«Вот они где у меня сидят, эти интуристы! — интимно пожаловался Коровьев, тыча пальцем в свою жилистую шею, — верите ли, всю душу вымотали! Приедет... и или нашпионит, как последний сукин сын, или же капризами все нервы вымотает: и то ему не так, и это не так!..»
Михаил Булгаков, «Мастер и Маргарита»
Футбол — чисто английская забава
Начиная со второй половины XIX века промышленность Российской Империи стала опираться в своем развитии на предприятия нового типа — концессионные. Больше других преуспели в этом начинании представители Туманного Альбиона.
Одной из главных точек роста стал, конечно, Санкт-Петербург — столица Российской Империи. К «петербургским англичанам», укоренившимся в России еще в первой половине века, добавилась большая группа инженеров, механиков, рабочих. Именно так появились в «Товариществе Невской ниточной мануфактуры» (Nevsky Cotton Spinning Company) многие исторические для футбола России личности, участники первых матчей и турниров: инженер-механик Джон Ричард (Иван Маркович) Ричардсон, Чарльз Монкер, оставивший после отъезда из России подробный дневник, Иван Меррет, Виктор Буклей.
В общем, все как положено: работали, рожали, пили, дебоширили, умирали. И, разумеется, играли в футбол, хотя тренировки на фабричном стадионе проводились крайне нерегулярно, а переносы матчей из-за загруженности по работе были в порядке вещей. Чужаков долгое время в свои команды британцы не допускали. Все свои. Чисто английская семья.
Эти противные русские
О, эти русские рабочие! Подняв голову в 1905-м, они вдруг принялись бастовать, вредить и даже угрожать начальникам-англичанам. То сунут гвоздь в цилиндр машины, то подбросят анонимное письмо с угрозами, то листовки с призывами к неповиновению и саботажу по территории раскидают.
А то и, глядишь, чугунную гирю из окна уборной прямо в голову самого господина директора Чарльза Монкера метнут — слава королеве, не очень прицельно. Впрочем, ежедневная «война» на фабрике не мешала занятиям спортом.
Из дневника Чарльза Монкера, не только директора фабрики, но еще и футболиста, судьи, активного спортивного деятеля той эпохи:
11 августа1908 года.
«Работали полное время. Все мастера на месте. Говард большую часть дня провел в городе, по делам футбольной лиги».
26 августа 1908 года.
«Все на месте, кроме Георга Вебба, который уехал в Москву играть в футбол».
28 августа 1908 года.
«Вебб приехал из Москвы, но не вышел на работу, т. к. ему разбили лицо во время игры в футбол».
Как не лечь под Великобританию
В фабричных бараках, что на Малой Болотной (ныне улица Красных Текстильщиков), наряду с англичанами проживали и русские — шлифовщики, слесари, красильщики, чернорабочие. Например, подмастерье Тимофей Дементьев, родом из деревни Лакушево Мошковской волости Гдовского уезда, Санкт-Петербургской губернии — отец двух ставших впоследствии знаменитыми русских футболистов, Петра и Николая Дементьевых.
Неприязненные отношения между русскими и англичанами сыграли важную роль в конфликте, разгоревшемся в Санкт-Петербургской футбол-лиге в конце сезона 1908 года. В результате раскола появились русская и английская лиги, причем последняя даже умудрилась завязать переписку с генеральным секретарем ФИФА голландцем Карлом Антоном Хиршманом на предмет вступления в эту организацию. Могло дойти до того, что англичане действительно представляли бы русский футбол на международной арене!
Только благодаря петербуржцу Георгию Дюперрону, действовавшему в связке с москвичом Робертом Фульдой (редкий случай спортивного единения двух столиц), невиданного позора удалось избежать. В итоге 19 января 1912 года в петербуржском ресторане «Вена» состоялось Учредительное собрание Всероссийского футбольного союза, первым председателем которого стал петербуржский англичанин Артур Макферсон, а секретарем — Дюперрон.
Клуб по шпионским интересам
Еще в 1905 году в Санкт-Петербурге был основан элитный «Новый Английский клуб», объединявший британцев, живущих в разных уголках России. В архивах можно найти немало фамилий его завсегдатаев, имеющих прямое отношение к футболу (Хартли, Лингард, Макферсон, Говард, Мартин). Годовой членский взнос составлял 10 рублей (немалая сумма по тем временам), аренда помещения по адресу Мойка, 81 — 4000 рублей в год.
Уютная обстановка, чудесные интерьеры, кухня с винами, привозимыми из Франции, знатные русские гости, в том числе самые желанные, — губернатор, дипломаты, военные чины... Какое раздолье для сбора всевозможной информации! Существует масса фактических подтверждений того, что британцы очень активно использовали неформальное околофутбольное общение в период Первой мировой войны.
Тайны семейства Смолл
По данным переписи населения, на 15 декабря 1890 года в Санкт-Петербурге проживали 22780 иностранных подданных (2,39% всего населения города), из них 1940 — англичане.
