«Старикам тут не место». Пенсионеры отвоевали у коммерсанта своё имущество

Южноуральские пенсионеры почтенного возраста шесть лет судились с крупным бизнесменом, который незаконно приобрёл и использовал муниципальное имущество.

«Лично моих денег ушло 252 тысячи, — челябинка Нина Олькова рассказывает о суде длиной в шесть лет как об одном из главных событий в жизни. — Ну и что. Да, и без денег сидела месяцами, и нервов сколько вытрепано. Зато я доказала всем главное: самое важное в жизни — это справедливость».

Учитель математики на пенсии признаётся: всю свою жизнь говорила, что не может терпеть несправедливость, неправду. Сыновья Ольковой давно живут отдельно, но на пенсии Нине Васильевне скучать не приходится. Забот-хлопот активной пенсионерке, обожающей Омара Хайяма и умеющей готовить самые вкусные в мире пироги с лимоном, добавил коммерсант, положивший глаз на подвал её дома в центре Челябинска.

«В 1996 году в наших стайках был пожар, — рассказывает Нина Васильевна. — Потом подвалом никто не пользовался — ждали ремонта. Спустя несколько лет мы случайно узнали, что свои банки-склянки с огурцами да квашеной капустой больше не сможем хранить в подвале. Его-де купил бизнесмен. Мы не поняли юмора: как это можно купить часть муниципального дома? И вообще — разве не принадлежит нам, собственникам квартир, весь многоквартирный дом и подвал как часть его?»

Восемнадцать килограммов документов

С тех пор пенсионерка развернула борьбу за подземелье. Нина Васильевна говорит: важно даже не вернуть хозяевам их стайки, важна справедливость. «И в прокуратуры писала, и в земельные комитеты, и в полицию, и к судебным приставам, и в администрацию, куда только ни обращалась, — рассказывает Олькова. — За шесть лет набралось восемнадцать килограммов переписки, недавно для смеха взвесила. Я теперь знаю: на каждое обращение, на любой смешной вопрос в любую инстанцию нужно предоставить пакет, нет, тонну документов. Уж сколько я всяких контор обошла, экспертиз заказывала, копий постановлений, приказов и прочей документации перелопатила».

Везде поначалу Нине отвечали: вам это надо? Ну, купил коммерсант ваш подвал, и что? Вам нечем заняться в жизни? Сидите дома, телевизор смотрите, внукам носки вяжите.

«А я всем говорю — а вы не воруйте, тогда и мне нечего делать будет, — смеётся пенсионерка, помешивая пельмени в кастрюле. — Я работала в молодости комсоргом, человек активный и деятельный. Когда поняла, что одна ни морально, ни физически не потяну борьбу с предпринимателем, у которого и юристы, и деньги, собрала инициативную группу».

Актив целиком состоял из жителей дома, «кому за шестьдесят», говорит пенсионерка. Всё дело в том, что новый собственник лакомого помещения начал активно обустраивать подвал. Вроде как на сегодняшний день его рыночная стоимость — 18 миллионов рублей. Но там нужно было делать капитальный ремонт. В помещении вырубили проёмы под рамы, выросли новые окна. Но тут один из членов инициативной группы, пенсионер за 80 Владислав Жернох, инженер-технолог с 60-летним стажем, заметил: из-за новых двадцати двух окон, появившихся в стайках, дом «повело». Идея нового собственника понятна: каждую комнатку превратить в офис, а потом сдать в аренду или продать. Но не на тех напали: пенсионеры с Энгельса, 54 испугались, что дом сложится, как карточный домик, а вот в борьбу вступить не побоялись. Олькова заказала экспертизу дома у самого что ни на есть независимого эксперта, специалиста по Уралу и Сибири, доктора наук, своего старого знакомого, которому тоже за 80. Но её результат опротестовывали, не признавали, приводили доводы «своего» эксперта. А потом баба Нина четыре месяца прожила без пенсии.

«Недоглядели»

Когда один из очередных судов по возвращению подвала его владельцам был проигран, судебные издержки легли на плечи пенсионерки. Но Нина Васильевна узнала об этом намного позже, когда в один не прекрасный день не получила своего единственного дохода — пенсии в 9 тысяч рублей. Позвонила в пенсионный, и оказалось, что пенсия в размере ста процентов арестована в счёт уплаты госпошлины и прочих судебных нужд. Пенсионерка обомлела: да как так, сказали бы, что я должна столько-то и столько-то, я бы понемногу отдавала государству. «Почта потеряла где-то уведомление, решение суда я тоже не получала по её вине, — вспоминает отважная баба Нина. — К приставам пришла, говорю, специально узнавала, нельзя ста процентов пенсии лишать, можно только по двадцать вычитать. Вы что же, говорю, побоялись, что я умру, а долг не отдам? Те что-то заговорили про “недоглядели”. А, ладно, сыновья не дали с голоду умереть. Да и соседи враз прознали про эту ситуацию, несли мне кто огурец, кто молока и хлеба, продержалась три месяца, а там и долг иссяк».

