Анна Долгарева родилась в Харькове в 1988 году и своим глазами видела все, что за эти десятилетия происходило на Украине. За год до присоединения Крыма поэтесса переехала в Санкт-Петербург, а уже в 2015 году отправилась в Донбасс в качестве военкора.
Сейчас на Украине многие ее считают предателем, но Анна не обращает внимания на такие выпады. Она говорит, что всю жизнь выступала за русский Харьков и за возвращение Украины в Россию, а сейчас подкрепляет свою позицию делом.
Долгарева считает своей миссией рассказывать о простых людях, о тех, кто сейчас воюет, и о судьбах мирных жителей. «Главное — это поговорить с человеком, чтобы он рассказал о себе и его судьба не была забыта», — уверена она. «Зачем я там? Я — диктофон, я — камера, я — память», — говорит Анна. В YouTube-проекте «Эмпатия Манучи» военкор Анна Долгарева рассказала о том, как воспитывали детей на Украине и почему начались события в Донбассе.
Об отсутствии смыслов
«Последний майдан я не застала, я уже жила в Санкт-Петербурге, поэтому не знаю, как произошла эта магия и люди сошли с ума... Мое поколение пострадало от отсутствия смыслов в 1990-х и в 2000-х... В какой-то момент я сидела в Изюме со своим ровесником, командиром разведки 60 МСБ Закатом. И я спросила у него: “Здесь много воющих ребят за 40, за 50. Есть и совсем мелкие — 20-25 лет. А где же наше поколение?” Закат пожал плачами и сказал: “Так убили уже всех”. Через три недели после этого разговора он сам погиб... На самом деле это трагическое поколение, из которого именно воевать пошел небольшой срез, а большая часть нашего поколения — перестроечные миллениалы — пьют сейчас тыквенный латте где-нибудь в Израиле или Турции. Им 30-35... Причина этого — отсутствие смыслов и общество потребления, в котором они росли и в котором формировалась их личность. Некоторая доля этого поколения — это как раз надрывные, надломленные ребята, в противовес выросшие идеалистами и ушедшие воевать. И я вижу, как их действительно выкашивает сейчас... Я себя отношу именно к этой, ко второй части моего поколения. Стихи пишу с трех лет, политическая ориентация у меня с семи лет... Думаю, дело в том, что я очень много читала и воспитывала меня бабушка — учитель русского языка и литературы».
О том, как бандеровцы превратились в героев
«В учебнике по истории мы читали, что Богдан Хмельницкий — герой украинского народа. А открываю учебник по украинской литературе, и там — проникновенное эссе, как Богдан Хмельницкий все “слил”, глобальную зраду (предательство, измена) устроил и вообще мы [украинцы] могли бы быть с поляками и пить в Польше пиво, а он нас в Россию засунул, вот такой коварный предатель».
«Мы ужасно ругались с одноклассниками, когда проходили ОУН-УПА, этих недобитых украинских бандеровцев... У нас еще была учительница в школе, поощрявшая споры. В школьных учебниках бандеровцы уже считались героями, а я настаивала, что они ни в коем случае не герои. Группа мальчиков из нашего класса яростно отстаивала героизацию бандеровцев, и после уроков у нас случилась драка... Не оценили на тот момент в лицее мои взгляды. Сейчас у меня не осталось знакомых из школьных лет... В университете у меня было много друзей... Когда я переехала в Санкт-Петербург и начался майдан в 2014 году, от меня “отвалилась” довольно значительная часть украинских друзей. А уж когда я уехала в Донбасс, и оставшаяся часть “отвалилась”...»
«Для них Донбасс был абсолютным злом, они совершенно были уверены, что это “русские орки” сами себя там обстреливают. Достучаться до них было невозможно... Для них было все очевидно — то, что показывают по телевизору, то и есть правда. Они все стояли на майдане... Мои друзья — неформалы, люди высоких эмоций, и, видимо, вот эти вибрации майдана сыграли с ними злую шутку и стали для них своеобразным наркотиком... После 24.02.22 общение между нами закончилось окончательно... Бесспорно, друзей терять жаль, но сама я ни с кем не ссорилась».
О Зеленском
«Думаю, что лишить нас великого подвига нашего народа в Великой Отечественной войне у них не получится... Этого подвига нас пытаются лишить уже не первый год. А если говорить о том, что происходит внутри России, слава богу, Россия сейчас уже очистилась немного — я очень рада, что все эти “любители тыквенного латте”, значительная их часть, выбрали Ереван и Тбилиси. Если же говорить о том, что происходит на Западе... Достаточно посмотреть нашу историю за последние лет 200, мы с Западом никогда не дружили, и не стоит ориентироваться на то, что нас там будут любить, ценить и уважать...»
«Зеленский харизматичен и умеет сделать красивое... Тотальный запрет русского языка, вплоть до того, что продавцы с покупателями не могут говорить по-русски, это было решение Зеленского, и внедрено на Украине это было еще до 2022 года. То есть Зеленский, человек, который обещал, наоборот, послабления по поводу того же русского языка и воспринимался как более умеренный кандидат по сравнению с Порошенко, начал чудовищно закручивать гайки. Но мне сложно воспринимать его как диктатора... Он больше выглядит как управляемое лицо. Он для меня лицо бренда преступного режима. Поэтому, как любой сотрудник преступного режима, он для меня преступник».
Про бессмысленную жесткость украинцев
«После некоторых событий я вообще перестала чему-либо поражаться... Конец 2016 года, я еду по дороге из Луганска в Кировск. Чтобы вы понимали, в ЛНР тогда было спокойнее, чем в ДНР. По дороге едет “Нива”, в ней дедушка ехал к автобусу встречать своего сына. Машину ударили ПТУРом (противотанковая управляемая ракета) украинские военные. Причем дедушка этот регулярно встречал на своей старенькой белой “Ниве” своего сына, который приезжал на автобусе. В этот раз не доехал... От машины и от дедушки практически ничего не осталось. Меня тогда поразила бессмысленная жестокость... бессмысленная, но осознанная. Потому что эта машина была уже примелькавшаяся... Приехали туда сотрудники ОБСЕ, и на следующий день в их отчете я увидела, что машина сожжена по непонятным причинам, хотя там совершенно все было прозрачно и очевидно. Я в такие моменты сжимаю эмоции в кулак и продолжаю работать...
Или вот в прошлом году в Мариуполе мы вывозили семью, они нас просят: “Подождите, у нас дедушка куда-то запропастился, пошел за водой и пропал”. Мы ждем, взрывы вокруг, наш комендант уже ругается: надо ехать, иначе нас просто здесь убьют. Наконец, видим — дедушку тащит сосед... Оказывается, он пошел за водой, а на соседней многоэтажке сидел украинский снайпер, и он ведь видел уже, что этот дедушка постоянно ходит здесь за водой. Но в этот раз шутки ради решил прострелить ему ногу. Вот это что? Я не знаю. С тех пор я хожу с этим вопросом и уже ничему не удивляюсь. Армия стреляет по своему народу один раз... После этих и многих других страшных событий, я пересмотрела свои гуманистические взгляды: “Ах, мы не можем занимать Киев”».
