Пронзительные кадры боя, где израненный российский солдат читает стихотворение Игоря Талькова о России, собрали миллионы просмотров в интернете. В некоторых изданиях написано, что этим видео боец решил попрощаться со всеми, считая, что выжить ему не удастся. Как бы не так. Он выжил и идет на поправку. Корреспондент aif.ru переговорил с ним в госпитале. Имя героя — Константин Головин, позывной — Юрист.
«Мы бежали по минному полю, на ходу перелетая через растяжки»
Дмитрий Невзоров, aif.ru: — Константин, кадры, где, будучи уже раненым, вы читаете стихи, а вокруг идет бой, поразили всех. Война, свист пуль, грохот взрывов, всё это настолько громко, что даже заглушает ваши слова, и тут стихи.
Константин Головин: — Помните у Высоцкого: «Если в жарком бою испытал, что почем. Значит нужные книги ты в детстве читал!» Получается, я в детстве читал правильные книги. Стихи в тот момент сами рвались наружу. Как это работает, я не знаю. Однажды, стоя в ночном дозоре в Кременной, я пытался выучить стихотворение Высоцкого «Я не люблю», но так запомнить и не смог, а «Гаудеамус» и сейчас вам расскажу. Думаю, все из детства и юности. Мы же родом оттуда. А ещё, честно скажу, ползу раненый с «передка», по нам работает миномет, в руке разбитая рация, а я пою гимн Российской Федерации: «Россия священная наша держава. Россия великая наша страна». Это помогало мне сконцентрироваться. А стихами Талькова я хотел показать людям, что, даже умирая, я не раскаиваюсь в сделанном выборе, и чтобы люди понимали, что так надо жить.
— Константин, в СВО вы с сентября 2022 года. Помните ли вы свой первый бой?
— Первый бой я принял в Кременной. Тянули связь от позиции «Арчик» к позиции «Молния». Нас срисовали, что ведем связь, и накрыли мощным огнем. Мы бежали по минному полю, на ходу перелетая через растяжки, все мелькало, словно в двадцать пятом кадре, а потом полтора часа по нашим позициям лупила артиллерия. Ощущения передать трудно, но, чтобы понять, что тогда было, можно пересмотреть фильм «Они сражались за Родину!». Помните, когда красноармейцы роют норы в донских степях, а на них катит огненный вражеский вал. Горит и крутится мельница, дым, грохот, свист бомб, мы вжимаемся в землю — у нас всё именно так и было.
Стихами Талькова я хотел показать людям, что даже умирая, я не раскаиваюсь в сделанном выборе, и чтобы люди понимали, что так надо жить.
— Штурмовиком рождаются или становятся? Любой человек может им стать?
— Любой. Штурмовиком становятся. Нужна хорошая подготовка, экипировка, слаженность коллектива, и чтобы твои командиры были людьми с большой буквы.
«Мы воюем не с киборгами, а с обыкновенными людьми»
— Страх для бойца помощник или враг?
— Как это ни странно звучит, но страх — это помощник. Банально скажу, но «не боятся только дураки». Страх просто надо преодолеть. Тут в помощь адреналин. Страх же можно использовать по-разному: побежать назад, и тебя накроет вражеская арта, кассетки, и ты погибнешь, а можешь страх преодолеть, с криком «Ура», стреляя, бежать до вражеского блиндажа, взять его, укрыться там и остаться в живых. Все должны четко понимать, что мы воюем не с киборгами, а с обыкновенными людьми, которые испытывают точно такие же эмоции. Кто берет эмоции под контроль, тот и побеждает на ратном поле.
Кто берет эмоции под контроль, тот и побеждает на ратном поле.
— Как помочь товарищу справиться с мандражом перед боем?
— Лично я рассказывал ребятам свою личную историю, что когда первый раз попал под артиллерийский обстрел, то сидя под огнем вспоминал о своей беременной кошке мейн-куне в Челябинске. Думал, как там она. Как я назову котят. Но это было давно. Сейчас у меня этой проблемы нет. Но тогда помогло, я отвлекся, успокоился. По нам лупят «восьмидесятки», «стодвадцатки», я от ударной волны по окопу летаю, но спокоен. Кстати, мысли о кошке мне не раз тогда помогали успокоиться. Поэтому надо найти в себе какой-то внутренний стержень, внутреннее отвлечение, которое поможет этот страх преодолеть.