А потом Нину Васильевну сбила машина. Пенсионерка никого не обвиняет: зареклась. Поняла, что можно доказать что-то только в суде. А на кого иск писать? Потом Нине Васильевне посоветовали: какими бы вы смелыми, умными, упрямыми и настойчивыми ни были, вам не справиться с коммерсантами, юридическим лицом, самим, без помощи юристов. Пенсионеры достали свои «гробовые» деньги, то, что откладывали на протезирование, и решили: нанимаем специалистов. Но не тут-то было. Когда Нина Олькова и её команда рассказывали в очередной адвокатской конторе, что они затеяли, непременно слышали в ответ: «Вы с ума сошли. Пытаться вернуть муниципальную собственность. У вас ничего не получится, таких прецедентов нет». Но старики не отчаивались. Молодая, 23-летняя юристка, недавняя выпускница, пожалела пожилых истцов, а может, сразу поняла, что это первое дело будет отличным стартом её юридической карьеры. Яна взялась помочь. Через несколько дней она рассказала пенсионерам: вам тут предлагают пятьсот тысяч рублей, и не надо подписывать никакие бумаги, если вы дальше рыть не будете. Старики поняли: впервые коммерсант содрогнулся, предположив, что пенсионеры могут лишить его собственности в восемнадцать миллионов. На самых законных основаниях.

Нина Васильевна говорит, руки у нее не опускались от проигрываемых один за другим судов. Она билась не за подвал, а за справедливость.

«Я ненавижу, когда разглагольствуют: правительство не то, устои не те, законы не те, люди не те, — говорит она. — Всё то! Нужно начинать с себя, с низов. Добиваться, поднимать народ, стараться, бороться, биться всеми силами за правду. Напротив нашего дома, на симпатичной десятиэтажке, мальчик повесил плакат любимой девочке. Я подошла к окну и придумала: «Если не добьюсь правды, закажу такой же баннер с надписью “Здесь похоронена справедливость”. Об этом и чиновникам, с кем переписывалась годами, рассказала. Смотрю, напряглись».

«Детям — да, коммерсу — нет»

Поначалу у жильцов ещё теплилась надежда, что в новом помещении откроются благие учреждения. Например, кружки социальные для детей. Или отдастся помещение на благо жителей дома. Ан нет. Как выяснили «старики-разбойники», все эти ремонты, замена окон, новые двери делались не для того. «Детям — да, коммерсу — нет, — смеётся Нина Васильевна. — Будем стоять до конца».

От предложенной суммы они отказались. Яна брала со стариков за свои услуги самые мизерные суммы из возможных. Оплату справок и копий документов, дорожные расходы пенсионеры по-прежнему несли сами.

«Когда начался этот ремонт в подвале, а я на пятом этаже, у меня цветочный горшок на подоконнике от ударов содрогался, — говорит ещё одна инициативная пенсионерка, Любовь Ковалёва. — Я, так сказать, казначеем была назначена, встречалась с людьми, собирала собрания жителей дома. Вместе мы насобирали более-менее нужные суммы».

Нина Олькова уверяет, что боится и за сам их старенький дом 1968 года постройки. А если какая-то коммунальная авария? У жильцов от подвала даже ключей нет. Где бы пенсионеры их ни требовали, везде получали отказ. Войти в помещение мог только собственник, а не жильцы.

Мы обходим дом, пенсионеры показывают свой подвал. С одной стороны, там, где подъезды, он невзрачный и серый. С другой — отделанная жёлтым яркая крыша, предохраняющая от осадков. Широкая лестница вниз. Даже перила есть. Однако кое-где, от земли и около окон, по кирпичной отделке старого дома идут тонкие трещинки. Вот это, говорят пенсионеры, и есть беда: окна поставлены асимметрично, нарушен фундамент, ведь подвал углубляли, там вроде как потолки выше, чем в квартирах. Убедиться невозможно: по комнатам явно ходят люди, возможно, арендаторы помещений, но пенсионеров, стучащихся в дверь, никто не пускает.

Отвоевала

...Уже на этой неделе решение областного суда Челябинска вступает в силу: старики отвоевали свой подвал. Их огурцы и помидоры переедут из кладовок на свои законные полочки в подземелье. А бывший собственник обязан своими силами и средствами вернуть подвалу и дому первозданный вид, убрав асимметричные окна, ликвидировав трещины, доведя до ума систему отопления.

«"Старики-разбойники" наши. Гвозди бы делать из этих людей», — говорят о Нине Ольковой и её команде молодые жильцы дома по Энгельса, которым некогда и неохота было заниматься проблемами собственного подвала. «Я всей стране показала, что можно добиться справедливости, — говорит сама Нина Васильевна. — Ко мне жители девяти домов ходят, у которых так же отобрали подвалы. Решила книгу написать, как победить тех, кто по всем статьям сильнее. Я думаю, мы ещё повоюем».