Бывший футболист ЦСКА, «Локомотива» и сборной России Андрей Соломатин неоднократно ездил в Донбасс с гуманитарной помощью для участников СВО. Мужчина возит её для «Эспаньолы» — подразделения, где собраны фанаты всех крупных российских футбольных клубов.
В интервью aif.ru экс-защитник национальной сборной рассказал о футбольной и тренерской карьере, почему стал сам помогать Донецку, а также поделился мнением о ситуации в российском футболе.
«В Донбасс отправляли вратарские костюмы»
Алексей Дубровин, aif.ru: — Андрей Юрьевич, расскажите, пожалуйста, как получилось так, что вы работаете в одной связке с «Эспаньолой».
Андрей Соломатин: — Закончив футбольную карьеру, я стал постоянно ходить на фанатскую трибуну ЦСКА. Гонял на выезды и постоянно общался с фанатским активом армейского клуба. Командир «Эспаньолы» — Станислав Орлов (позывной Испанец). В фанатской среде его знают как участника старейшей группировки фанатов ЦСКА Red-Blue Warriors. В итоге в фанатском движении меня свели с главой попечительского совета «Эспаньолы», который раньше часто ходил на матчи армейского клуба. Через него я и попал в Донбасс.
Когда в первый раз ехал туда, вместе с депутатским активом района Черемушки загрузили целый микроавтобус медицинских товаров и других необходимых вещей. Я был горд, что сделал это: мысль, что я должен помогать соотечественникам, зрела во мне давно.
— Что возите бойцам? В чём у них есть нужда?
— Несмотря на то, что подразделение очень организованное, все на передовой превращается в расходный материал, поэтому мы постоянно ищем спонсоров и меценатов для наших парней, чтобы они ни в чём не нуждались. Помощи поступает много. Передают ее фанаты всех российских футбольных клубов, много помогают болельщики «Зенита», например. Для одной из поездок я привлек спортивную команду, люди из которой передали 200 вратарских костюмов. Они на молнию застегиваются и служат бойцам вместо термобелья.
— Может, есть что-то особенное или необычное из того, что вы за время ваших поездок передали в Донбасс?
— Недавно вместе с другими ребятами передал в Донбасс экшен-камеры. Еще постоянно возим газовые баллоны (для горелок — прим.). Одного хватает на сутки. Важно, чтобы ребятам было тепло.
— Для вас так важно было помогать Донбассу, потому что вы с ним как-то связаны?
— Нет, я коренной житель Москвы, меня с Донецком раньше особо ничего не связывало. Но когда в первый раз я туда поехал, многие моменты переосознал. Когда я увидел своими глазами, что происходит на этой земле... С 2014 года там людей убивают, обстреливают города.
За время поездок понял, что мне хочется возвращаться в Донбасс, потому что чувствуешь свою в этом необходимость. Да, мы не на передовой, но принимаем активное участие в помощи бойцам, приобщая к этому делу простых людей.
Моя философия такая: когда мы играли в футбол, ребята поддерживали нас. Теперь наша очередь болеть за фанатов на полях ДНР и ЛНР.
— Вы в одном из интервью даже говорили, что никогда не могли подумать, что в одном окопе могут быть болельщики «Спартака», ЦСКА и «Зенита».
— Да, все фанаты бьются плечом к плечу. Когда погиб фанат ЦСКА Макс Шманин (позывной Плацкарт, погиб 29 октября 2022 года — прим.), так получилось, что его как раз должен был сменить болельщик «Спартака». Потом говорил мне: «Меня спасло то, что я зацепился пулеметом, когда вылезал из машины». А остальные ребята, бывшие рядом с ним, погибли. Его спасли доли секунды.
«Каждый может помочь»
— Есть ли еще бывшие или действующие футболисты, оказывающие гуманитарную помощь, о которых вы знаете?
— Если честно, то не знаю. Уже неоднократно призывал ребят к тому, чтобы они более активно выражали свою позицию. Необязательно об этом на каждом углу кричать, но каждый при желании может оказывать гуманитарную помощь. Достаточно просто набрать мой номер и спросить, как можно помочь. Пока этого не было. Более того, я созванивался с одним бывшим футболистом, с которым мы в свое время играли вместе и друг против друга, и предложил составить мне компанию. На что получил отказ.
Гуманитарную помощь можно оказывать как через меня, так и через такие добровольческие движения, как «Врачи, вы не одни» и «Солдатский привал». Они честные, я прям могу их посоветовать.
