«Люди бросались на самолёт». Россияне — об эвакуации из Йемена

Эвакуация россиян из Йемена продолжается. Государство уже покинули сотни россиян, ещё столько же собираются улететь в ближайшее время. Из Йемена самолёт с российскими гражданами прибывает в Москву, а оттуда люди разъезжаются по своим городам. В настоящее время несколько жителей Петербурга проходят реабилитацию в одном из кризисных центров области: людям требуется помощь психолога. Спасшиеся от обстрела петербуржцы рассказали о том, как проходила эвакуация на Родину.

Владимир Красиков:

Я жил в Йемене два года. Здесь у меня дочь и восьмилетняя внучка. Жили спокойно, мирно. Когда начались беспорядки, обстрелы, мы поняли, что быстро это не прекратится. Мы позвонили в российское посольство. Нам сказали, что мы сможем бесплатно улететь домой, что за нами прилетит самолёт из России. Мы записались на борт. Хотели улететь всей семьёй, но моему зятю не разрешили покинуть страну — он гражданин Йемена. Моя дочь сначала не хотела из-за этого уезжать, я её еле-еле уговорил. Переживал не столько за себя, сколько за внучку. Она один раз шла с друзьями из школы и попала под обстрел. Её не задело, а вот однокласснице пуля перебила ногу.

Когда зять провожал нас в аэропорт на машине, какой-то осколок попал прямо под колёса. Зять не справился с управлением и врезался в здание. Мы вызвали скорую помощь. Его с сотрясением мозга доставили в больницу, а я с дочерью и внучкой добирался до аэропорта уже пешком — недалеко было. Сотрудники аэропорта объяснили нам, куда пройти. Регистрация проходила так же, как на обычный рейс. Только багаж мы не сдавали — у нас была только ручная кладь. В Йемене у нашей семьи уже налаженная жизнь, и мы рассчитываем туда вернуться.

Мы видели, что некоторые семьи тоже разделяются, как наша. Многие из них планировали улететь другим самолётом. Первым делом отправляли детей и женщин. Мужчины оставались. Когда они прощались со своими семьями, плакали и не скрывали слёз. У нас проверили паспорта и посадили в самолёт. Нас привезли в Москву. В аэропорту наш самолёт встречала бригада врачей. Некоторых людей, которым была нужна медицинская помощь, сразу увезли в больницу. Моя дочь тогда была в крайне нервозном состоянии. Её тоже хотели увезти на реабилитацию, но мы отказались — нам надо было ехать в Петербург. Раньше у нас здесь была своя квартира, но мы её продали перед переездом в Йемен. Хорошо, что родственники в Петербурге остались — приютили. Сейчас дочь и внучка находятся на реабилитации, а я всё жду хороших новостей из Йемена. В Петербурге нам по большому счёту негде жить, а злоупотреблять гостеприимством родных не хочется. Денег, которые мы взяли с собой, хватит на полгода. Пока что будем искать работу, а что будет потом — не хотим загадывать.

Елена Костюкова:

Мы с мужем оба русские, но так получилось, что живём в Йемене уже одиннадцать лет. Я домохозяйка, а муж работает хирургом в больнице. Когда начались обстрелы, по российскому каналу объявили, что нам разрешено уехать из страны. В тот день мы решили для себя: я на третьем месяце беременности, поэтому мне лучше вернуться в Россию, а муж останется в Йемене, чтобы спасать жизни людей. Это далось нам нелегко, но было единственно правильным решением. Я пошла в посольство и попросила внести себя в списки на эвакуацию. Вместе со мной были мои знакомые, которые жили на другом конце Саны. 

В назначенный день они так и не смогли добраться в аэропорт: около их дома начался обстрел, и у них не было возможности даже выйти на улицу. Понятно, что из-за двух человек самолёт не будет задерживаться. Во время посадки в аэропорт приехала женщина с раненым ребёнком на руках. У мальчика была разбита голова и наспех перебинтована какой-то одеждой. Они были в списках на самолёт, но врачи, которые присутствовали при посадке, не разрешили им лететь — сказали, ребёнок не перенесёт этого. Они поехали в больницу. Неизвестно, смогут ли они теперь вообще улететь из Йемена: все списки на эвакуацию уже составлены. 

Из Москвы в Петербург меня забрали родители. Сейчас созваниваюсь с мужем каждый день. Он говорит, что в больницу постоянно привозят раненых, врачам приходится работать целыми сутками. Я жду, когда этот ужас закончится, чтобы мой муж наконец смог приехать к нам в Россию и застал рождение собственного ребёнка.

Ирина Хусем:

В первый день беспорядков я обратилась в российское посольство. Мне ответили, что ситуация решается на государственном уровне, но решение пока не принято. Я звонила каждый день. Наконец-то мне сообщили, что за всеми желающими из России прилетит самолёт и заберёт нас. До сих пор не понимаю своих знакомых, россиян, которые не захотели улетать из-за работы или чего-то другого. Сейчас их жизни под угрозой. Я узнала, что дом по соседству с нашим разрушен, а все жильцы погибли. Когда я представляю, что могла бы быть на месте этих несчастных людей, сердце замирает. 

Эвакуация проходила в какой-то панике. Разумеется, один самолёт не мог вместить всех желающих, поэтому людей разделили на несколько самолётов, вылетающих в разные дни. Люди всё равно очень нервничали, боялись, что их обманут, боялись остаться в Йемене, поэтому многие просто с ума сходили и пытались силой пробраться на самолёт, кричали, рыдали. Сотрудники аэропорта успокаивали их, но те вырывались. Из-за этого все люди поддались панике. Заходили в самолёт, напирая друг на друга, подталкивая. Я тоже села и вцепилась в подлокотники, чтобы меня оттуда никто не вывел. Долетели до Москвы хорошо, я потом села на «Сапсан» и приехала в Петербург.

Несколько дней я перезванивалась с друзьями, которые остались в Йемене. Вчера связь с ними прервалась. Телефон не отвечает, а в скайп они не выходят. Я не хочу даже предполагать, что могло случиться. Знаю точно, что обратно не вернусь ни за что. В Петербурге я постараюсь устроиться на работу журналистом и начать новую жизнь, без бомбёжек и разбоя.