Один из них — Генри Смолл, глава большого шотландского семейства, с 1877 года владел бумагопрядильной фабрикой на Выборгской стороне. Все трое его сыновей родились в Санкт-Петербурге: Вильям (1877), Эрнест (1881) и Виктор (1885). Играли, как водится, в футбол (за команду «Невка»), стали первыми в истории чемпионами города (1901).
С началом Первой мировой войны Виктор через рекрутский отдел «Нового Английского клуба» добровольцем поступил на службу в британскую армию. 5 июля 1917 года армейский лейтенант Виктор Смолл вернулся с фронта в Россию и получил в Бюро военного контроля в Петрограде удостоверение, подтверждающее... его принадлежность к английской военной миссии при ГУГШ (Главном Управлении Генерального штаба) России.
В эти же сроки аналогичный документ получил и лейтенант Эрнест Бойс, будущий шеф британской разведки в Хельсинки. Две знаковые для разведслужб фигуры. Причем если первый, знающий русский язык лучше английского, преуспел в обработке материалов, переводах и аналитике, то второй — в вербовке информаторов.
1917. Нашествие агентов
Весной богатого на события 1917 года обеспокоенные ситуацией в столице британские специалисты стали отправлять на Родину своих родителей, жен и детей. Ближе к осени за ними последовали и главы семейств, мотивируя это «поездкой на родину к семье или добровольной службой отечеству».
Заграничные паспорта выдавались после ряда согласований иностранным отделом Канцелярии градоначальника по поручительству консула Великобритании Артура Вудгауса, большого поклонника футбола, многолетнего председателя комитета Санкт-Петербургской футбол-лиги.
Этого седовласого джентльмена частенько можно было встретить на различных спортивных площадках столицы. Например, на «Унитасе». В этой команде играли, например, русские футболисты, после событий 1917 года связавшие свою судьбу с работой на МИ6 (случайное совпадение?), секретной разведывательной службой МИД Великобритании: Петр Соколов, братья Хлопушины, братья Пуккила и другие.
Пограничным пунктом для выезда из Петрограда в Великобританию, США и ряд стран Европы стал финский городок Торнео. В Россию прибывали исторические персоны — Ленин, Троцкий, Савинков, Радек, Менжинский, американский журналист Джон Рид. Возвращались на родину из германской неволи военнопленные, сновали дипкурьеры, агенты всех мастей...
Мелькали и лица британских разведчиков — сотрудников МИ6, хорошо знакомых пограничникам, но по действующему договору о сотрудничестве (в том числе и по линии разведки) пересекавших границу без малейших проблем и получавших нужные им документы.
Столь лояльное отношение к представителям британских спецслужб сыграло впоследствии с Россией злую шутку. Работая с русскими во время Первой мировой войны год о бок, британцы использовали наработанные связи и позже, в годы Советской власти.
1927. К стенке!
Экономические отношения между молодой Советской Республикой и Великобританией постепенно налаживались. И вдруг в мае 1927 года в советское торговое представительство АРКОС в Лондоне нагрянула полиция. Был произведен обыск, изъяты со ссылкой на их шпионский характер документы, несколько советских дипломатов были высланы из страны.
Наши в долгу не остались — газеты запестрели заметками о поимке и разоблачении шпионов- диверсантов. Так, 1 сентября 1927 года в Ленинграде открылся показательный процесс над 26 англо-финскими шпионами. Длился он целый месяц, о каждом его дне подробно писали газеты. Судили практически одну семью — многочисленную семью Хлопушиных, владевшую до революции трактиром на углу 7-й Рождественской и Дегтярной улиц. Сыновья купчихи Ксении Хлопушиной Антоний и Георгий слыли известными в городе футболистами, игравшими за команды Петровского коммерческого училища, «Унитас» и «Любители».
Процесс был построен на том, что группа вела шпионаж на территории СССР, переправляя ценные сведения из Ленинграда в Гельсингфорс. Руководил ею бывший полковник царской армии Николай Бунаков, а практическую деятельность из Терийоки осуществлял бывший офицер русской армии, знаменитый футболист, участник Олимпийских игр 1912 года в составе сборной России Петр Соколов, активно использовавший в шпионской деятельности своих товарищей по «Унитасу» — братьев Пуккила и Хлопушиных. Соколов был играющим тренером команды «Терийокский футбол-клуб». Удивительное совпадение: поле этого клуба находилось на том самом месте, где в дни ЧМ-2018 располагалась тренировочная база английской сборной.
По итогам процесса большинство его участников были приговорены к расстрелу. И только Петр Соколов и Антоний Хлопушин, жившие на территории Финляндии, отделались легким испугом. В 1935 году Соколов получил финское гражданство, а с началом финской войны — еще и звание капитана армии вместе с должностью диктора в отделе пропаганды финского Генерального штаба. Антоний и Мэри по ходатайству Ильи Репина получили французскую визу и выехали в Париж...
Британские аналитики признали ЧМ-2018 лучшим в истории 
Как сто лет назад позорный мир оказался спасительным 
Тюрьма вместо стадиона. Как Англия объявила войну футбольным хулиганам 
Геймер Пётр Великий. Какие умения русский царь прокачал в Англии 
Мунши и Виктория. Индийская любовь английской королевы 
