О том, что он стал Героем труда, Александр Бондаренко узнал на работе. Удивился, растрогался – и опять завёл свой комбайн: следующие дни обещали дождливые, надо было торопиться.
Мы приехали в Красную Поляну (село в Песчанокопском районе) в дождь. Александр Дмитриевич ждал у ворот: пристроил машину, распорядился по-хозяйски, куда идти, где садиться. Говорит он коротко и строго – наверное, поэтому у него в бригаде был порядок, и горючего всегда хватало, и техника чинилась вовремя. Пьянства вот ещё не терпит, и сам если опрокинет рюмашку, то только по праздникам. Хотя где те праздники, если с большим трудом вспомнил, что за 49 лет стажа в отпуске бывал всего несколько раз: в санаториях по здоровью да с детьми на море.
– Нет у меня интереса к отпуску: не знал, чем там себя занять. А дома всегда работы много, – говорит Александр Дмитриевич.
Где родился, там и пригодился
О родных Бондаренко говорит мало: мама с отцом не были женаты, поэтому отца ему заменил дед – фронтовик, инвалид войны. Времена были сложные (Бондаренко родился в 1951 г.), не жировали: борщ на сале, штопаные портки, из самых вкусных в мире лакомств – конфеты-подушечки. Но так было у всех.
– Кино я любил. Но и 5 копеек на кино в клубе не было. Украдёшь у бабушки четыре яйца, отнесёшь на край села – там одна принимала, вот уже и на билет хватает. Я про войну любил – «Тихий Дон», «Поднятую целину»... А потом так в жизни повернулось, что сам на этой целине побывал. В Тургайской области в 1980-м намолотили 12 центнеров зерна – у них такого никогда не было. Куда девать то зерно, не знали...
После школы Бондаренко отслужил в армии и другого пути, кроме как вернуться в родное село, для себя не видел. Знал, конечно, что кто-то поступает в институты и училища, сам пытался стать зоотехником, но помыкался с неделю в городе – и сбежал домой.
Работал на тракторе и комбайне, построил дом, женился и жил ровно так, как положительные герои в фильмах, на которых он рос.
– У меня было понимание, что труд делает человека человеком. Что надо работать не за деньги, а на благо страны. Так нас раньше учили. Ещё в школе учитель меня выделил и назначил бригадиром ученической бригады. Я думал: «Меня? За что?» – вспоминает Бондаренко. – Тогда я впервые выехал из нашего села в Ростов. Туда на слёт со всей страны приезжали ученические бригадиры. И я среди них, вроде как на меня тоже была надежда у государства.
– Но у вас тут в фотоальбоме ещё и поездка в Болгарию…
– А, так это уже позже. Мы тогда делегацией на День освобождения Болгарии ездили. Я уже бригадиром был.
– Понравилась их жизнь?
– Жизнь как жизнь. На комбайне там с девчатами проехал. На нашем, ростсельмашевском – это была гордость. А так – ничего такого. Все тогда только за книжками бегали. У меня денег немного было, но тоже книжки купил. Там и почта рядом – отправил. Жена получила мою посылку, тащила её домой и гадала: что там? Не угадала – смеялись мы потом долго. Но книжки пригодились. А хрустали мы не собирали, ковры тоже – интереса такого у нас никогда не было.
Миллион в мешке
Эта поездка за границу была первой и последней. А вот по бывшему Союзу Бондаренко поездил: помогали своим передовым звеном отстающим регионам в уборке. Пока муж собирал чужой урожай, Нина растила свой – трое детей, огород, хозяйство. Да ещё и работа – Нина Ивановна была дояркой в том же колхозе. В 4 утра встать и затемно лечь. А если муж дома, то и ужин ему накрыть, и воды вскипятить. Это сейчас ванны появились в сёлах, а раньше придёт за полночь, грязный, пыль на зубах скрипит. Помоется в тазике, упадёт, а с первыми петухами опять на уборку: план горит, страна ждёт хлеба.
