8 матчей (4 в Канаде и 4 в Москве) прошли через Аркадия Ратнера, возглавлявшего отдел спортивных трансляций Гостелерадио. На ТВ Ратнер попал ещё в конце 1960-х, а в наше время стал автором спортивного Telegram-канала. С ним и разговор — о Тарасове, Харламове, канадцах и мифах.
Виктория Хесина, aif.ru: — Из монолога Тарасова: «Сказали осваивать хоккей с шайбой. А как? Ничего, кроме книжки с правилами, нет! Только слышали небылицы о канадцах. Поехали в Чехословакию за клюшками, разобрали их, пытаясь понять, из какого дерева сделаны...»
Аркадий Ратнер: — Так и было. В послевоенные годы встал вопрос: надо ехать на Олимпиаду, а хоккеем с шайбой, который был в программе Игр, и не пахнет. Подтянули всё, все кадровые ресурсы — на шайбу переключились игроки из русского хоккея с мячом, который у нас процветал. Развивались, совершенствовались, щитки, шлемы более-менее приличные появились. Правда, на Олимпиаду-1952 по ряду причин не поехали, зато в 1956 г. уже взяли золото.
«И так на головах стоим!»
— Ярче фигуры Анатолия Тарасова в нашем хоккее не было?
— С точки зрения тренерской, он, пожалуй, на первом месте с отрывом. Другое дело, что игроки были для него просто материалом. А уж как любил находиться в центре внимания — отдельный разговор. Я, ещё внештатником, снял тренировку Тарасова, где игроки бросали друг другу многопудовые диски. Сюжет понравился, чуть ли не в программе «Время» показали. С тех пор каждые две недели я снимал Тарасова, потому что его тренировки — зрелище. Хоккеисты меня почти матом посылали: «И так стоим на головах, а при тебе он ещё больше изощряется». В общем, я стал негласным пропагандистом Тарасова, хоть не стремился к этому. Помню, звонят: «Анатолий Владимирович зовёт, будет интересное». Приезжаю. Тарасов: «Сейчас покажу тренировку будущей звезды». Это был Третьяк. Жалко, плёнка не сохранилась... Владик в воротах шайбы ловит, а за воротами на животе лежит Тарасов, корректирует его, при этом в камеру поглядывает... Да, великий был тренер. И не менее великий актёр, режиссёр.
— Считается, что именно он пролоббировал встречу с канадскими профессионалами. Якобы ещё в 1964 г. на приёме у Хрущёва, заручившись поддержкой Гагарина, выбил согласие.
— То, что Тарасов всю жизнь пробивал встречу с профессионалами, — миф из категории «Жизнь замечательных людей».
Какой 1964-й, если серия побед сборной на чемпионатах мира началась только в 1963 г.?! И этой серии побед над канадскими любителями всем долгое время хватало. Кроме космоса и балета в стране появился хоккей. Рушить картину не стремились ни Тарасов с Чернышёвым, тренировавшие сборную, ни Спорткомитет. Помню, Николай Озеров съездил на какие-то соревнования в Канаду, посмотрел игры команд НХЛ. Приехал в восторге. Поделился восторгом в репортаже, его тут же поправили. Но Озеров, надо отдать ему должное, продолжил говорить, что встреча с профессионалами нужна — и для престижа, и для развития хоккея. Постепенно у этой идеи нашлись поклонники, в т. ч. в отделе пропаганды ЦК. Тут очередное предложение канадцев (НХЛ, чтобы поднять интерес к себе, была заинтересована в Суперсерии, переговоры шли с 1969 г. — Ред.). Брежнева где-то кольнуло, и было получено добро. Кольни его раньше, то сборную в Канаду повезли Тарасов с Чернышёвым. Но к тому моменту команду уже возглавили Всеволод Бобров с Борисом Кулагиным. Когда у Боброва спросили, надо ли участвовать, тот сказал: «Обязательно».
На убой точно не ехали
— Внук Тарасова говорит, что деда убрали из сборной, потому что он отказался сыграть вничью на Олимпиаде в Саппоро с Чехословакией, как требовало начальство. Плюс эпизод с Брежневым, случившийся ранее.
— Конечно, выходка с Брежневым была из ряда вон (в матче ЦСКА — «Спартак» несогласный с решением судьи Тарасов увёл свою команду в раздевалку. Генсек на трибуне полчаса ждал, когда игра возобновится. — Ред.). Это делает ему честь как смельчаку. Но в Саппоро Тарасов и Чернышёв ехали, зная, что уходят из сборной. С подачи ли Брежнева или ещё кого вопрос был решён: «цикл отработан». Команда это знала, а Бобров уже сидел на трибунах Олимпиады в качестве наблюдателя.
