Теперь он спасает души. Как потомственный моряк получил наказ стать монахом

Здесь расположен стратегический объект — морская база Северного флота. До принятия монашества и сам владыка отдал флоту 26 лет.

Коренной перелом в жизни капитана 2-го ранга Алексея Баданина случился в 1999 г. после поездки в Псково-Печерский монастырь к старцу архимандриту Иоанну (Крестьянкину). В среде верующих имя батюшки не нуждается в представлении. А для всей страны отец Иоанн стал известен в 2000-м, когда к 90-летнему старцу накануне своей первой инаугурации приехал президент Владимир Путин и провёл в его келье больше часа.

Алексей Васильевич родился в Петербурге, в семье потомственных морских офицеров. Его прадед служил на Императорском флоте под началом адмирала Степана Макарова, прошёл с ним две кругосветки. Отец, капитан 1-го ранга Василий Баданин, — подводник, участник Великой Отечественной. Наш герой в 1976 г. окончил Высшее военно-морское училище и в том же году начал службу на Северном флоте, с 1979 г. командовал кораблями различных классов. Демобилизовался в конце смутных 90-х гг. в звании капитана 2-го ранга.

Статья по теме

«Не будет стыда за меня». Как Герой Советского Союза стал монахом

На краю света

— В 90-е гг. мы с семьёй стали приходить к Богу. Задумались о венчании. Мне подсказали — есть такой мудрый старец архимандрит Иоанн (Крестьянкин), надо с ним пообщаться. И я поехал к нему в Печоры просить благословения на венчание. Вместе со мной — сын-подросток, у которого в то время было желание стать монахом. Отец Иоанн был нездоров, никого не принимал. Келейница батюшки Татьяна вызвалась передать ему наши вопросы. Ждать ответа пришлось целую неделю. «Не знаю, как вам и сказать, — говорила келейница, передавая ответ старца. — Но так сказал отец Иоанн: вам необходимо принять монашество — вот ваш путь. А сыну монашество принимать не надо».

Для жены известие стало потрясением. Но супруга благословила меня и отпустила. Мой постриг произошёл в 2000 г., мне было 47 лет. Я был отправлен на служение в самое дальнее место, которое тогда существовало в Мурманской епархии, — в старинное поморское село Варзуга. Добраться туда можно было только на «кукурузнике». Я провёл в этом удалённом уголке 13 лет, то время стало для меня очень важной школой духовного роста. О Варзуге ходила дурная слава. С одной стороны, уникальное патриархальное поселение с красивыми древними храмами и особой культурой. А с другой — чрезвычайно тяжёлые условия, давящее ощущение духовного неблагополучия. До меня четыре священника по тем или иным постыдным причинам потеряли священный сан. Говорили, что Варзуга «пожирает» батюшек. Наш владыка Симон направил меня туда как последний «аргумент». Дом священника был недостроен, печку докладывали уже зимой, электричество от дизеля — на несколько часов. Вода — в реке, дрова — в лесу.

Последний священник утащил из прихода кадило и единственное облачение. Но надо было начинать служить, иначе — погибель. Холод жуткий, полярная ночь. Агничную просфору не раздробить — замёрзла в камень. В святой чаше замерзает вино. Прихожане, правда, ведут себя мужественно — суровое поморское воспитание. После службы главное — помочь девчатам с клироса оторвать от пола примёрзшие валенки...

Постепенно всё наладилось. Варзуга расцвела и стала духовным центром притяжения паломников и туристов. Как говорят, популярнейшим «брендом» Мурманской области. Я был уверен, что сам лягу тут со временем под рябинкой у храма.

Возвращение на флот

Но как говорят: «Если хочешь рассмешить Бога, расскажи Ему о своих планах». Большой неожиданностью для меня оказалось известие, что наш правящий архиерей владыка Симон предложил мою кандидатуру в епископы. Я к тому моменту много болел, перенёс бесчисленное количество операций и думал: какое мне архиерейское служение, если я чуть живой? Но, будучи приглашённым на беседу с патриархом, услышал ответ на мои сомнения: «Если Господь призывает на служение, то Он и силы даст». Так и случилось. Болезни постепенно приутихли, операции закончились.

