Алексей Штурмин — человек легенда. В 22 года, в 1969-м, он организовал одну из первых в СССР школ каратэ, в 1977-м во многом благодаря его усилиям была создана Центральная школа каратэ. В 1970-х Штурмин пользовался у молодежи большим авторитетом, чем первый секретарь ЦК ВЛКСМ. «Изящный журнальный красавец с аккуратной прической», знающий наизусть практически всего Есенина, за свою любовь к каратэ он отсидел в одной из самых страшных зон страны. А выйдя, стал заслуженным тренером РФ, членом президиума Высшего совета Российского Союза боевых искусств, был награжден орденом «Знак Почета».
Об этих и других удивительных поворотах своей судьбы он рассказывает «АиФ».
Путь длиною в жизнь
Игорь Черняк, «АиФ»: Алексей Борисович, поясните для начала, что такое каратэ и для чего им занимаются?
Алексей Штурмин: Каратэ — это боевое искусство, синтезированное в Японии в начале ХХ века из боевых систем, развивавшихся в Китае, Корее и на Окинаве. Основное средство достижения победы — удар. Есть много стилей и школ. Если коротко, то основная цель каратэ — воспитание духа через подготовку тела. На практике почти все ученики приходят в каратэ, чтобы научиться постоять за себя. Но если повезет попасть в правильную школу к хорошему учителю, то изменится вся жизнь, и кроме боевых навыков появятся черты характера, которые позволят достойно пройти жизненный путь.
— А как вы пришли в каратэ?
— Это был 1964 год. Я учился в Автомобильно-дорожном институте. Однажды с моим другом Славой Дмитриевым зашли в спортзал и увидели, как тренируется кореец. Там у нас был подготовительный факультет, где иностранцы в течение года обучались русскому языку и готовились к тому, чтобы потом учиться и работать в СССР. И вот один из них был из Северной Кореи. Он тренировался сам по себе. Ну и представьте себе — увидеть это в первый раз, когда ты ещё не видел ничего подобного! Скорость, концентрация, техника... Мы и прибились к нему. Мастер был сильный. У нас сейчас есть такие в России. Он называл свою систему квон-тху. Это корейская система, но у него было какое-то преклонение перед японским каратэ, он часто говорил, что «каратэ — вот это да!». Хотя и школа корейского каратэ — тхэквондо очень сильная.
Взяв что-то от этого корейца, я попытался развить, добавить, придумать и совместить все, что нужно в нашем направлении. Ребятам нравилось, было огромное желание тренироваться. Причем, я помню, что когда тренировки в зале заканчивались, мы ещё ехали тренироваться на закате солнца. Были и те, кто по вечерам залезал в школу через окно, и тренировались в полумраке зала, освещаемого только светом уличных фонарей.
— Но подождите, школа существует с 1969 г. Мне кажется, в то время для советских мальчишек не было жизненной необходимости обязательно идти учиться драться. Такой тотальной жесткости, как в Средневековье в Японии или Корее, в наших дворах вроде не наблюдалось. Тем не менее, возник сумасшедший ажиотаж. Что, помимо желания стать сильнее и набить морду своему обидчику, было ещё? Что тянуло пацанов и уже взрослых парней в секции каратэ?
— Мне кажется, была духовная потребность в перестройке своего внутреннего мира. Каратэ содействовало духовно-нравственному и физическому становлению личности. На тренировках инструкторы пересказывали ученикам легенды о победе духовного начала над материальным, о прощении и великодушии, об уважении к старшим. И все воспринималось как безусловная истина, как причастность к чему-то важному, новому и правильному. Плюс дисциплина, четко выверенная методика преподавания боевой техники — и все это не для добывания золотых медалей, не для рекордов, а для каждого, кто выбрал путь самопознания. То, на чем советская идеология спекулировала, здесь было реальной действительностью — гармоничное развитие человека.
К тому же в школе стирались все грани — социальные, культурные, общественные, все были равны — министр и колхозник, сталевар и артист Большого театра. В СССР во времена застоя и тотального запрета на все иностранное и незнакомое — это был свет свободы в темном царстве.
