«Товарищи подсказали мне, что есть возможность отказаться от этого мероприятия, уплатив небольшой взнос в виде штрафа», – писал Брежнев Черненко.
Как страна ввязалась в Игры и что получила на выходе? Рассказывает замдиректора Российского государственного архива новейшей истории Михаил Прозуменщиков, изучавший секретные документы ЦК КПСС.
– Всего через четыре года после дебюта СССР на Олимпиаде (1952 г.) у советского руководства мелькнула мысль: а не провести ли и нам мероприятие такого размаха? Даже сформировали рабочую группу, которая должна была рассмотреть этот вопрос… Но в начале 1960-х, когда впервые пришлось закупать зерно за границей, стало не до Игр. «Вы с ума сошли?» – Хрущёв ногами затопал, когда в очередной раз услышал слово «Олимпиада». Мало того что его потрясла смета, так ещё и к спорту он был равнодушен. А вот Брежневу всегда нравилась эта затея. Как только он пришёл к власти, тут же согласился: «А давайте!»
Мы могли попытаться заполучить ещё Олимпиаду-72, но долго раскачивались, и она отошла Мюнхену. Олимпиаду-76, на которую СССР подал заявку, нам не дали, потому что МОК не хотел проводить Игры 2 раза подряд в Европе (и соревнования отправились в Монреаль). Зато, когда встал вопрос о выборе столицы Олимпиады-80, Москва набрала 39 голосов, тогда как Лос-Анджелес всего 20. Ничего, впрочем, удивительного. Во-первых, 4 года назад Северная Америка уже принимала Игры. Во-вторых, члены МОК прекрасно помнили, как Денвер вернул обратно зимнюю Олимпиаду: мол, извините, денег нет. Тогда пришлось срочно уговаривать Инсбрук взвалить на себя соревнования… Советский Союз же, как мог, обрабатывал членов МОК, представителей всевозможных спортивных федераций – всех этих лордов, князей и прочих высокопоставленных особ. Их принимали на самом высоком уровне, предвосхищали любое желание, возили на Кавказ, где гостеприимство настолько било через край, что лорды соглашались на многое.
Записка КГБ: «…Получены сведения, что в ряде капиталистических стран якобы ведётся подготовка террористов для засылки их в СССР в качестве туристов».
На самом деле возможность теракта слегка преувеличивалась нашими спецслужбами. Это обычное дело – чтобы показать свою значимость, выбить побольше денег. Отсюда и напоминания про Мюнхен. При этом всем было известно, что теракт в Германии произошёл из-за того, что в безопасность вложили минимум средств. Немцы шли на это сознательно, чтобы подчеркнуть: Олимпиада-72 – прямая противоположность Олимпиады-36 в Берлине. Тогда – слежка, контроль, нацисты, сейчас – свободная, открытая миру страна. Мы же ничего «подчёркивать» не собирались, спецслужбы работали отменно. Если и была какая-то доля опасности, то она никак не реализовалась. И отчёты КГБ после Игр это подтверждают.
Так или иначе, Брежнев не дал сомнениям взять верх, вопрос отказа от Олимпиады остался на бумаге, официально обсуждать его не стали.
Видимость изобилия
Отдел пропаганды ЦК КПСС: «…Большое количество товаров с олимпийской символикой появляется в плохой упаковке».
Акт ревизии: «…Через кассу Оргкомитета были проданы частным лицам дефицитные ценности – олимпийские марки, часть которых предназначена для экспорта».
Да, что-то не могли толком упаковать, где-то на объектах протекала крыша, кого-то ловили на взятках. Но это несопоставимые с сегодняшним днём масштабы. В целом партия всё и вся держала под контролем. Чуть что – партбилет на стол. Люди боялись. Олимпийская стройка шла по графику… Был забавный момент. В новую Олимпийскую деревню стали въезжать гости. Тут же посыпались жалобы: «Вышла из строя электропроводка, не работают выключатели». Конечно, халтуры хватало, но чтоб такая «эпидемия»?! Стали разбираться. Выяснилось, что это иностранцы, запуганные рассказами о тотальной слежке, решили поискать жучки в номерах. Вот так. Они боялись нас, а мы боялись ударить в грязь лицом. Отсюда эти попытки навести порядок в ненавязчивом советском сервисе и создать на прилавках видимость изобилия.
