпионата мира, две европейские победы. В 2010 г., взяв олимпийскую медаль в Ванкувере, они оба поставили точку в спортивной карьере, чтобы начать новую жизнь, в которой будет больше места для личного. Оксана родила дочь Настю от Романа Костомарова. Максим женился на актрисе Ирине Гринёвой, стал тренером сборной России по танцам на льду.
А ещё Шабалин включил в свою «обязательную программу» кино: окончил Высшие курсы сценаристов и режиссёров, снял и скоро представит полнометражный фильм «Времена года», стал почётным гостем кинофестиваля «Хрустальный ИсточникЪ».
Но поговорили мы с ним не о киношных, а о реальных драмах, которые разворачиваются в спорте.
«Они ещё вернутся на лёд»
Ольга Шаблинская, aif.ru:: Почти полгода вся страна следила за тем, как врачи борются за жизнь Романа Костомарова. Вы навещали его в больнице?
Максим Шабалин: Нет, не навещал, хотя и сильно переживал за него. Рома не хотел встречаться ни с кем до тех пор, пока сам не почувствует потребность в общении. И это понятно. Всё произошедшее с ним было шоком, тем более что буквально накануне мы с Романом работали вместе в одном спектакле. Но, глядя на то, как идёт процесс его восстановления, не сомневаюсь: он всё преодолеет и вернётся на лёд.
— А с Оксаной созванивались?
— Конечно. Я старался поддержать, чем-то помочь. Но содержание наших разговоров мне бы не хотелось выносить в публичное пространство.
«Сейчас все маски сброшены»
— Вы человек, посвятивший спорту большую часть жизни, можете представить, что сейчас чувствуют люди, которых отстранили от международных соревнований?
— Мне безумно жаль тех ребят, на чью долю выпало это время. Могу им только пожелать сил и возможностей проявить свой талант, реализоваться, несмотря на все сложности. Это очень печально, что спортсмены оказались заложниками того, что происходит в мире. Люди просто тренировались, соревновались, шли к своей главной цели... И вдруг кто-то решил, что России на Олимпийских играх не место.
Впрочем, иллюзий на тему, что спорт существует автономно от политики, у меня никогда не было. И раньше многие вещи в спорте решались на политическом уровне. Просто сейчас все маски сброшены. Но всё равно у меня остаётся пусть небольшая, но надежда, что всё в итоге вырулит в более оптимистичное русло.
— Кто-то считает, что если Россию допустят к Играм под нейтральным флагом, то соглашаться на участие спортсменам всё равно не надо — мол, имейте гордость. Кто-то говорит: спортсмен должен реализовать любую возможность выступить на соревнованиях, ради которых столько пахал. Вам чья позиция ближе?
— И у той и у другой стороны аргументы веские. Но решать придётся каждому спортсмену самому. Это очень сложный выбор. И честно: я бы не хотел, чтобы он передо мной встал.
— У фигуристов, которые десятилетиями лидировали на мировой арене, остались только внутренние состязания да ледовые шоу разного уровня. Не деградирует отечественная школа фигурного катания из-за этого?
— У нас одна из сильнейших в мире школ. Так было, и, уверен, так и будет. То, что сегодня Россия выпала из мирового спорта, — это большая проблема для всех, потому что в каких-то видах мы объективно были сильнейшими. А устранение сильных конкурентов никому не приносит положительных результатов.
— Некоторые спортсмены на фоне происходящего уехали из страны. Но я не припомню, чтобы кто-то из них позволил себе такие откровенно хамские выпады в сторону России, которые позволяют иные культурные деятели. Как считаете, как надо реагировать на подобные высказывания?
— Я бы ответил словами Иосифа Бродского, который имел гораздо больше причин для недовольства. Тем не менее он сказал: «Независимо от того, каким образом ты покидаешь дом, он не перестаёт быть родным. Как бы ты в нём — хорошо или плохо — ни жил. И я совершенно не понимаю, почему от меня ждут, а иные даже требуют, чтобы я мазал его ворота дёгтем. Россия — это мой дом, я прожил в нём всю свою жизнь, и всем, что имею за душой, я обязан ей и её народу».
«Решил, что семья дороже»
— Вы много лет участвовали в ледовых шоу, в которых вместе со спортсменами выступают артисты. Слышала, что про такие шоу фигуристы иногда говорят: «Пойдём кататься с медведями». Не обижаются на это актёры?
— Это же шутки! И относятся к ним все как к шуткам. На самом деле ледовые телешоу — это интересный опыт. Сталкиваются люди из разных творческих миров, и это обогащает и одних, и других. Есть, конечно, сложности. Но в целом эта история полезна обеим сторонам.
— Ваша жена, актриса Ирина Гринёва, сказала, что, когда вы работали вместе с ней на одном из таких шоу, тренировки проходили очень жёстко. Крики «Ну-ка, встала на ребро!» — это обязательная составляющая?
— Ну а как, вы думаете, проходят тренировки? Это же спорт. Иначе никто на ребро не встанет (смеётся).
— В итоге Илья Авербух вашу пару там разлучил. Почему?
— Я сам отказался. Мне хотелось, чтобы Ирина блистала на льду так же, как на сцене. Но ей давалось всё нелегко, и я решил, что семья и наши отношения дороже.
Но сейчас, мне кажется, спорта в Ириной жизни больше, чем в моей. Она, например, бегает по утрам. Я же занимаюсь спортом только для того, чтобы поддерживать форму.