Могу раскрыть и еще один секрет. Во-первых, в зале у нас была атмосфера правды. Никто никогда не притворялся, никого не обманывал. Был принцип — «сам себя не обманешь». Во-вторых, был личный пример. Учителя знали: никогда нельзя учить тому, чему сам не следуешь. Иначе это будет заметно, и можно потерять лицо. Вот, собственно, если следовать таким простым вещам, то тебе люди поверят.
Высоцкий, Маргелов и другие
— Говорят, у вас часто бывал Владимир Высоцкий.
— Да, он не раз приходил в зал, да и дети Марины Влади занимались. Младший — Володя >— тренировался, средний — Пьер — вообще какое-то время жил у меня дома. Уважение к Высоцкому тогда было такое, что на первом чемпионате Москвы по каратэ, когда он пришел посмотреть, все встали и аплодировали. Он, кстати, хотел даже написать песню о каратэ, но что-то не сложилось. Но когда мы предложили ему тренироваться, он ответил: «Вашему делу надо посвятить жизнь, а моя жизнь уже посвящена другому. Распыляться не считаю возможным».
— А как вы познакомились?
— Мы жили в соседних домах. Часто виделись, здоровались. А потом как-то само собой стали встречаться в каких-то общих местах. У нас был общий друг — Вадим Иванович Туманов, уважаемый человек, самый известный золотодобытчик СССР.
Бывая у Володи дома, я демонстрировал технику каратэ, как умалишенный все показывал. Он был дерзкий, умел драться, и мне было интересно — как он оценивает, что я делаю? Потом он привозил нам кимоно и нунчаки из Франции. Когда Высоцкий ушел из жизни, наши бойцы дежурили в театре на похоронах, а памятник на его могиле создал мастер Центральной школы, скульптор Александр Рукавишников.
А в 1977 году Володя познакомил меня со своим другом Михаилом Шемякиным, известным художником и скульптором. С тех пор мы дружим. Он тоже интересовался развитием каратэ. Приезжал в Россию на соревнования и, как почетный гость, награждал победителей. И хотя он сам не тренируется, по духу — настоящий боец.
Приходили к нам в зал и хоккеисты. В то время проходили серии встреч с канадцами, которые начались с 1972 года. И наши на себе почувствовали всю сложность силовой борьбы и контактов, которые часто возникали на хоккейной площадке в игре с ними. Попросили показать какие-то приемы, которые можно было бы использовать на льду в случае схватки и провести уроки «боевой подготовки». Тогда между нами завязалась дружба. Иногда ночью наши парни приезжали на базу в Кунцево, общались, смотрели вместе фильмы, в том числе по каратэ.
А вообще у нас много кто занимался — от Володи Винокура до настоятеля храма св. Димитрия Ростовского Евгения Исаева, который до ухода в религию был одним из сильнейших мастеров школы.
— А Рукавишников — настоящий мастер или это просто знак уважения?
— Рукав, как у нас его называли, придя в зал, очень быстро приобрел сумасшедшее мастерство для тяжеловеса, совершенно фантастическую скорость. Это был сильнейший тяжеловес в СССР. Он не участвовал в соревнованиях, потому что его дисквалифицировали, но неофициально встречался со всеми чемпионами. Журналисты тогда его прозвали «летающий слон» — за силу, скорость и вообще огромную мощь. В спаррингах с Сашей я получал травмы, всегда старался это скрывать, но у меня даже был перелом кисти, потому что заблокировать удар его ноги было практически невозможно. Мы тогда работали без весовых категорий. Так что я выпустил эдакого «джина из бутылки». Он, хоть и говорит, что меня «боится» из уважения, но поверьте, он до сих пор является серьезнейшим противником для кого угодно, и не боится никого. Кроме того, он был чемпионом Центральной школы каратэ по тамэсивари, легко разбивая наборы досок, причем делая это без упора, на весу! Вы можете представить, как Рукавишников вот этими ручищами, которые крошат кирпичи, трепетно, как крыльями бабочки, лепит смычок для работы над скульптурой Растроповича?! В каратэ он такой же гений, как в изобразительном искусстве.
— Да уж. А как вы подружились с Героем Советского Союза, легендарным создателем ВДВ «дядей Васей» Маргеловым?