От Комитета народного контроля: «…В гостинце «Байкал» работница обругала иностранных туристов нецензурными словами, когда они вынесли из автобуса пустые коробки из-под пива и поставили их у здания. Она стала забрасывать коробки снова в автобус. Туристы фотографировали эту сцену».
Записка Минторговли: «...Закуплено в Финляндии: твёрдокопчёные колбасы (400 т), варёно-копчёные и полукопчёные (855 т), соус «Кетчуп» (75 т)… Венгерская Народная Республика готова поставить в июне–июле: джем (300 т), соки (400 т), перец (200 т), абрикосы (500 т)…»
Не то чтобы в Москве были пустые полки, но стояла задача – показать: в СССР есть всё – хоть наше, хоть импортное. У нас были заключены соглашения на поставки с самыми разными странами. Но когда начался бойкот Олимпиады, то покупать мы могли только в соцлагере и у тех, кто держал нейтралитет. В частности, та же «фанта» шла к нам из Швеции.
А что скажет ФРГ?
Записка Оргкомитета: «Правящая верхушка США не сумеет существенно помешать ходу подготовки Игр… Но введённые ограничения создают определённые трудности… Наибольший ущерб наносит запрет на перевод средств телевизионной компанией «Эн-би-си»… Фирма «Кока-Кола» сообщила, что прекращает поставки концентрата».
Когда Картер объявил о бойкоте Олимпиады-80 и призвал других поддержать его, для Кремля это сюрпризом не стало. Было понятно, к чему всё идёт. У Картера падал рейтинг, он загубил всё, что только можно, – начиная с авантюры в Иране… И тут мы сделали ему «подарок» – ввели войска в Афганистан. Разыгрывая олимпийскую карту, демонстрируя принципиальную позицию в отношении СССР, Картер рассчитывал задержаться в Белом доме. Не помогло. Через три месяца, после того как в Москве олимпийский мишка попрощался с гостями, Картер проиграл выборы Рейгану… В общем, мы понимали, что американцев не будет. Другое дело, до последнего верили, что приедет ФРГ. Брежнев даже хотел подарить канцлеру ФРГ Шмидту «Ниву». Но на заседании Политбюро ему аккуратно возразили: «Не немцам же «Ниву» дарить!» Мы рассчитывали, что за ФРГ подтянется и ряд европейских стран. Но немцы, долго кормив нас завтраками, в итоге не захотели ссориться с США. У нас, кстати, с ними всегда одна и та же история. Вот вроде бы они имеют своё, отличное от США мнение, заверяют нас в чём-то. А как только дело доходит до серьёзного вопроса, начинается разворот в сторону Америки. Хотя, например, на Мексику США тоже давили будь здоров. Но мексиканцы обещали поддержать нас и сдержали обещание. 
Конечно, когда грянул бойкот, мы попыталась затащить к себе максимально возможное количество стран-участниц. Африка, Азия – заманивали их всеми правдами-неправдами. Готовы были везти их своими бортами, селить в лучших гостиницах… Некоторые, видя, в какой ситуации оказался СССР, стали наглеть, требовать всё больше и больше. И мы шли на уступки. В результате добились своего: сборные аж 24 африканских государств приехали в Москву.
Один ущерб?
Что до итогов Игр, то, как и прогнозировали наши специалисты ещё до Олимпиады, команде СССР досталось первое место. Там, конечно, были опасения, что ГДР может помешать: уж очень резво они развивали спорт, подключали фармакологию и т. д. Но восточные немцы картину СССР не испортили. Не исключаю, что отчасти и потому, что существовали некие устные договорённости.
Прибыль считать не пришлось. Один ущерб, в т. ч. из-за бойкота. И после Игр нам пришлось экономить, уменьшать количество строек… Зато в пропагандистском плане СССР сильно выиграл. Несмотря ни на что, провёл Олимпиаду, и провёл её успешно, а огромное количество людей узнали, как хорошо живётся в Стране Советов....Брежнев никогда не жалел, что ввязался в эти Игры. Только представьте: летом 1980 г. в Австрии, ФРГ, Италии расцвёл приграничный туризм. Люди селились в домики вдоль границ, чтобы ловить ТВ-сигнал из соцлагеря (ГДР, Чехословакии, Венгрии) и смотреть трансляции Олимпиады. Это был единственный случай, когда железный занавес развернулся в другую сторону. Не наши граждане ловили вражеские голоса, а иностранцы – то, что говорит и показывает Москва.