Во время крайнего наката над нами летает «Баба Яга», делает на нас сбросы, по нам лупят «кассетами» вовсю, а рассказываю ребятам, что, когда мы шли груженые сюда, килограмм по пятьдесят на каждом, я думал, что приеду домой к маме, именно к маме. Пойду в магазин, куплю вискаря с кока-колой, куплю мяса и буду готовить мясо по-французски, гладить свою собаку и разговаривать с мамой. Представляете, мы идем, ночь, по нам стреляют, а я иду и думаю, как буду готовить мясо по-французски.
— Как настраиваете молодых бойцов на штурм?
— Я с ними разговариваю. Говорю, что горжусь ими: «Все говорят — поколение слабое, люди не те. А я смотрю на вас и вижу, что вы на самом деле просто красавцы». Стараюсь подбадривать ребят и во время полигонных занятий, и в бою. Это здорово помогает, вдохновляет на работу, если так можно говорить о войне.
«Поверьте, Бог и вера на войне кругом»
— Верите ли вы в Бога или в случай?
— Я Бога на войне искал, и я его нашел. Потому что объяснить логически те вещи, которые происходили со мной, с материалистических позиций просто невозможно. Потому что, если бы Господа Бога не было, я бы давно уже не ходил по земле. Случаи, конечно, бывают, но под присмотром Бога. Вот пример из жизни. Сам видел, а товарищ потом рассказал свои ощущения. Случилось так, что он упал, когда десантировался, а БМП сдавал назад и наехал ему на ноги. «Не поверишь, — рассказывал он, — это были самые долгие секунды в моей жизни. Но в тот момент я чувствовал, что Бог меня держит за руку». Так этот парень не то что ноги не потерял, он в Клещеевке меня заводил на передок. Его позывной Шансон, он якут из города Мирный. Так вот, когда над нами полетели дроны, а спрятаться было особо негде, все деревья скошены огнем, он стал на колени и молится. И так несколько раз. Я его потом спросил: «Ты же якут, вроде как шаман. Почему ты молитву читаешь православную?» Он рассказал, что после того, как по нему проехала БМП, и ноги остались целы, он стал верить в Бога. Его мечта — вернуться с войны, стать кинорежиссером и снять кино о том, как он ощутил Бога. Поверьте, Бог и вера на войне кругом. Идешь на БЗ (боевое задание) и понимаешь, что бы ни произошло там — всё промысел Всевышнего. И страха, поверьте, нет. Есть азарт, но не страх. Пока ты не выполнил свою миссию на земле, всё будет хорошо. Может, рука смерти тебя коснется, чтобы ты немножко помудрел, чтобы в тебе что-то прибавилось, но ты останешься жив.
Я Бога на войне искал, и я его нашел. Потому что объяснить логически те вещи, которые происходили со мной, с материалистических позиций просто невозможно. Потому что, если бы Господа Бога не было, я бы давно уже не ходил по земле.
— Константин, если бы сейчас сказали: «Всё, собирайся домой, СВО закончилась». Что бы вы сделали?
— Выполнил бы обещание, которое дал пацанам, когда они меня эвакуировали из-под Клещеевки в Бахмут. Я пообещал им написать книгу, и даже название уже есть: «Израиль „38 плюс“». У нас позиции назывались по именам командиров. Его позывной Израиль, 38 означает, что все живы, а плюс обозначает, что это так и есть. То есть на позиции «Израиль» все живы. Кстати, Израиль — луганчанин, шахтер — жив. Я обязательно напишу книгу о всех наших парнях из «Шторма». Тут такие ребята есть, просто закачаешься. Например, у нас есть контрактник Баламут. Он выиграл федеральный конкурс «Лучший ученый России 2023». Поймите, «Шторм» — это боевое подразделение, которое работает на «передке», но в нем нет наркоманов и алкоголиков. Здесь работают настоящие бойцы, патриоты России и герои России.
«У них ментальность российского гражданина образца 93-го-98-го годов»
— Ваш «Шторм» работает на самых сложных участках своего направления. Наверное, у каждого грудь в орденах и медалях. Вы чем награждены?
— Наград практически ни у кого нет, хоть мы все время на переднем крае и постоянно ходим на штурмы. Ребята просто героические. Но наградами не отмечены. Лично у меня ни медалей, ни орденов. Я рядовой, помощник гранатометчика бригады «Призрак» 1-го батальона территориальной обороны ЛНР. А попросту штурмовик из «Призрака».
— На каких границах должна закончиться СВО?
