Южный военный округ (в прошлом СКВО) весь год вспоминает своего бывшего командующего, генерал-полковника Геннадия Трошева. Ровно 18 лет назад, в августе 1999, он возглавил группировку федеральных сил, которые отразили нападение боевиков на Дагестан. А в этом году ему могло бы исполниться 70 лет.
В эти дни я вспомню фотографию генерала, которую сделал во время Чеченской кампании. Казалось бы, рабочий момент, но таким всегда был генерал Трошев. Открыто эмоциональным, прямым, без подвоха, искренним. Объектив просто зафиксировал то, что знали тысячи солдат и офицеров.
А ещё можно вспомнить о снимке, который я не сделал. Но об этом чуть позже.
Геннадий Николаевич, родившийся в Берлине, всю жизнь служил честно, пулям не кланялся, за наградами и должностями не гнался. На Кавказе чеченские женщины целовали ему руки за справедливость, а боевики сдавались без боя. У него была своя «окопная правда», о которой он рассказал в авторской книге. Его любили подчинённые, несмотря на характерные «трошевские» категоричность и излишнюю прямоту.
Его любили солдаты, а он «шёл в атаку» на тех, кто их обижал. Во время боёв против банды Басаева в дагестанском селе Карамахи Трошев был свидетелем того, как простой солдат, оператор-наводчик танка Женя Капустин молниеносно и точно поражал вражеские цели. Генерал тогда подписал наградные документы на присвоение танкисту звания Героя России. Почти полгода бумаги толкались по коридорам Министерства обороны. Трошев терпеливо выслушивал объяснения кадровиков, которые ставили под сомнение легитимность присвоения этого звания. Казалось, иногда за справедливость по отношению к солдату Жене Капустину он был готов пойти в очередную рукопашную с военными чиновниками. Не выдержав, Трошев пустил в ход «главный калибр»: позвонил президенту России Владимиру Путину, который всегда верил генералу. Справедливость по отношению к русскому солдату была восстановлена.
А вот обещанная история фотографии, которой не было. Однажды во время боёв с бандой Радуева я видел такое, что гражданскому человеку на войне видеть не стоит. Тогда в ночном бою погиб начальник разведки 58 армии (той, что командовал Трошев), полковник Александр Стыцина. В бою с прорывавшейся бандой Радуева тот заменил собой пулемётчика, а в критический момент вызвал огонь на себя. Тогда же стало ясно, что в раненого полковника бандиты выстрелили из гранатомёта. Возле штабной палатки стояли носилки с погибшим офицером. Точнее, с тем, что от него осталось. Откинув брезент, Трошев встал на колени и буквально завыл, как раненый зверь. Помню только одно: на останках погибшего Стыцины тикали командирские часы, а светящаяся стрелка отсчитывала уже его внеземную жизнь. Сделать снимок тогда рука с фотокамерой не поднялась. Буквально. Это было что-то личное, мужское, а Трошев не скрывал своих слёз.
Спустя много времени я готовил для нашей газеты интервью с Трошевым, когда тот был уже командующим Северо-Кавказским военным округом. Обстановка была почти домашней, насколько позволял его генеральский кабинет. Мы выпили «по рюмке чая», откровенно поговорили о войне, солдатах. И тогда я решился на неожиданный вопрос. «Геннадий Николаевич, вопрос как в близком бою, вы смогли бы стать президентом Чечни? Для Вас Грозный почти родной (там генерал провёл своё детство)!»
Трошев заходил по кабинету, затем, опустив руки по швам, произнёс: «Готов, если чеченцы меня попросят!» Накануне публикации этой беседы я ему позвонил: «Геннадий Николаевич, может, насчёт президентства мы погорячились?» Трошев хмыкнул и произнёс: «Твоя правда, погорячились. У меня одна профессия: Родину защищать!» На том мы с генералом и порешили. Об этом я рассказываю впервые спустя много лет. Уверен, что генерал Трошев не в обиде на меня.
Хочу сказать и ещё об одном снимке. В штабе 58 армии во Владикавказе висит большая фотография, которую я сделал. Солдат целует свою награду: орден Мужества. Только мало кто знает истинную историю этого снимка. Этот орден, перед тем как щёлкнула камера, солдату вручил лично генерал-полковник, Герой России Геннадий Трошев.