Моя жена в рамках организации «Врачи, вы не одни» вместе с армейской подругой каждую неделю собирают аптечки для отправки в Донбасс. Они сами ездили в Белгород, где находится «Солдатский привал» — люди из этой организации по дороге Белгород-Харьков развернули павильоны с банями, столовыми. В эти пункты можно привозить и все необходимые вещи для поездки в Донбасс. Добровольцы из этого движения трудятся не покладая рук — они вносят огромный вклад в нашу победу. Реквизиты для помощи организациям есть в их одноименных Telegram-каналах.
— Как вы думаете, почему действующие футболисты не выражают свою позицию по поводу СВО?
— Возможно, кто-то тешит себя надеждами, что мы в какие-то чемпионаты в ближайшее время вернемся, снова будем выступать на европейской арене. Но мне кажется, что они глубоко заблуждаются. Недавно даже в УЕФА проводили опрос по возвращению российских клубов в еврокубки и сборной в международные турниры. И не очень много стран одобрили такой сценарий. Это показатель. При этом зачем-то сейчас идут разговоры о том, что России надо вступить в Азиатскую конфедерацию футбола.
— То есть вы не поддерживаете эти идеи?
— Нет! В азиатской лиге мы ничего нового и интересного не сможем найти после УЕФА. Лучше сейчас потратить силы на развитие своих российских футболистов.
«Николай Юрьевич, держитесь!»
— У вас ведь своя футбольная школа. Почему решили тренировать детей?
— Когда еще играл сам, не представлял себя вообще тренером. А потом закончил карьеру, ходил-болел на матчи ЦСКА. Но на самом деле жалел, что ушел. И в 2013 году вернулся в футбол, став тренером в футбольной школе «Чертаново», за что очень благодарен Николаю Юрьевичу Ларину.
Я выпустил своих ребят в академии «Чертаново», возил сборную Москвы на первенство России. Но в какой-то момент наши пути с футбольной школой разошлись: возникло недопонимание. Однако мне всё равно хотелось бы передать привет Ларину. Все знают, в какой ситуации он сейчас оказался. Николай Юрьевич, держись! Мы с тобой.
Что касается моей собственной футбольной школы, то началось всё с индивидуальных тренировок. Мы с моим давним другом, фанатом ЦСКА Алексеем Мельниковым, разместили мое резюме на сайте объявлений, после чего появился спрос на занятия, и мы начали тренировать. Потом из этого выросла целая школа.
— Детей какого возраста тренируете?
— Самому младшему сейчас пять лет, самому старшему — 15 лет.
— Есть ли отбор в футбольную школу?
— Нет, у нас не отбор, а набор. Пытаемся обучить футболу тех детей, кто приходит.
Помимо футбольного воспитания, на тренировках занимаемся общим физическим развитием ребенка и патриотическим воспитанием. Многие дети на самом деле ко мне подходят и интересуются тем, что происходит в Донбассе, потому что они знают, что я был там.
«Со временем наведу порядок в детском футболе»
— Есть мечта и цель, чтобы ваши воспитанники играли в клубах РПЛ?
— Да. Три составляющие шанса на успех: целеустремленность самого ребенка, поддержка родителей — они должны и вовремя похвалить, и дать пинка при необходимости, и наконец — тренер.
Есть один ребенок, который пришёл ко мне тренироваться с нуля. Его родители нашли меня через сайт: я начал с ним заниматься. Мальчика зовут Пётр Капралов. Несколько лет назад он вместе с родителями уехал в Словакию. Сейчас Пётр — капитан команды своего возраста в академии Марека Гамшика. Он 2009 года рождения и вполне может стать первым футболистом из моих выпускников, который заиграет на высоком уровне. Например, в клубе РПЛ или чемпионате Словакии. Все данные у него для этого есть.
В плане тренировок я сторонник советской школы: как учили меня, так я и учу детей. Ребенок должен быть хорошо оснащён технически, мяч обрабатывать закрытыми глазами и уметь отдать точную передачу.
— Что самое сложное при работе детским тренером?
— Именно в моей карьере — нахождение баланса при тренировках детей — способного ребенка и начинающего. Они работают вместе, и у меня нет разделения при занятиях. И важно делать так, чтобы один подтягивался по уровню, а другой — шёл вперёд.
А если говорить в целом, то в детском футболе есть блат — это не очень приятный момент. У меня есть маленькая цель со временем в этой кухне разобраться как чиновнику. Надо наводить порядок в детском футболе.
