«Ни один японец даже в мыслях не может допустить, что он может в чем-то быть хуже. Он же японец. Он идеальный человек», — россиянка Екатерина Имаи, которая переехала в Страну восходящего солнца более 20 лет назад, рассказала, откуда в Японии берутся хикки, как там относятся к иностранцам и почему японские подростки не любят школу.
Из Питера в Токио
Екатерина Имаи живёт в Японии более 20 лет. Она занимается туризмом, а в период пандемии открыла свою фруктовую ферму. В пригород Токио она переехала из Санкт-Петербурга. По её словам, сравнения с Северной столицей ни один японский город не выдерживает. Ощущение, что японские современные города строились хаотично, без какого-либо плана, впопыхах. Сама она живет в небольшом городке в северной части большого Токио — типичном спальном районе, откуда все ездят на работу или учебу в Токио.
«Мне уже ничего тут странным не кажется. Я слишком долго уже здесь живу, ко всему быстро привыкла», — рассказывает Имаи.
Как лозунг «Быть лучше всех» приводит к изоляции
По словам Екатерины, в основном японцы — очень патриотично воспитанные люди. И такое воспитание начинается у них со школы.
«Гражданское (патриотическое) воспитание в школе поставлено на широкую ногу. Японцы уверены, что они лучшие в мире. Что Япония — лучшая в мире страна. Что все, что происходит в Японии, — это правильно, именно так и должно быть. А если не в Японии, значит, неправильно. Их так воспитывают, и они в это верят, — рассказывает Екатерина. — Даже все школьные лозунги, как правило, содержат три слова „быть лучше всех“. Их с детства взращивают в таком духе. Правильно это или нет, я не знаю. Но самообладание они теряют тут же, если вдруг возникает ситуация, где они не лучше всех».
Японцы никогда не признают ни одной своей ошибки. Они уверены, что никогда не ошибаются. Именно эта черта, по словам россиянки, — одна из причин того, что в японских семьях дети превращаются в хикки.
Хикки, или хикикомори — это люди, которые отказываются от социальной жизни и стремятся изолироваться, уединиться, у них нет работы, а живут такие японцы на содержании у родственников.
«Многие семьи просто замалчивают то, что у них есть какие-то проблемы (например, ребёнок стал хикки), — рассказывает Екатерина Имаи. — Им стыдно признаться, что где-то что-то пошло не так».
Министерство здравоохранения Японии определяет хикикомори как людей, которые отказываются покидать родительский дом и изолируют себя от общества и семьи в отдельной комнате более 6 месяцев. Некоторые хикикомори пребывают в изоляции годами.
«Помню, моя тренер по зумбе как-то сказала мне, что у неё две дочери. Через 15 минут разговора добавила: „Вообще-то, у меня трое детей. Есть ещё сын, но он с 16 лет нигде не учится и не работает…“ — говорит Екатерина Имаи. — Меня удивило не то, что ее сын — хикки. Меня удивило то, что она не сразу мне сказала, что у неё есть сын. То есть скрыла. Поскольку гордиться нечем, лучше вообще не упоминать про сына».
Школа прессинга
Одна из причин такого состояния, по мнению Екатерины, — сильный прессинг в школе.
«Моя дочь в девятом классе пять месяцев не ходила в школу. Буллинга как такового не было, но сама школьная среда была для нее источником стресса. У неё возникли психосоматические проблемы, и врач-гастроэнтеролог сказал, что пока ей в школу лучше не ходить. Она до окончания девятого класса находилась дома, неделями не выходила на улицу. Был риск, что она тоже станет хикки», — рассказывает Екатерина.
Дочь Екатерины в школе постоянно заставляли маршировать по несколько часов в день. Учеников без конца собирали в школьном спортзале и читали им нотации по несколько часов. «Все это мне напоминало больше колонию для несовершеннолетних, а не учебное заведение, — говорит родительница. — Поэтому мы нашли другой формат обучения, и старшая школа стала тем периодом, когда ребёнок смог выдохнуть и наконец почувствовать себя „на свободе“, а не в тюрьме».
Частные школы заочного типа, где уроки идут каждый день до обеда, пользуются сегодня большим спросом в Японии.
«В обычных „очных“ школах проблема даже не в нагрузке, а в том, что, помимо уроков, дети заняты до позднего вечера на каких-то внеурочных занятиях, и это уже не школа, а интернат, — говорит она. — То есть ребёнок уходит в школу в восемь утра и в восемь вечера из неё возвращается. Нет времени ни на что. Домашние задания приходится делать до глубокой ночи, нет времени на хобби. Обычные школы теряют свой авторитет, а подростки всё чаще выбирают заочные старшие школы, чтобы иметь свободное время для занятий спортом, музыкой или балетом».
Екатерина говорит, что все её японские подруги столкнулись с подобными проблемами.
