Виктория Терентьева (фамилия изменена — прим. авт) поселилась в Гаване 37 лет назад. «Познакомилась в восьмидесятом со студентом на танцах, дело молодое: через полгода замуж выскочила. Любовь была — ух! Как приехала сюда, сперва так всё романтично было: пальмы, солнце, море... А едва дети пошли — закисла. Продукты только по талонам, молока не достать, пелёнки и те по блату — в Советском Союзе тоже был дефицит, но тут вообще в свободной продаже даже фасоль отсутствовала. До сих пор грущу, что чая нет. Один кофе кругом, прямо литрами его кубинцы пьют, а мне мамин чайник кипящий ночами снится. Муж старался, ходил ночью на море браконьерствовать, рисковал, ловил лобстеров, я их жарила с чесноком, постоянно ели. Дорогой деликатес, говорите? Я на них с тех пор больше смотреть не могу. Ну, и с живностью боролась, конечно. Пауки домой заползали с блюдце размером — била окаянных табуреткой... а вот на кукарачу, таракана здоровенного местного, внимания не обращаю, привыкла. Он не кусается, если пальцем не трогать».
В 1998 Виктория развелась с мужем-кубинцем, но домой не вернулась, поскольку некуда: родители умерли, приватизированная квартира по завещанию досталась её брату. «Здешний климат ласковый, солнышко, а я сибирячка, у нас в декабре в море не покупаешься. Работаю гидом у наших туристов, подрабатываю, в общем. Мне даже деньги не так важны, это чтобы родной язык не забыть. Зарплаты тут маленькие, двадцать евро в месяц. Зато ко мне соседки-негритянки приходят пробовать, когда я борщ варю. Он красненький, кубинцы его называют „суп из революции“».
Картошка в цветах
Сейчас на Кубе, по разным подсчётам, проживает около 6 000 граждан РФ. В основном это женщины, в советское время вышедшие замуж за кубинцев, и их дети. Большинство обосновалось в Гаване, но в целом в 10 из 16 кубинских провинций есть небольшие русские «комьюнити». Это всё, что осталось от двадцатитысячной общины. Многие представители кубинской интеллигенции получили образование в Советском Союзе, и зачастую увозили с собой русских жён. Однако в девяностые, в самую жёсткую пору, когда СССР прекратил оказывать экономическую помощь Острову Свободы, три четверти «новых кубинцев» вернулись домой (иногда вместе с мужьями).
«Тут риса выдавали в девяносто третьем году 250 грамм на человека, — объясняет 60-летняя Наталья, жительница города Санта-Клара. — Вот и крутись, как хочешь. Мы свиней во дворе завели, а на цветочной клумбе картошку и лук посадили. К погоде я до сих пор так и не прижилась, идёшь в ноябре по улице, мокрая вся от пота. Думала в Россию вернуться, но мои дети — мулаты, по-русски говорят плохо: неизвестно, как родня к ним отнесётся». Все женщины, с кем я общался, признавались: сначала им было хорошо в браке, а потом не так чтобы очень. «Свекровь, она и в нашей семье — страшный зверь, а на Кубе уж тем более, — смеётся бывшая учительница Людмила из Саратова. — Тут как мама мужа сказала, так и будет. Иначе ужас что поднимается, по дому сковородки летают. У меня со свекровью отношения хорошие, она обожает всё советское, ей 90 лет уже, но я к ней вечером прихожу рому выпить. С заработками стало плохо: раньше я учила русскому студентов в Гаване, но мою должность сократили, перешли на английский. Десять человек моих подруг потеряли работу: сейчас двигатель экономики — туризм, все стараются устроиться гидами, однако после кризиса из России ездит мало туристов».
Русский тираннозавр
Многие русские кубинки жалеют, что не учили детей родному языку. «Сейчас бы работу в России нашли, жили бы получше, — вздыхает 64-летняя Алла Кудаева из Владикавказа, живущая в Матансасе. — Но тогда просто на это времени не было. Да, жизнь тут весёлая и беззаботная, зато часами стоишь в очередях, чтобы карточки отоварить. После того как частную деятельность разрешили, я стала огурцы с перцем чили солить. И что вы думаете? Мои огурчики даже рестораны в Гаване заказывают, дорогой русский деликатес, американцы расхватывают. Ещё раньше меня приглашали в начальную школу читать народные сказки: на ходу перевожу на испанский, дети слушают, поражаются. Один мальчик недавно спросил: а Змей Горыныч — это такой русский тираннозавр?»
Страсть на чёрной фасоли
О причинах разводов с кубинцами наши женщины говорят неохотно: мол, разошлись и разошлись. Хотя, конечно, иногда прорывается. «Мужикам кубинским бы только танцевать, — сообщает Людмила Васильевна из города Сантьяго-де-Куба. — И ром пить, а работать они не любят. Фидель напрасно думал здесь социализм построить: революцию обожают, но пахать никого не заставишь. Мы с мужем годами без денег на одном рисе с чёрной фасолью сидели. Надоело, развелась: эх, в своё время страсть была, хоть латиноамериканский сериал снимай. Тут непросто, но Кубу я обожаю, поэтому и не уехала. И наши русские горой друг за друга стоят, у меня такие подруги, каких в Союзе не было. Жаль, конечно, что домой слетать не могу: самый дешёвый билет стоит 700 долларов, а это моя зарплата за три года. Мечтаю о настоящей ёлке на Новый год: на Кубе за 25 лет ни одной живой не видела, всегда только пластмассовые».
Для большинства наших женщин на Кубе уклад остался такой же, как и в СССР 30-40 лет назад: талоны, советские «москвичи» на дорогах и холодильники «Саратов» дома. Но на острове их держит не это. Всеобщий позитив, вечное хорошее настроение и жаркая погода (кроме сезона тайфунов) — залог счастья в тропическом социализме. «Я, может, и уехала бы, — признаётся Алла Кудаева. — Но услышу музыку на улице, пойду сразу по кубинской привычке в пляс... за дуру сочтут. А тут это просто норма жизни».