Я вновь вернулся на флот, с которым, казалось, распрощался навсегда. Удивительный факт: когда искали в Североморске место для размещения епархиального управления, то свободным оказалось здание, где я провёл последние 12 лет офицерской службы. Словно какой-то круг замкнулся.

Статья по теме

Война и мир «чукчи-снайпера». Как майор Кравченко стал священнослужителем

Родной мне Северный флот всегда имел для страны колоссальное значение, а сегодня на нём лежит особая ответственность. Здесь океан, а значит, открытый выход в море, на оперативный простор. Наши атомные ракетоносцы могут сразу нырнуть подо льды Арктики — и ищи ветра в поле, никто их не отследит. Вот в чём наше преимущество! Вся инфраструктура НАТО и США нацелена на то, чтобы держать на контроле наши подлодки. А тут лодка нырнула, и противник не знает, где она всплывёт и при необходимости нанесёт решающий удар. Благодаря просторам Крайнего Севера, завоёванным нашими великими предками, мы имеем неисчерпаемый потенциал. Арктическое направление — это невиданные богатства недр, наш шельф, наши базы и аэродромы и, наконец, Северный морской путь. Так что задача Северного флота — доминировать на этом направлении, контролировать соблюдение наших интересов, быть надёжным гарантом реализации планов. Для успешного решения этих задач создана Североморская епархия, которая берёт на себя наращивание духовной составляющей.

Бой матерщине

У нас в епархии достигнут очень хороший уровень взаимодействия между Церковью и Вооружёнными силами. Такого, пожалуй, не было даже в дореволюционной России. Сегодня полковой священник имеет официальную должность в штате Минобороны — помощник командира соединения по работе с верующими военнослужащими. Соединение — это, например, дивизия ударных подводных лодок.

Вернувшись на флот, я ясно увидел, где сейчас проходит главный рубеж, можно сказать, барьер, заграждающий православию вход на корабли и подразделения флота. Этой отсекающей границей является открытая, яростная матерщина, поселившаяся в армии и на флоте со времён катастрофы 1917 года. Священник, Церковь, молитва, таинства не могут существовать в атмосфере мата. Тут либо — либо. Не искоренив мат, решительных духовных перемен мы не добьёмся. Потому своё служение в должности архиерея флотской епархии я начал с написания книжки «Правда о русском мате». За эти годы книга стала бестселлером. Когда набираю в поисковике Яндекса «епископ Митрофан», то вижу только «Правду о русском мате». И у меня складывается впечатление, что, кроме написания этой книги, больше в жизни я ничего не совершил.

https://t.co/X1cAY4uVYg https://t.co/IVDg5yEZoi
Митрофан (Баданин), еп. Североморский
ПРАВДА О РУССКОМ МАТЕ. 2015 Блсл. Свят. Патриарха pic.twitter.com/AUPY9YoPlf

— Алексей Адыканов (@BigPlumber64) 14 декабря 2016 г.

По инициативе командования флота идёт работа по преодолению этого постыдного явления. Уверен: победа будет за нами. Перемены видны невооружённым глазом. К Дню защитника Отечества в здании штаба Северного флота открывается домовая церковь, которую создавали сами моряки, полностью взяв на себя её обустройство. Даже предусмотрели, какие военно-морские символы должны присутствовать в резьбе алтаря. Другой пример — решение воздвигнуть фигуру Николая Чудотворца высотой 24 метра на самой высокой точке острова Сальный (Кольский залив), который находится рядом с входом в главную базу флота, — чтобы уходящие и возвращающиеся корабли встречал и благословлял этот великий святой, покровитель моряков. Флот и Церковь не могут жить без веры и друг без друга. Как говорили исконные российские северные мореплаватели-поморы: «Человек перед морем, как пред самим Господом, и кто в море не хаживал, тот Богу не маливался».