«Именно школа толкает детей и подростков на то, чтобы уйти в самоизоляцию. У одной моей подруги японки дочка год не ходила в школу, у другой уже 5 лет не ходит в школу. При этом в Японии обязательное среднее образование, закрепленное Конституцией. То есть родители обязаны дать детям девятилетнее образование, — рассказывает Екатерина. — Однако на деле дети в школу не ходят. При этом все органы уведомлены. Но никто не приходит и не спрашивает, почему ребёнок отказывается ходить в школу. У подруги, у которой дочка в 3 классе бросила школу (сейчас должна учиться в 9 классе), она все эти годы просто сидит дома. Все её общение — это мама и Twitter. Все её занятия — рисование. Дома кошки и собаки, чтобы ребёнку не было скучно. И всё. Никакие детские кружки ребёнок не посещал никогда. Мама — фрилансер. Отца нет. На соседней улице живут бабушка с дедушкой, но с внучкой они не контактируют, так как у неё не тот цвет кожи. Им нравятся белые, а девочка (по папе) темнокожая».
Новаторы и консерваторы
Екатерина рассказывает, что в 2007 году она открыла собственную туристическую компанию. Когда началась пандемия, туристический бизнес пострадал сильнее всех, а коронавирус практически разрушил эту сферу.
Россиянка говорит, что все японцы разные, но в основном они делятся на две группы по темпераменту и характеру. «Первые — традиционно настроенные (консерваторы). Это японцы из больших кланов, с очень традиционным воспитанием внутри семьи. В их семье существует вертикаль взаимоотношений: младшие уважают старших, старшие решают судьбу младших вплоть до того, на ком жениться, чем заниматься в жизни и так далее», — говорит Екатерина.
Друга группа японцев — те, которые больше ориентированы на мировые ценности. У них, как правило, широкий кругозор, а их увлечения не ограничиваются интересами семьи.
«Они стремятся узнать, какова жизнь за пределами Японии. Этакие японцы-новаторы, — говорит Екатерина Имаи. — Если у традиционных японцев взгляды на жизнь ограничены представлениями о том, как живет их семья, как жили их предки, родня, другие, напротив, более открыты в плане международных контактов».
Чужие среди своих
Екатерина говорит, что сами по себе японцы не особо жалуют чужаков. У них даже есть особый термин для иностранцев: «ёсономоно». По-японски — чужак, пришедший из других мест.
«При этом термин применяют и к самим японцам, которые откуда-то переехали. Особенно это чувствуется в глубинке, где люди живут кланами сотнями лет в домах своих предков, хранят свои корни, никуда не переезжают. И если кто-то из „городских“ пенсионеров решает пожить на природе, покупает себе дом в такой глуши и переселяется, то ещё придется заслужить, чтобы местные с ними хотя бы здоровались. Есть даже программы переселения, чтобы деревня не вымирала. Молодым дают подъемные, чтобы только ехали работать и жить в деревню. Но все эти переселенцы будут для деревенских чужаками. Многие не выдерживают и возвращаются обратно в город».
Сама Екатерина говорит, что особо негативного отношения к себе со стороны японцев не ощутила. Когда она вышла замуж за японца и стала жить в Японии, для неё на первом месте была семья. И она просто не обращала внимания на то, как кто к ней относится.
«Он же японец. Он идеальный человек».
Несмотря на то, что в Токио много иностранцев, для японцев все они гости. Соответственно, и отношение у японцев к ним как гостям: проходите, разувайтесь, чувствуйте себя как дома, но не забывайте, что вы в гостях.
«Мои японские подруги все прекрасно знают, что я живу в Японии давно, много лет сама проработала тут гидом. Однако если я куда-то выбираюсь с подругой-японкой погулять, то меня будут опекать как маленькую девочку вплоть до того, что подруга будет мне объяснять, как покупать билет в метро, — говорит Екатерина. — Очень часто японцы проявляют к иностранцам такую чрезмерно навязчивую заботу, что доходит до абсурда. Но с их точки зрения все это правильно. Они считают, что мы, иностранцы, ничего не умеем, ничего не знаем, нам надо помогать, объяснять. Помнится, в одной туристической деревушке мы посещали мастер-класс по изготовлению традиционных украшений. И мне „учительница“ показала, как надо правильно завязать узелок из нитки. Когда я привычным делом завязала узел одним пальцем, она изумилась. Она пыталась повторить, но не смогла. Поняв, что у меня получается лучше, чем у неё, и что она только что продемонстрировала перед иностранцами свою неумелость, она встала и ушла и больше ко мне даже не приближалась, категорически не отвечала на мои вопросы. Такие ситуации хорошо демонстрируют, как японцы относятся к себе и к окружающим. Ни один японец даже в мыслях не может допустить, что он может в чем-то быть хуже. Он же японец. Он идеальный человек».