— Нас познакомил мой товарищ Евгений Месяцев, автор сценария фильмов «В зоне особого внимания», «Ответный ход» и др. Он был близок к десантникам. И мы несколько раз проводили перед Василием Филипповичем показательные выступления. Он очень тепло ко мне относился, всячески поддерживал. Общались с ним и неофициально, я бывал у него дома и на даче. Кстати, с его подачи каратэ начали вводить в ВДВ, и мы старались, чтобы наши ребята шли служить в десант.
На даче, в районе Внуково, был такой случай. Я демонстрировал Василию Филипповичу технику каратэ. Работал с двумя нунчаками, очень мощными и тяжелыми, сделанными из африканского черного дерева, которое достал у Саши Рукавишникова. Он из него делал скульптуры, вот и дал мне кусок. Я ими разбивал кирпичи, вращал со свистом, как только мог, показывая, что ко мне невозможно подойти. Маргелов сидел в кресле и ухмылялся. А потом неожиданно, когда я ждал, какой будет эффект, вдруг смотрю — у него в руках, откуда ни возьмись, появился маузер. С длинным стволом — такой, как носили революционные матросы. Направил на меня и ехидно так говорит: «А я тебя из маузера достану. Противника, Штурмин, надо бить всеми имеющимися средствами». Я это на всю жизнь запомнил. Понял, что надо реально смотреть на вещи. Много анекдотов было, как каратист пытался что-то делать против шашки и Чапаева. Сразу этот анекдот вспомнил. Всегда надо помнить, что основной смысл занятий каратэ — подготовка духа. Но дух без мозгов — не самая удачная конструкция.
Тогда же Маргелов снял с себя тельняшку и подарил мне. Для меня она до сих пор важнее любого черного пояса.
Опасные люди
— И вот вы на пике популярности, готовите пополнение для десанта, дружите с самим Маргеловым. И вдруг каратэ запрещают. Почему вдруг?
— Да, каратэ действительно было очень популярно. Сначала мы неофициально арендовали зал недалеко от метро «Маяковская». Много лет нас так и называли — «ребята с «Маяковки». Потом переехали на Цветной бульвар, там уже все было официально. Когда дали первое объявление в «Вечерке» о наборе в Центральную школу, случилась «маленькая майская демонстрация» — к кинотеатру «Мир» пришло 5 тыс. человек, хотя нам надо было человек 40.
А после выхода на экраны фильмов «В зоне особого внимания» и особенно «Пираты ХХ века», в которых участвовали бойцы нашей школы, в стране начался настоящий бум каратэ. «Пираты» в то время был самым кассовым советским фильмом, только в 1980 г. его посмотрело 90 млн. человек, а потом дошло до 300 млн.
И вдруг в «Советском спорте» выходит не очень лестный материал про каратэ. Его автора, корреспондента Дмитрия Ивановича Иванова, я пригласил к нам. Он пришел, посмотрел и говорит: «Давай я познакомлю тебя с Колесовым». Был такой Колесов, зам председателя Спорткомитета СССР. Мы и его пригласили. Саша Рукавишников тогда сломал набор досок 12 см ударом «уширо гери» (задний удар ногой). Мы просто показали обычную тренировку. Колесов встал, почесал затылок и сказал: «Вас надо регистрировать, как двухстволки». И ушел.
Эти слова оказались пророческими. С одной стороны, нам это понравилось, значит, мы сильные, что-то можем, нас сравнивают даже с каким-то охотничьим оружием. С другой стороны, я, хотя был еще молодой, но уже какой-то жизненный опыт имел, понял, что регистрировать как двустволки — это, в общем-то, значит, что мы опасность какую-то представляем? Что это может повернуться и таким образом?
Пошли разговоры про тренеров «с низкими политическими качествами», влияние противоречившей марксизму-ленинизму восточной философии, про якобы культивируемые в секциях жестокость и строгую иерархию, слухи о каратэ как о «супероружии», позволяющем убивать с одного удара — всё это порождало страх.
Ну и что, что они готовят кадры для Советской армии. Это же солдаты срочной службы, они демобилизуются через два года — и что мы получим на улицах? Неконтролируемых людей, которые могут других людей спокойно голыми руками убить? Примерно так говорил один из тогдашних руководителей МВД и Центрального совета «Динамо».
