Через настоящий ад пришлось пройти 40-летнему Михаилу (свою фамилию он попросил не называть). Вместе с товарищем из родного Ростова-на-Дону он отправился покорять Москву, но все сразу пошло не по плану. Через несколько дней мужчины оказались в работном доме, где их заставляли трудиться бесплатно. Сбежав оттуда, они снова оказались в рабстве.
Допрыгались
Михаилу всегда хотелось от жизни чего-то большего. Высокооплачиваемой работы в Ростове-на-Дону, где он жил, было маловато. Вечерком к нему зашел товарищ Андрюха с предложением: «Поехали на заработки в Москву! Там деньги на деревьях растут!»
Михаилу идея сразу понравилась, но немного настораживал Андрюха, который любил выпить. Вместе друзья стали планировать, где будут работать и жить. Во-первых, сначала нашли работу разнорабочими на стройке. Во-вторых, купили билеты на поезд. «Мы договорились с руководителем, что начнем трудиться сразу после Нового года. Он нам даже хостел снял», — хмурится Михаил.
В Москву мужчины приехали 2 января. По словам Михаила, в вагоне они продолжили праздновать Новый год. Особенно сильно налегал на выпивку Андрюха.
«Я говорил ему: „Хватит бухать! Мы работать едем“. А он все наливал и наливал себе», — сокрушается Михаил.
Приехав в столицу, мужчины отправились в хостел, оплаченный для них работодателем. Андрей еле держался на ногах. Неудивительно, что в подобном состоянии его в гостиницу не пустили. Михаил признался, что не стал оставлять друга на холодной улице одного.
«В тот же вечер я позвонил нашему руководителю и все объяснил. Он даже слушать меня отказался, заявив, что такие работники ему не нужны, — делится Михаил. — Тогда я говорю Андрею: „Ну вот, ты допрыгался!“».
Уникальное предложение
Услышав это, Андрюха махнул на все рукой: «В этой Москве и без того полно работы!» Еще несколько дней друзья ночевали в других хостелах. Через несколько дней в районе вокзала они познакомились с мужчиной, который предложил им работу на стройке за 6 тыс. руб. в неделю.
«Андрей обрадовался: „Я же тебе говорил, что все будет хорошо!“, — комментирует Михаил. — А я немного напрягся».
В тот же вечер их привезли в плохо благоустроенный коттедж, где койки стояли рядами. Были в нем и другие мужчины. Каждое утро их вывозили на разные строительные площадки, заставляли таскать мешки, убирать снег или проделывать любую черную работу. В первую неделю им не заплатили, на вторую и третью — тоже.
«Другие мужики, что были в доме, сказали, что мы и вовсе денег не увидим, — вспоминает Михаил. — Для них это был всего лишь приют, где кормили и давали ночлег. Ведь им больше некуда было идти».
Сбежали и снова в «плен»
Ночью Михаил и Андрей сбежали и кое-как на попутках добрались до Площади трех вокзалов. Денег не было даже на еду. Михаил рассказывает, что в тот же день к ним подошел некий Федя и сказал: «Не хотите ли вы побыть разнорабочими на стройке за 5 тыс. в неделю?»
«Думаю, в тот момент по нам было видно, что мы находимся в сложной ситуации и нам негде жить, — предполагает Михаил. — Наше положение было безвыходно, и мы согласились. Нас привезли в дом недалеко от Мытищ».
Он говорит, что выглядело там все в разы хуже, чем в первом доме. Сразу стало понятно, что они снова оказались в рабстве. Койки были покрыты одеялами с блохами, туалет на улице. Сразу после приезда Федя отобрал у них паспорта и избил. «Он кричал: „Теперь вы принадлежите мне!“», — содрогается Михаил. По вечерам работникам здесь щедро наливали. Михаил говорит, что его друг стал спиваться, и никто ему не мешал.
«А я не мог поверить, что оказался здесь, — комментирует Михаил. — Через две недели мне удалось сбежать и оттуда. Андрюха остался в доме, надеюсь, он вернется».
Чем дело кончилось
Руководитель сети приютов для бездомных «Ной» Емилиан Сосинский говорит, что основная проблема жертв трудового рабства — алкоголизм. «У любого, кто оказался без денег, через месяц будет место, он продолжит жить и работать. А алкоголиков увольняют», — комментирует он.
Отметим, что точное количество «работных домов» в России неизвестно. Обычно это частный съемный дом, где живет 10-40 человек. Людей, проживающих там, возят на стройки, уборки промышленных объектов и так далее.
«На улицах или вокзалах к людям подъезжают так называемые „волонтеры“ (на самом деле — рекрутеры или вербовщики), предлагают работу. За каждого „раба“ они получают около трех тысяч, — продолжает Емилиан Сосинский. — Хороший рекрутер в день приводит одного человека».
Он признается, что конкуренция в этой «отрасли» огромная. Как правило, если человек оказался в «работном доме», через какое-то время он сбежит. А бывает, что и нет. Например, в «пьяных домах» не наказывают за алкоголь. Понятия у них «зоновские», могут и табуретку о голову разбить, но позволяют пить. Обычно подневольные работники живут в таких домах до тех пор, пока не станут инвалидами.
Адвокат и правозащитник Александр Карабанов утверждает, что порой к нему обращались родственники людей, которых в таких домах держали насильно. Консультировались, как «рабов» вытаскивать из этих домов. Но это история редкая — чаще всего в рабство попадают люди без семьи и близких друзей.
«Данные дома никаким образом не регламентируются. Они находятся в „сером“ правовом поле. Содержание этих домов не составляет никакой уголовной ответственности. Но если в них людей удерживают насильно, это основание квалифицировать действия в зависимости от разных признаков преступления по разным статьям», — отмечает Карабанов.
По его словам, когда некоторые такие «рабы» освобождаются из тюрем, их мониторят, отслеживают и подбирают.