— Конечно, правильно бы было дойти до старых советских границ. Но, как показывает опыт, украинцы, особенно западные, очень сложно ассимилируются в другое общество, сохраняя некие свои устои, а главное, они не могут жить, если у них кто-то не виноват. А виноваты всегда «москали». Поэтому Западная Украина пусть сама разбирается с соседями: Польшей, Румынией, Венгрией. Новороссия с Одессой — русским городом и выходом к Приднестровью — исконно российские земли. А какая-то часть Украины может попытаться остаться на карте, но долго она не просуществует. Сама себя уничтожит. Проект самостоятельной Украины, по-моему, закончен. Государство, у которого все кругом виноваты, — нежизнеспособно. Знаете, в самом начале СВО, я тогда ещё пытался разговаривать с той стороной, в украинских бедах оказался виноват я, живущий на Урале, и моя шестилетняя дочь. Этого я не понимаю до сих пор.
Новороссия с Одессой — русским городом и выходом к Приднестровью — исконно российские земли. А какая-то часть Украины может попытаться остаться на карте, но долго она не просуществует.
— Нам удастся найти общий язык с украинцами, ведь многие из них сражались против нас?
— Разговаривал я с «мирняком» на освобожденных территориях. Сказать честно, они считают, что «русский мир» должен к ним прийти и сразу всё дать. Хапужничества, желания к халяве у них не отнимешь. Сказать проще, у них ментальность российского гражданина образца 93-го-98-го годов. Они, конечно, очень сильно оболванены украинскими СМИ. Но при этом, как надо не любить свою страну, чтобы в таком количестве убежать из своего государства, у которого проблемы. То есть они сами не верят в свою страну и в то, что её можно сделать лучше.
К украинским солдатам, с которыми мы сейчас бодаемся, я отношусь спокойно. Мы стреляем. Они стреляют. Мы солдаты. А вот за военные преступления надо отвечать. И я думаю, что по итогам СВО новый «Нюрнберг» для нынешней украинской верхушки неизбежен.
К украинским солдатам, с которыми мы сейчас бодаемся, я отношусь спокойно. Мы стреляем. Они стреляют. Мы солдаты. А вот за военные преступления надо отвечать.
И о самом личном
— Как получилось, что вы стали размещать ролики в интернете?
— Изначально я снимал только для «внутреннего пользования», чтобы мы могли, когда всё окончится, собраться с парнями и вспомнить боевое прошлое. Выкладывал что-то в «ВКонтакте» только с разрешения пацанов. А про этот случай, когда меня ранило и видео оказалось в открытом доступе, то у меня телефон умирал, и я «залил» ролик в Ютюб. А сейчас я это делаю для того, чтобы отвечать на вопросы людей, которые мне пишут. Таким образом всё стало развиваться.
— Как отнеслась семья, когда увидела кадры с передовой? Что они вам сказали?
— Сыновья обалдевают, они на меня очень похожи, когда к ним подходят на улице люди и спрашивают: «А твой папа Костя Головин?» Те говорят, что так и есть. Люди передают мне привет и говорят сыновьям, что их отец настоящий мужик, воин. Я сыновьям говорю, что это не только я взял на себя ответственность перед людьми, но теперь она и у вас — вы мои сыновья. Они говорят, что понимают. «Не до конца, сынки, понимаете, — говорю я им. — Она теперь не только у вас, но и у ваших детей, которых ещё нет, тоже будет такая ответственность. И это ответственность перед нашей Родиной, потому что мы с этой земли никогда не уезжали и уезжать не будем».
— Сколько у вас детей?
— Четверо. Два сына, две дочки. Дочь Софья — учится в медицинском на втором курсе, ей в этом году восемнадцать. Сын Андрей, ему будет 17 лет, он поступает на первый курс меда. Сын Ян пойдет в третий класс, занимается футболом. И дочь Алиса, пойдет в третий класс, занимается искусством в самом широком смысле этого слова.
— А жена?
— С супругой я развелся во время СВО. Зовут её Олеся. Прожили мы вместе 18 лет. Супруга просила меня, умоляла не уезжать на СВО. Но я поступил по-своему, потому что по-другому не мог. Мы жили очень неплохо: крепкий средний класс. Я оставил её с четырьмя детьми, кошкой и собакой, и ей пришлось столкнуться с массой проблем. Но самое главное не это. Когда бойцы уходят «за ленточку» — у них нет возможности держать постоянную связь с семьей. И у меня в Кременной просто не было связи больше двух месяцев. У жены за это время было несколько нервных срывов. И когда стало ясно, что буду в СВО до Победы, я сам попросил, чтобы она развелась со мной и устраивала свою жизнь, а я буду защищать интересы Родины. Поймите, моя бывшая супруга прекрасная женщина, умница, мать наших детей. Спасибо ей огромное за годы, проведенные вместе. Просто в жизни так случается. Кстати, здесь, в госпитале, мне пришло письмо от женщины, она сибирячка. Мы созваниваемся, разговариваем, и я понял, что в моей жизни появилась любовь.