— Бывает, тренеры зажимают ребенка в детском футболе, согласны? То есть просят сыграть попроще, отдать пас назад вместо того, чтобы сделать передачу вперед...
— Согласен, в нашем детском футболе убивают креатив, саморазвитие. Я сам даже себя ловил не один раз на том, что советую детям сыграть попроще. А надо просто дать им научиться, пусть и на ошибках.
«Мама советовала закончить с футболом»
— Теперь — о вашей профессиональной карьере. Знаю, что она осложнялась многочисленными травмами. Какое повреждение больше всего повлияло на вашу карьеру?
— Это мой первый перелом, который случился в 13-14 лет. В сентябре был тогда первый сбор юношеский сборной СССР, куда меня вызвали. Но летом я на даче у бабушки пошёл играть в футбол и сломал ногу: она попала в яму, и я полностью переломал себе лодыжку. В итоге я 45 дней проходил в гипсе. И как раз тогда я на даче очень сильно набрал в весе, потому что всегда покушать любил, а тут еще травма и дача. Вернулся в футбол с 35-40 лишними килограммами. Был один Андрюша, а стало двое (улыбается). Причём я этого не замечал, а со стороны никто не подсказал. В итоге после травмы пришлось многое преодолевать: я с утра бегал, потом шел в школу, затем ехал на тренировку. Затем приезжал, делал уроки и перед сном надевал болоневый костюм, в ванной включал горячую воду и бегал на месте в облаке горячего пара, как в сауне.
А вообще с 13 до 15 лет у меня было три травмы: перелом голеностопа и два перелома ключицы. В какой-то момент мама мне даже сказала: «Андрей, может хватит с тебя футбола?» Но папа с первым тренером настояли на том, что мне надо продолжать заниматься. Проводили много индивидуальных тренировок со мной. И по итогу всё получилось. Считаю, что в жизни постоянно надо преодолевать себя. Если говорить о футболе, то где-то добежать, где-то добороться за мяч. Это пошло из детства.
— Прямо целая история преодоления себя. А были ли у вас проблемы с лишним весом во взрослом футболе?
— Бывало. Например, Юрий Палыч Сёмин в «Локомотиве» в 1996 году устроил для провинившихся игроков диетический стол. Тогда мы с Зазой Джанашией, Сашей Смирновым, Женей Харлачевым, Олегом Гариным и Лехой Арифуллиным приехали после отпуска с лишним весом. Короче, нас Палыч на сборах посадил за отдельный стол, на одну ботву. Все питались лазаньей, спагетти, мясом. А мы ели одни помидоры да зеленуху. На сборах бегали на разные дистанции: могли с перерывом пробежать 9 километров. Но вся группа бежала условно первую тысячу за четыре минуты, а наш полноватый состав в полосатых купальниках — за 3 минуты 30 секунд.
— А какое упражнение запомнилось больше всего при Валерии Газзаеве — еще одном важном тренере в вашей карьере?
— При Валерии Газзаеве запомнились кроссы с грузами: мы их надевали на руки и ноги, а также вешали на себя тяжёлый жилет: в общей сложности по 10 кг на себе таскали. У Палыча и Георгиевича были самые сложные предсезонные сборы за время моей карьеры.
«Ты что, “пожарник”?»
— А кто больше всего из тренеров повлиял на вашу карьеру в профессиональном футболе?
— Самый мой главный тренер в жизни — Юрий Петрович Верейкин. А если говорить о профессиональном футболе, то это, конечно же, Палыч! Он — тренер, который открыл для меня большой футбол, взяв из Второй лиги (тогда Соломатин играл за ТРАСКО — она же ФШМ — прим.). Если бы не он, не знаю, как бы сложилась моя дальнейшая карьера... А в 1994 году Сёмин просто сидел на лавочке и смотрел наш матч против дубля «Локомотива», где я сыграл так, как надо было сыграть. Я два мяча забил, отдал передачу, и ещё меня уронили — наши штрафной использовали. 4:2 выиграли. В итоге на следующий день я подписал контракт с «Локомотивом». У меня ещё была возможность уехать в «Бенфику», «Карлсруэ», но тогда я не сыграл так, как надо сыграть во время просмотра. А против дубля «Локо» получилось всё удачно.
— В чём феномен Сёмина? Многие его называют сильным психологом, но слабым тренером.