— Ну, его опасения можно понять. К концу 1970-х в СССР каратэ занимались 6 млн. человек. Почти конспиративная закрытая организация. При этом хорошо организованная и обученная. Чем это могло закончиться, показала Польша, где 10 тыс. каратистов поддержали выступившую против правительства «Солидарность», и в итоге власть пала.
— Но у нас и мыслей не было ни о какой борьбы с существующим строем. Да, сейчас пишут, что мы были чуть ли не диссидентами. Это неправда. Самое большее, в чем нас можно было обвинить, это в аполитичности.
В итоге в правоохранительных органах, в КГБ крепло мнение, что каратэ опасно, что оно несет в себе чуждую философию, что мы почему-то преклоняемся перед самураями, хотя самураи каратэ не занимались никогда, там история немного другая. И вообще, ведем себя плохо. Вместо того, чтобы строить коммунистическое общество, ходим и тренируемся.
Чтобы вы представляли обстановку того времени. Создали мы Федерацию каратэ СССР. Провели соревнования. Но того же Рукавишникова дисквалифицировали еще до того, как он вышел на соревнования.
— Это как?
— Когда надо было сделать удостоверения для президиума Федерации, мы подумали: кто у нас в школе художник? Скульптор Рукавишников, естественно. Я его и попросил. Саша говорит: «Нет проблем». И сделал удостоверения. Не стал делать красные, а выбрал черные обложки, потому что черный цвет — это цвет черного пояса, цвет мастерства. На обложке было очень красиво написано золотом «Федерация каратэ СССР». И вот это удостоверение мы пришли показать в Управление спортивных единоборств Спорткомитета СССР. А там был такой Самсонов, зам начальника управления. Борец. Довольно крепкий парень. Посмотрел он на это удостоверение и спрашивает: «Кто это придумал?». Саша отвечает: «Я», так скромно. Тот взрывается: «Я не позволю!». Саша говорит: «А что, собственно?». Самсонов: «Вы что здесь, гестаповцы собрались?!» — я цитирую. Мы спрашиваем: «Почему гестаповцы? Рукавишников — все-таки заслуженный художник России, а черный цвет — это вот...». А дальше началась какая-то ерунда: он начал махать пальцем перед носом у Саши. А тот взял его за руку и посадил так на стул. Драться не стал, но что-то сказал и ушел. И Самсонов его дисквалифицировал пожизненно. Ну, Саша говорит: «Буду так тренироваться». Так и продолжает всю жизнь.
И вот в начале 1980-х на каратэ буквально обрушилась пресса. Апофеозом стала статья в «Советском спорте» под заголовком «Осторожно! Каратэеды!». Секции начали массово закрывать.
В ноябре 1981-го в Уголовный кодекс РСФСР к статье 219-й («Незаконное хранение оружия») добавили примечание — «Незаконное обучение каратэ». До двух лет колонии за первое нарушение и до пяти — для рецидивистов. И вскоре преподавание каратэ в стране запретили. Но нельзя запретить человеку то, что он все равно сделает. Люди начали как-то маскироваться, манипулировать с названиями. Многие продолжали заниматься каратэ, а называли это айкидо, ушу или кунг-фу.
И образовалась странная ситуация. Приемы каратэ преподают даже в Советской армии, но в бумагах пишут, что солдат учат рукопашному бою. В спецслужбах единоборства в обязательной программе обучения. Полулегально продолжают работать группы для сотрудников КГБ, МВД, их друзей и родственников.
С 1982 г. начались аресты. Осудили несколько известных мастеров.
— И вас?
— Да.
— По каким статьям?
— Преследовали за каратэ. А статьи разные — это дело техники.
— И куда отправили?
— Вначале в «Лефортово», потом в «Белый лебедь» в Соликамске.
— Но это же вроде колония для смертников.
— С 1999-го года. А до этого была обычная зона, правда с жестким режимом.
После освобождения во избежание новых неприятностей на какое-то время пришлось уехать из страны. При первой возможности вернулся. Получил звание заслуженного тренера России, орден «Знак Почета». Продолжаю занятия каратэ и работаю в Российском Союзе боевых искусств.
Оглядываясь назад
— Но ведь были моменты гонений, запретов, страшного давления, когда многие ушли в сторону. Почему в те времена вы не отказались? Может, и не было бы тех трудностей, через которые вам пришлось пройти?
