«Русская ракета» — так его называют в Северной Америке по сей день. А началось всё со статьи в Vancouver Sun, где дебют Павла Буре в НХЛ описали следующим образом: «Это быстрейший продукт Советского Союза с тех пор, как появился „Спутник“».
В списке ста лучших игроков за всю историю североамериканской хоккейной лиги всего четыре русские фамилии — Буре, Фёдоров, Дацюк, Овечкин. Но только за Буре навсегда закреплён его 10-й номер. «Ванкувер Кэнакс», за который тот выступал, в знак признательности Павлу вывел «десятку» из обращения.
Я играл в НХЛ, но при первой возможности старался приезжать в Москву, домой.
Накануне юбилея он рассказывает «АиФ» о том, как отказался от американского гражданства, надумал жениться и поставил сына на коньки в 2 года.
«За океаном я только работал»
Павел Буре: Я с 6 лет был в ЦСКА. Сначала школа, потом основная команда. Отслужил в ЦСКА армию, которая положена была на тот момент (2 года), мне предложили новый контракт... Но там уже возник вариант с НХЛ, и, конечно, я уехал в Канаду, потому что хотел в сильнейшую лигу планеты. Это был 1991 г. — ещё СССР.
Но я не уезжал навсегда, как многие наши соотечественники. Я играл в НХЛ, но при первой возможности старался приезжать в Москву, домой. За океаном я только работал, а жил в России. Поэтому и отказался от американского гражданства, оно мне просто не нужно.
Валентина Оберемко, «АиФ»: Как думаете, сегодня начинающему хоккеисту сложнее, чем в ваше время?
— Мне кажется, наоборот. Когда я рос, такого количества катков, тренажёрных залов не было и в помине. Я тренировался на улице, бегал, подтягивался на деревьях, если повезёт — на турнике. Теперь возможностей стало больше. Естественно, надо прилагать усилия, просто так ничего не бывает. Плюс, конечно, талант. Правильно говорят мои старшие товарищи: успех — это талант, помноженный на труд.
— Подтягиваясь на дереве, о чём мечтали?
— Я 10 лет ждал одного-единственного гола, тренировался ради того, чтобы попасть в основную команду ЦСКА, где играли все наши великие хоккеисты. В 16 лет меня туда всё-таки взяли, и так получилось, что первый раз я вышел на игру среди профессионалов и сразу забил гол. Другие ребята, конечно, всё за меня сделали, благодаря им я добрался до шайбы, но этот гол был для меня самым долгожданным. Это, пожалуй, единственный, который невозможно забыть. Остальные не так запомнились.
Адреналин в прошлом
— А жёсткие столкновения на льду в памяти отпечатались?
— Хоккей — штука такая: иногда тебе дают пинка, порой сам кому-то больно делаешь. Но тумаки я получал не так часто, не то амплуа у меня. Я ведь нападающий.
Когда играл в НХЛ, в команде были тафгаи (от англ. tough guy — «жёсткий парень»). Это ребята, которые специализируются на силовых приёмах. Их задача — драться и защищать нас, тех, кто забивает голы. Вот кто бойцы на льду — мощные, крепкие, многие хорошо боксируют. Но, кстати, в обычной жизни все они, как правило, невероятные добряки.
— Карьеру вы завершили в 34 года из-за хронической травмы колена. Сложно было отказаться от адреналина и начать жить обычной размеренной жизнью?
— Совершенно не сложно. Я же из спортивной семьи: дедушка — заслуженный тренер СССР, отец — заслуженный мастер спорта. Видел, как они работали и как жили, когда заканчивали карьеру. С детства понимал, что спортивный век очень короток. Поэтому готовил себя к тому, что придёт время — и мне надо будет заниматься чем-то другим.
У меня много друзей пошли в Госдуму. Но я в отличие от них никогда не планировал никуда избираться.
Когда играл, меня постоянно спрашивали в интервью по поводу женитьбы, всем отвечал: пока не планирую. Отдавал себе отчёт, что профессиональный спорт отнимает слишком много времени и сил. Будет невероятно тяжело всем — мне, жене, детям. Поэтому семью я решил создать сразу после окончания карьеры. И у меня всё получилось. Теперь это самая главная ответственность моей жизни.
— У вас есть титул чемпиона мира, а вот олимпийское «золото», как и Кубок Стэнли, — высота, которую взять не удалось. Обидно?
— Моя задача была забивать голы, и я с ней хорошо справлялся. Поэтому считаю, что свою работу сделал достойно, вне зависимости от того, что у меня нет Кубка Стэнли и золотой олимпийской медали.
Я дружу с самым крутым хоккеистом за всю историю хоккея — Уэйном Гретцки. Мы общаемся 30 лет.
Играя в тройке с президентом
— С Владимиром Путиным продолжаете в хоккей играть?
— Да. И для меня большая честь выступать с ним не только в одной команде, но и в одной тройке. Хоккеем Владимир Владимирович раньше не занимался, насколько я знаю, увлекался только дзюдо. Но когда он придумал Ночную хоккейную лигу (любительская спортивная организация появилась в 2011 г. — Ред.), то сказал мне: «Через год буду кататься на коньках». Так и получилось. При всей своей занятости он находил время, чтобы освоить хоккей. Я считаю, это очень круто. Прекрасный пример для всех остальных, кто сидит дома перед телевизором или в гараже. Иногда слышишь от людей: «Ой, мне столько лет, я уже не научусь». Я всем в этом случае говорю: «Посмотрите, президент научился, а вы не можете?!»
— Вы не только с Путиным, но и с Ельциным, с Лужковым выходили на спортивные площадки. Можно было неплохую политическую карьеру сделать, ведь вам её раньше даже прочили.
— И Ельцин, и Лужков играли в теннис. Мне довелось побегать с ними по корту. На льду мы не встречались, оба в хоккей играть не умели.
Что касается политики, то у меня много друзей пошли в Госдуму. Но я в отличие от них никогда не планировал никуда избираться.
Если Павел выберет карьеру хоккеиста, мешать не буду, помогать тоже. Это его жизнь. Могу лишь подсказать, совет дать, а добиваться всего он будет сам. Гол-то я за него не не забью.
— Прочитала, что сына вы поставили на коньки в 2 года — почему так рано?
— Я дружу с самым крутым хоккеистом за всю историю хоккея — Уэйном Гретцки. Мы общаемся 30 лет. Когда родился сын, я спросил Уэйна: «Слушай, во сколько тебя папа поставил на коньки?» Он ответил: «В 2 года». Тогда я решил и своего Пашу в 2 года на лёд вывести. Хотя сам только в 6 лет стал кататься. У меня нет цели сделать Павла суперигроком, просто хочу как отец, чтобы он вырос здоровым разносторонним человеком.
Сейчас Паша занимается в хоккейной школе ЦСКА. В 5 лет он уже поехал на сборы один на две недели — без нянь, бабушек, родителей. Сам разобрался, где брать еду, где спать, как одеваться, как вещи складывать. Это большой жизненный опыт для пятилетнего человека. Я очень им горжусь. Не всегда ведь будет папа рядом...
Если Павел выберет карьеру хоккеиста, мешать не буду, помогать тоже. Это его жизнь. Могу лишь подсказать, совет дать, а добиваться всего он будет сам. Гол-то я за него не не забью.