И если Чернышёв принял отставку спокойно, то Тарасов в свойственной ему актёрской манере стал изображать роль изгнанника. Что неудивительно. Это была не первая рана, нанесённая Бобровым Тарасову. Когда хоккей только начинался, была тройка в ЦДКА: Бабич, Тарасов, Бобров. Потом появился талантливый парень Шувалов, Бобров подвинул Тарасова из тройки. Самое забавное, что Бобров и Тарасов жили в одном доме на «Соколе». Когда один выезжал из арки, а второй въезжал, машины их подолгу стояли нос к носу. Никто никому не уступал. Непростые там были отношения. Хотя, возможно, и это противостояние двигало хоккей вперёд.
— То, что Брежнев был фанатом хоккея, — не преувеличение?
— Нет. Если мы в эфире пропустили какой-то матч ЦСКА, был скандал. Ещё эпизод. Стартовала Суперсерия, матчи в Канаде начинались в 3 ночи по московскому времени. Наверху решили, что страна должна спать, а игры надо показывать на следующий день вечером. Гостелерадио — запрет: о счёте до показа ни слова. Меня, как человека, который принимал матчи из Канады, вызвали в особый отдел, где под расписку дали номер телефона. После каждого матча я должен был звонить и докладывать результат. Человек на том конце провода оформлял бумагу и клал её на стол Брежневу на самое видное место.
— Для канадцев поражение со счётом 3:7 от сборной СССР в первом матче стало сюрпризом. В наших хоккейных кругах верили в подобный исход?
— Может быть, кто-то и говорил, что нам ничего не светит. Но игроки точно не ехали на убой — я разговаривал с Якушевым, с Зиминым. Вообще интерес к происходящему затмевал все прогнозы. Ни Олимпиады, ни чемпионаты мира по футболу, которых я провёл десятки, и близко не стояли. Какое-то сумасшествие. Телефон разрывался. Болельщики звонили: «Какой счёт, кто забил?» А ведь приказано молчать. Да и канадцы, когда в Москву приехали, рассказывали, что в Канаде тоже все на ушах стоят, трансляции зашкаливают.
— «Легенда № 17» рисует картину: канадские драчуны против наших джентльменов. Похоже?
— Наши себя в обиду не давали. За тем же Харламовым не заржавело ткнуть локтем. Да и насчёт того, что Валере Кларк сломал ногу, — выдумки. Мне врач сборной говорил: ушиб. Серьёзный, но ушиб. Другое дело, что по части драк у канадцев имелась практика. Уже в Москве я стоял у бортика и видел, как канадец полез на нашего здоровенного Мишакова — натянул свитер на лицо Женьке и изметелил его. Игры были злые — это правда. Но правда и то, что канадцы прониклись к нам уважением. Было за что — ребята все выдающиеся.
— Главный герой Суперсерии?
— Якушев. В четырёх московских матчах он получал перстень как лучший хоккеист. Канадские телевизионщики охотились за ним, советовались, как снять крупным планом. Харламова затмил, хотя Валера не слабее был. Харламов — талантище. И парень замечательный. Валерку все любили (Харламов погиб в автоаварии в 1981 г. — Ред.)
Из воспоминаний
Кен Драйден, вратарь сборной Канады: «На нас обрушился шквал критики после первых матчей. Люди не понимали, как мы можем проигрывать стране, которая играет в хоккей всего четверть века, имеет мизерную инфраструктуру... Даже когда мы победили, многие канадцы чувствовали себя проигравшими*».
Бобби Кларк, нападающий сборной Канады: «Мы вышли на лёд, не имея понятия о том, с кем будем играть. Соперник абсолютно никого не интересовал. Пока мы не увидели его в деле. И представить себе не могли, насколько сильна эта команда».
Александр Якушев, нападающий сборной СССР: «Перед вторым матчем канадский журналист (написавший статью о том, что русские не выиграют ни одного матча. — Ред.) приехал к нам в отель. Попросил пригласить игроков. И, когда мы собрались, порвал статью, раскрошил, бросил в суп — и съел».
Владислав Третьяк, вратарь сборной СССР: «Я вспоминаю всех ребят. Им обязан всем... Представьте: я приезжал спустя десятилетия в Канаду — и стадион вставал из уважения к моей стране. Представляете, что и как надо было сделать тогда?!»
*В 8 матчах у СССР 3 победы и ничья, у Канады 4 победы.