— Во-первых, потому что обманывать нехорошо. Ведь чему нас учило каратэ? В каждом приличном зале есть каноны, которые висят на стене. Иногда учитель их произносит, и объясняет ученикам, для чего нужно боевое искусство. Основная цель — не победа в схватке, хотя она как сопутствующая вещь тоже важна. Основная цель — это воспитание духа. На первых порах, когда ты занимаешься, через физическое воспитание, через технику ты воспитываешь свой дух. Потом, когда проходит какое-то время и тело становится слабее, а дух остается, он уже ведет за собой физическое воспитание, это как положительная обратная связь. Она присутствует у мастеров боевых искусств до конца жизни. А в зале воспитывается все: вежливость, искренность, уважение, терпение, трудолюбие, скромность, самообладание, умение реально смотреть на вещи, ответственность, самодостаточность, творчество в конце концов. Все эти качества необходимы в повседневной жизни, поэтому боевое искусство помогает выжить не только в случае встречи с каким-то негодяем. Этого может никогда и не произойти. И дай Бог, чтобы не произошло никогда. Но боевые искусства помогают нам жить и делать полезные дела.
Какие-то вещи из каратэ со временем я начал применять в повседневной жизни. Например, можно просто условно выработать для себя какую-то картину, которая, если часто это применять, перерастет в условный рефлекс, и он будет влиять на состояние организма. Чтобы он пришел в нормальное состояние, чтобы вы перестали нервничать, успокоились. Это и для снижения давления работает. Можете представить зеркальную гладь водоема у какого-нибудь озера или моря. Солнце, чайки, которые летают над водой, либо икону какую-нибудь, либо портрет близкого вам человека. Вы сами должны придумать, что именно использовать для восстановления спокойствия. И поверьте, через какое-то время, если вы начнете визуализировать, это начинает работать.
Но хочу предостеречь молодежь от некоторых вещей, когда они занимаются визуализацией. Многие это делали, и я сам, когда был молодой, после того, как мой учитель по самбо Анатолий Аркадьевич Харлампиев рассказал о способах визуализации. И вот, находясь где-то в метро, в транспорте, я представлял себе, выбирая какого-то мощного и сильного человека, как бы я, теоретически, мог бы его атаковать. Конечно, я не собирался этого делать в реальной ситуации, но мысленно все выполнял. Представлял, как я стал бы защищаться от идущего мне навстречу человека, как бы он, по его положению, мог атаковать меня, и что бы я тогда делал. И вот я обращал внимание, что многие из тех, на ком использовал визуализацию, начинали беспокоиться. Они чувствовали на себе какую-то энергетику, если нормально это делать. У меня это было абсолютно точно, и Слава Дмитриев об этом рассказывал. Поделились этим с Харлампиевым. Он сказал, что нужно представлять только абсолютно выдуманную фигуру, и нельзя ни в коем случае представлять каких-то покойников, потому что с ними справиться невозможно. Иначе это может принести вред нам самим. Это должна быть абсолютно вымышленная фигура, результат вашего воображения. И, конечно, нельзя мысленно делать это против каких-то определенных людей, потому что хорошо, если это не принесет им никакого вреда, но если это более чувствительные люди, если вы правильно и сильно визуализируете картину и ситуацию, можете принести им вред. Это, конечно, наукой не подтверждено, но такое мнение существует. Приемы, которые ты отрабатываешь мысленно, начинают работать на самом деле. Во время тренировки их гораздо легче выполнить, если вы перед этим визуализировали способы их выполнения.
— Можно ли увидеть, взглянув со стороны, отличается ли внешне человек, который долго занимается боевыми искусствами? Нет, не габаритами, не набитыми кулаками, а вот, какой-то «внутренней составляющей»? Есть какой-то отпечаток на этих людях?
— Вообще, говорят, что глаза — это окошки человеческого сознания. Можно внешне определить человека, который занимается боевыми искусствами, который сидел какое-то время в заключении, который проработал в правоохранительных органах... Все это накладывает определенный отпечаток, и опытный человек, безусловно, практически не ошибется и сможет это заметить. Потому что если человек чем-то занимается, и занимается глубоко и серьезно, то по нему это видно. Действительно, когда перед тобой кто-то стоит, то я, например, всегда очень хорошо чувствую, что он может, и что не может, независимо от того, что он говорит. Тот, кто действительно может, обычно ничего не говорит лишнего. И так все ясно.
