Выдающиеся физики, инженеры Третьего рейха «добровольно-принудительно» были привезены на новое место работы. Они трудились над задачей разделения изотопов урана 235 и 238, без решения которой было невозможно создание атомной бомбы.
Вместо Сибири
82-летний профессор-химик Реваз Швангирадзе до сих пор живёт в Синопе. По просьбе «АиФ» он вспоминает годы, когда молодым специалистом работал над атомным проектом под началом немецких учёных.
- Синопским отделом «А» руководил одарённый изобретатель Манфред фон Арденне, в 8 километрах южнее разместился агудзерский отдел «Г» во главе с нобелевским лауреатом профессором Густавом Герцем. Сюда привезли учёных, инженеров, механиков, электротехников, стеклодувов - всего больше 300 человек, из них 30-40% - доктора. С немцами приехали жёны, дети, даже любовницы, кухарки, гувернантки, садовники. Зарплаты у них были гораздо выше, чем у советских коллег. Если я, молодой специалист, получал 180 руб. в месяц, опытный инженер - 400-500, то зарплата фон Арденне достигала 10 500 руб.
Рассказывают, Берия, отвечавший за атомный проект, предложил фон Арденне на выбор Москву, Крым и Абхазию. Немец, бывавший здесь до войны, не раздумывая выбрал этот вариант.
Автор 600 с лишним полученных до войны патентов (первый - в 16 лет!), фон Арденне прославился созданием электронных и рентгеновских микроскопов, осциллографов, он был автором первого телевизионного устройства, представленного на выставке 1931 г. Его главной заслугой в годы работы в Сухуми стал метод разделения изотопов урана с помощью центрифуги, кстати, изобретённой доктором Гернотом Циппе, также работавшим в Синопе.
- Я работал в Агудзерах, - рассказывает Реваз Ражденович, - рядом с физиком и радиохимиком Николаусом Рилем, внёсшим максимальный вклад в советский атомный проект: именно он придумал, как получать уран из урановых руд.
9-я ядерная
Мог ли Советский Союз создать атомную бомбу без участия немцев? Мог, но это произошло бы на несколько лет позже. У немецких специалистов были несомненные заслуги - ведь к концу войны Третий рейх находился буквально в нескольких шагах от завершения работ. Особенно была велика роль немцев сразу после войны, в конце 40-х годов. Позже, по мере того как наши специалисты перенимали их опыт, а разработки продвигались дальше, участие немцев ослабевало.
Поэтому, когда после смерти Сталина и ареста Берии канцлер ФРГ обратился к советскому правительству с просьбой отпустить немецких специалистов на родину, его просьба была удовлетворена. Причём взятые в плен, как правило, возвращались в ФРГ, другие же, кто приехал на работу в СССР добровольно, предпочли остаться в ГДР. Именно так поступили оба руководителя: Манфред фон Арденне, создавший в Дрездене частный биофизический институт, и Густав Герц, возглавивший в Восточной Германии развитие ядерной физики.
Большинство немцев работали добросовестно и передавали опыт советским коллегам. Мы даже включали их в соцсоревнование. Но бывали и случаи скрытого саботажа. Открытого быть не могло: немцы находились под неусыпным контролем наших спецслужб. Нелояльность проявлял мой первый руководитель доктор Иккерт. Однажды, придя на работу, узнали, что его больше нет. Нам лаконично объяснили: не оправдал доверия.
Помнится, у нас работал доктор Барвих - высокий красавец с хорошим баритоном, он прекрасно пел, участвуя в концертах художественной самодеятельности. Уехав в ГДР, Барвих продолжил карьеру физика-ядерщика. Приехав на конференцию в США, он там остался. А потом бесследно исчез! Все понимали: спецслужбы не дремлют.
Самой атомной бомбы в Сухуми не изготовляли. Однако профессор Швангирадзе помнит ходивший в институте слух о том, что от особняка синопского отдела «А» по дну моря проложен тоннель к секретному цеху, где якобы ведутся сверхсекретные работы.
Никакими документами этот слух не подтверждается. Зато пересекается с другим слухом - о том, что независимая Абхазия обладает ядерным оружием; именно поэтому, дескать, и разгорелась война между Грузией и непризнанным государством, а грузины так стремились захватить Сухуми.
Если эти слухи правдивы, сухумский физтех был не просто декорацией, отвлекавшей внимание западных разведок от мест истинного производства атомных бомб.