— Слушайте, Палыч и два раза выводил «Локомотив» в полуфинал Кубка Кубков, и в Лиге Чемпионов «Интер» громил, с киевским «Динамо» стал чемпионом, в «Локо» вернулся и опять стал чемпионом. Просто на одной психологии тренером-победителем не станешь.
— А почему вы тогда ушли из «Локомотива», за который играли с 1995 по 2001 год, если Палыч — ваш главный тренер в карьере?
— Годы в «Локомотиве» с 1995 по 1998 были просто замечательными. В дальнейшем я перенес несколько операций и перестал проходить в состав «Локо». Чувствовал, что надо что-то менять.
Но у меня никогда не было агента. И переход в ЦСКА случился буквально на даче на шашлыках. Мы вышли покурить с человеком, как потом оказалось, другом Евгения Гинера (президент ЦСКА — прим.). Он спросил, не хочу ли я перейти в ЦСКА. Потом я встретился с президентом ЦСКА, и мы обо всём быстро договорились. Он мне сказал, что с президентом «Локомотива» Валерием Филатовым всё уже согласовано. Дальше приехал на базу в Баковку и говорю Юрию Палычу: «Юрий Палыч, я перехожу в ЦСКА». Сёмин тогда сказал: «Ты что, “пожарник”? Я тебя никуда не отпускаю». Но в итоге через какое-то время Палыч меня вызвал и пожелал удачи в игре за другой клуб.
— Думаю, что в дальнейшем вы не пожалели о том, что перешли в ЦСКА.
— Конечно, и стал активным армейским болельщиком! Не было бы того перехода в ЦСКА, думаю, я бы не поехал на ЧМ-2002, потому что в состав «Локо» я уже не пробивался. ЦСКА стал для меня определённым вызовом, в клуб пришёл Газзаев, и нужно было еще больше работать, чтобы заслужить доверие тренера, чтобы пройти в состав. Но я смог.
«Меня посчитали уверенным в себе пацаном»
— Какой гол в своей карьере считаете самым важным?
— Я забивал не так много, но обычно — важные мячи. Самый главный гол в карьере — в финале Кубка России в ворота «Зенита» в 2002 году, а второй — гол «Спартаку» в 1995 году, когда «Локо» одержал свою первую победу над красно-белыми в истории чемпионатов России. После той игры Палыч никого не отпустил по домам: поехали тогда на базу и до утра отмечали историческую победу. А третий мяч — за сборную во время подготовки к чемпионату мира. Я никогда не бил пенальти, но тогда почему-то взял мяч и пошёл исполнять 11-метровый. Возможно, этот момент как-то повлиял на то, что я поехал на ЧМ, так как меня посчитали уверенным в себе пацаном.
— К кому из футболистов как фанат вы относитесь с большим уважением?
— Есть три футболиста, к которым я отношусь с большим уважением и как футболист, и как болела: Тихонов, Лоськов, Семак. И многие армейские фанаты меня полностью поддерживают. Это люди, которые ни в чем себя не скомпрометировали, были преданы футболу и провели выдающиеся карьеры.
— Но это все — люди из прошлого. Современный российский футбол сейчас в упадке?
— Да. Сейчас даже поколение детей слабее своих ровесников, которые приходили в футбол несколько поколений назад. То же самое можно сказать о действующих футболистах. Сейчас мы лишены международных матчей, и это тоже влияет на уровень игроков.
— Что происходит с «Локомотивом»? Кто виноват в том, что команда находится в таком положении?
— Старое руководство, и в первую очередь менеджмент клуба. Нельзя было доверять тем людям судьбу клуба. И в итоге паровоз пошёл на запасной путь.
— Получится ли у главного тренера Михаила Галактионова вернуть команду на победные рельсы?
— Надеюсь, что у Галактионова всё действительно получится, и он вернёт клуб на те позиции, на которых благодаря Палычу, нашему поколению, он находился. У Галактионова качественная поддержка сейчас, в том числе в лице тренера по физподготовке Кирилла Жинкина.
— Вы болеете за ЦСКА. В связи с этим вопрос: как вы относитесь к «Локо»?
— Моя частичка красно-зелёная в любом случае есть и всегда будет. Для меня этот клуб не чужой.
— Ваши две главные команды за карьеру — ЦСКА и «Локомотив» — всегда славились сильными защитниками. А кто лучший российский защитник в РПЛ прямо сейчас?
— Дивеев и Джикия. А если говорить за всю историю чемпионатов России, то я!