— Мне давно интересно, кто сильнее — каратист, самбист, дзюдоист?
— Мне часто задают этот вопрос. Какая система сильнее? Каратэ, бокс, самбо, ушу, джиу-джитсу и т.д. Я всем говорю, что все зависит прежде всего от степени подготовленности человека. Это его физическая, техническая и психологическая подготовка. Слияние этих трех факторов формирует бойца. Но при прочих равных, по-моему, самая эффективная на сегодня система — это боевое самбо. Сейчас там вся техника ударов — из каратэ. А что касается техники борьбы самбо — я считаю, она наиболее совершенна и во многом превосходит восточные виды борьбы. Например, в дзюдо нет ряда приемов на ноги, которые в самбо разработаны в совершенстве. Такие, как ущемление ахиллесова сухожилия, узел на колено, узел на стопу... А удушающие приемы, которых раньше не было в самбо, в боевом самбо прекрасно изучены и отработаны. Хотя есть люди, которые не занимались ни боевым самбо, ни каратэ, но победить которых практически невозможно. Ну, например, Александр Карелин. Трудно представить, что мастер каратэ может с ним что-то сделать. Кстати, схватка проводилась, но там говорить не о чем, потому что его физическая, техническая и психологическая подготовка просто запредельны. Такие люди могут быть примером для любого мастера единоборств. Кстати, уверен, что если бы он занимался каратэ, то также был бы непобедимым. Но это — исключения, хотя я могу ещё несколько человек назвать, которые представляют из себя супер-мастеров. Например, боксер Александр Поветкин. Но в массовом порядке, если нужно подготовить кого-то по боевой части (армия, спецслужбы) — это боевое самбо.
— И оно российское?
— Там много техники из других видов борьбы. Когда-то собирали приемы по республикам. Какие-то брали в Грузии, какие-то в Татарстане, какие-то в Азербайджане. А основа пришла из Японии, через Ощепкова. В итоге сегодня самбо — чисто российский вид единоборства. Потому что все, что находится на нашей земле, — наше. Да, бокс английский, но школа бокса-то у нас российская. Это все равно российский бокс. Как и наше российское каратэ, которое существует уже 50 лет.
Не сотвори себе кумира
— А с Путиным вы в спарринге случайно не встречались?
— Нет, конечно. Хотя считаю его мастером боевых искусств. Кто-то говорит, что ему «присваивают даны высокие и почётные» — это не так. С моей точки зрения, он вообще сегодня лидер N1 не только в России, но и в мире. Достаточно просто посмотреть любое интервью — как он отвечает на вопросы, как убеждает и как верит в то, что говорит. Плюс вежливость — это обязательно. Я не занимаю никаких должностей, у меня нет каких-то целей достичь специального положения в обществе, потому могу говорить, что думаю.
Давайте посмотрим историю России, возьмём предыдущих руководителей, царей, императоров. Да, были такие фигуры, как Пётр I, например. Но во многом его реформы основывались на силе принуждения, его боялись — авторитет через страх. Он многое сделал для России, но много людей во имя России и погубил. А посмотрите, что сегодня. Страха нет — ты можешь говорить всё, что угодно, оппозиция чувствует себя просто как в теплой ванне. Они со всех телеканалов кричат, что у нас нет свободы слова, но кричат об этом абсолютно свободно. При этом рейтинг Путина высокий, то есть люди его признают не из-за страха, а именно благодаря личным качествам, благодаря тому, как он ведет Россию.
— А вы с ним знакомы?
— Нет, но виделся несколько раз на соревнованиях и совещаниях по спорту.
— А были случаи, когда ученики вас предавали?
— Были. Думаю, такие случаи у всех бывают. Но к этому надо спокойно относиться. И если тебя предает ученик — то ты сам виноват, ведь сам его учил, значит, так его воспитал или неправильно выбрал ученика.
Надо присматриваться к тому, кого ты учишь, на кого тратишь большую часть своей жизни. И если потом тебя ученик предает — ищи изъяны и недостатки в себе. А если будешь искать их в этом ученике, то тебя потом могут ещё предавать.
— У вас, кроме каратэ, есть ещё какая-то работа?
