Всё волею случая… Однажды друзья пригласили её расписывать православный храм в Улан-Баторе. «Я говорю: я ведь не иконописец, - вспоминает Лилия. - А мне в ответ: орнаменты будешь писать». Так она впервые близко познакомилась с христианской культурой. Свято-Троицкий храм в Улан-Баторе расписан в стиле русских церквей XVI века. А значит, работы для художницы хватает: орнаменты на стенах - чуть не 50% росписи. И это не просто украшение - в каждом цветке скрытый смысл. Лилии символизируют Матерь Божью, цветок граната - единство Церкви.
О писании ликов Лилия и не мечтает. «Это, понимаете, дело такое великое - человек должен обладать непостижимой духовностью - так с восхищением о коллегах говорит Каримова. И вспоминает: - Как-то с нами ездил один заслуженный художник. Он, говорят, рисовал великолепно, но, видимо, гордыня мастера раздавила. Мёртвые у него иконы выходили». Это, пожалуй, был единственный случай, когда Лилия самовольно, хоть и частично, переписала лик, одежды. Коллеги сказали: «Стало чище, светлее».
А потом была Мексика. И впечатления от особой возвышенности ливанских монахов, которые строили храм и ведут службы на арабском и испанском языках. «Работали мы с обеда и до ночи. Как только темнело, к нам, сидевшим на шатких лесах под куполом, поднимались громадные бабочки невообразимой красоты, садились на плечи…»
Россия, Монголия, Мексика. Иногда она вспоминает Екатеринбург, где в храме на неё строго глядел батюшка. «Я боялась, что меня вычислят, - я некрещёная. Я мусульманка…» В 2008 г., перед тем как поехать в свой первый храм, Лилия пошла в мечеть, чтобы спросить разрешения. И получила ответ муллы: «Что ж, дочка, пиши - это в первую очередь твоя работа». Вот, пишет, идёт своей дорогой, и, пожалуй, совершенно неважно, дорога эта в Мекку или в Иерусалим.