На мои вопросы: как это – работать на 40-градусной жаре, когда в кабине комбайна есть только сделанный из жестянки вентилятор, а мелкая шелуха с пылью забивает ноздри, Бондаренко лишь посмеивается. Отвечает за него Нина Ивановна: мол, он такой от природы – помешанный на работе, если не сделает, не успокоится. Отсюда и перевыполнение плана, и награды: в 1981-м – орден Трудовой Славы III степени, в 1991-м – Трудовой Славы II степени, в 2006 г. – звание почётного работника агропромышленного комплекса Ростовской обл., в 2013-м награждён орденом «За заслуги перед Отечеством» IV степени. А в 2021 г. – звание Героя Труда России.
Эту награду Бондаренко ещё не вручили, а все остальные знаки отличия – на пиджаке, который Александр Дмитриевич надевает по очень особым случаям. И на вопрос, за что ему дали эти награды, пожимает плечами. Приятно, что отметили. Вот и всё.
– Слух по селу пошёл, что мне после Героя дали миллион рублей и трёхкомнатную квартиру в Ростове, – смеётся.
– Правда дали?
– Так говорю же – слух! Миллионы дают в «Кто хочет стать миллионером?». Мы с женой смотрели недавно, там вопрос был: что такое лобогрейка. Среди ответов были шапка, ещё что-то. А я из детства помню, что лобогрейка – это прицепная косилка. Вот и ушёл мой миллион, – подмигивает.
Своя жена лучше
Разговор наш идёт вязко. Но когда речь заходит о сравнении старой техники и новой, оживляется. Новая техника для него, тракториста, комбайнёра, механизатора, сродни курорту. В кабине чисто, прохладно и приятно. Если раньше на тракторе ДТ-75 с 4-метровым культиватором он мог обработать за сутки 25 га, а если упашется, то и 40, то теперь с 11-метровым культиватором и мощной техникой нового поколения – все 200 га.
– Какая техника лучше – наша или белорусская?
– Для каждого своя жена лучше. А на импортной я не работал. Как сел на ростсельмашевский «Acros 530», так и не слезаю с него. Раньше, если в поле сломался, надо было весь трактор самому перебрать. Сейчас один звонок – и сервис уже едет.
– То есть вам всё в сегодняшней жизни нравится?
– Ну, может, не всё. Народу в селе мало. Раньше было 2,2 тыс. только работающих, а сейчас всего 3 тыс. жителей. Молодёжи не хватает, не хотят на земле работать – некого учить. Я сынов своих тоже в дело ввёл. Может, они и обижались раньше, что не додал что-то, что в школьном возрасте уже со мной работали, а сейчас ничего: старший – агроном, младший – механизатор, не бедствуют. Внучок тоже в трактористы метит – маленький ещё, а как приедет, сразу к трактору. Тоже надежда.
– В 1990-х ваш колхоз им. Кирова стал ЗАО. Многие ушли в фермеры. Почему вы остались?
– А у меня всегда, при любой власти была работа. Парни наши, что были электриками, остались без дела, поэтому и ушли в фермеры. Когда всё это началось в 1990-х, мы не понимали, что придёт капитализм. Ну дали нам землю по 7,3 га. А что с ней делать? Кто-то продавал за копейки, кто-то сдавал. Всё это уже из другой жизни. Сейчас мы пенсионеры, уже не до этого. Но я работаю. И в сезон, если ответственно подходить к делу, можно заработать до 70 тыс. руб. Кажется, много, но это же в сезон. Зимой деньги уходят. Но мы же старики, что нам надо? Я вот даже ем уже, как городской, – Александр Дмитриевич с укором смотрит в мою полупустую тарелку. – Раньше обедал, как положено.
* * *
Есть, «как городской», он стал от возраста и из-за профзаболеваний. Камни в почках (с приступом увезли прямо с поля), укололи – и туда же вернулся; лет 10 назад уже дома сердце зашло – думали, инфаркт, но обошлось предынфарктным состоянием. Теперь шутит, что у него появилось хобби: приём таблеток и отслеживание самочувствия. При этом работает. В ноябре Бондаренко будет 70 лет.
– У вас, вижу, компьютер и интернет. Что там читаете, смотрите?
– С одноклассниками переписываюсь. Когда мне Героя присвоили, все поздравляли. Многие же разъехались, живут по всей России. В нашем селе осталось несколько человек. И я остался, потому что, когда мы с женой познакомились, сразу сказал: никуда отсюда не уеду, даже на соседнюю улицу. Так и живём.