— У меня высшее образование, я — кандидат технических наук, занимался техническими вопросами и сейчас продолжаю. Каратэ для меня — не источник заработка.
— То есть, можно сказать, вы — счастливый человек, и в каратэ, и в работе нашли себя?
— Да. Во времена СССР я хотя и не был диссидентом, но какие-то вещи мне не нравились. И дело даже не в том, что большую часть времени с нами боролись, и не было поддержки государства. Главное — не нравилось отсутствие свободы. Я рисовал у себя в голове: как было бы хорошо, если бы можно было заниматься тем, чем хочешь — к примеру, частным предпринимательством, бизнесом. Но было очевидно, что это невозможно, потому что наш строй по разным причинам не позволял этого сделать. В глубине души я чувствовал, что всё-таки происходит что-то не то. Но занимаясь гидродинамикой и каратэ, я уходил от каких-то внешних проблем. И еще мечтал, что было бы здорово, если бы открыли границы, и можно было бы открыто говорить, о чём думаешь, высказывать своё мнение.
Сегодня это всё есть. Тогда я даже представить себе не мог, что доживу до этого времени. Я счастливый человек, в том числе и поэтому.
— Многие с вами не согласятся.
— Но вы же спросили про мои ощущения. И ещё важно. Мне всегда хотелось искренне, с большим уважением относиться к руководителям государства. Я имею в виду не только Путина — у нас много достойных людей. Как, кстати, и во времена СССР. А сейчас многие руководители вызывают уважение не только у меня. Я состою в Российском Союзе боевых искусств (РСБИ), и у нас есть два сопредседателя — С.В. Кириенко и Ю.П. Трутнев. Идея создания РСБИ принадлежит мастеру нашей школы Глебу Музрукову, но Союз состоялся лишь благодаря им. Оба они настоящие бойцы: первый — мастер айкидо, второй — мастер киокушинкай каратэ. Причём это не пустые слова — я видел их на татами.
— И что, они и сейчас продолжают тренироваться?
— Да. Трутнев, когда ему исполнилось 60, встречался на татами с чемпионом мира Бату Хасиковым — он мастер высокого уровня. Я видел его тренировки, видел чистые победы на соревнованиях. Когда он еще был министром природных ресурсов, у него был небольшой зал, и я по его приглашению туда приходил и смотрел, как он тренируется. У него черный пояс 6-й дан, и он заслуживает это звание. Также как и Кириенко. Видел, как он выступал на «Торнадо» — это фестиваль айкидо. Никто не ожидал, что он выйдет. А он показал технику высокого уровня — это все видели.
И вот два этих уважаемых руководителя, уже будучи мастерами, стали сопредседателями Российского Союза боевых искусств, который во многом благодаря им существует уже 16 лет. И, конечно, мы говорим на одном языке, потому у РСБИ столько последователей — сегодня он объединяет 69 федераций. Если посчитать занимающихся во всех регионах, которые являются членами РСБИ, — это больше 5 млн. человек.
— И несмотря на все это, у вашей школы остаются проблемы?
— Сегодня только организационно-технические. Для школы когда-то был выделен Дворец спорта «Труд» на Цветном бульваре, но во времена запретов его отобрали. И до сих пор у нас нет своего помещения, преподаватели арендуют помещения в разных районах Москвы.
— «Это было впечатляюще! Его хлесткие удары рассекали воздух, движения были мягкими и легкими, как у бойцового кота. Казалось, он не прикладывал никаких усилий, но техника получалась чрезвычайно мощной и в то же время изящной. Помнится, я тогда подумал: „Черт возьми, ведь ему не 40 и даже не 50! Для многих 70 лет — это возраст старости и немощного проведения остатка жизни на диване или в кресле перед телевизором. А здесь, передо мной, во плоти, 70-летний человек, прошедший тяжелейший период в своей жизни, преодолевший долгие годы неволи, болезнь, сложнейшую операцию — вот он, полный жизни, энергии и силы, выполняет технику каратэ, да так, что и не каждый 30-летний сможет!“». Это я прочитал у одного из ваших учеников. Сегодня вам 74, и вы по-прежнему тренируетесь каждый день?
— Да. Может, не так много, как молодые люди, но каждый день. Потому что без этого невозможно. Если по какой-то причине я не сумел потренироваться, — день потерян.
