Отпеть расстрелянных. Нелегкий путь священника Дурылина

Сергей Николаевич Дурылинбыл человеком широкой души, дружившим едва ли не со всеми творческими людьми своего времени.

Сегодня в этом уютном доме — Музей С. Н. Дурылина, каждый посетитель которого — желанный гость.

«Человеку, мизинца которого не стою»

А родился он в отцовском доме ➊ (Николай Дурылин был купцом 1-й гильдии, торговцем тканями, приехавшим в Москву из Калуги) в Плетешковском пер., 3, и поныне стоящем через дорогу от Елоховского собора.

Близость Елоховского отразилась на всей жизни Сергея. Он вспоминал, что крестили его в той же самой купели, что младенца Сашеньку Пушкина. Здесь купеческий сын приобщился к вере отцов, от которой не отступался даже в самые безбожные времена.

До престижной 4-й мужской гимназии ➋ (Покровка, 22/1, знаменитый «дом-комод») сейчас на троллейбусе минут 10, а Сергей проделывал этот путь пешком. Оставив учёбу после 6-го класса (из-за смерти отца), Дурылин стал зарабатывать частными уроками. В числе его учеников оказались такие в будущем известные люди, как поэт Борис Пастернак и актёр Игорь Ильинский. Обаяние и авторитет юного учителя оказались столь велики, что дружбу с обоими он сохранил до конца жизни.

На одной из полок болшевского музея стоит книга стихов Пастернака «Поверх барьеров» 1930 г. издания. В посвящении рукой автора выведено: «Сергею Николаевичу Дурылину, дорогому человеку, мизинца которого я не стою». Кстати, там же хранятся машинописные главы опального романа «Доктор Живаго», которые Пастернак зачитывал в узком кругу друзей. Он даже собирался поставить на титульном листе посвящение С. Н. Дурылину, но друг отговорил автора: «Упомянув меня, ты закроешь своему роману дорогу в свет». Как будто без посвящения вышло иначе!

Самостоятельно подготовившись к экзаменам, Сергей поступил в Археологический институт. Однако, защитив в 1914-м диплом, стал вовсе не археологом, а священником: сначала служил дьяконом и иереем в церкви Николая Чудотворца в Клённиках ➌ (Маросейка, 5) под руководством о. Алексея Мечёва (святой праведный Алексей Московский, мощи которого хранятся как раз в этом храме), затем стал настоятелем часовни у Варварских ворот (она не сохранилась). Когда большевики изымали церковные ценности, Дурылин выговаривал служкам за излишнюю откровенность. Этого оказалось достаточно для ареста.

Приют для интеллигенции

Местом ссылки определили Челябинск, где как раз в то время создавался краеведческий музей и требовался профессиональный археолог. Он раскопал там несколько скифских курганов, заложил основу коллекции местного музея, которую высоко оценил Луначарский, приезжавший с инспекцией. Но нарком просвещения не знал другого — когда энтузиасты баграми вытаскивали из реки Миасс тела расстрелянных, их тайно отпевал отец Сергий Дурылин.

По благословению о. Алексея Мечёва в ссылку с ним отправилась прихожанка Ирина Комиссарова. И во второй, томской, ссылке она была рядом. А в третьей, в Киржаче, они оформили гражданский брак. Говоря современным языком, фиктивный — чтобы по возвращении в Москву прописать Дурылина у сестры Ирины. Монашествующий отец Сергей не мог жить обычной семейной жизнью, но с Ириной прожил до смерти, оставаясь ей ближайшим другом.

В 1936 г. сносили Страстной монастырь ➍ (он располагался на пл. Пушкина, как раз там, где сегодня сквер и фонтан за памятником поэту). Деятельная Комиссарова договорилась с настоятелем и вывезла на подводах брёвна разобранного дома игуменьи. В Болшеве, поблизости от церкви свв. Космы и Дамиана, из тех стройматериалов возвели дом, спроектировал который архитектор Алексей Щусев.

Позже сюда приезжали почти все старые актёры Малого театра (с 1935 г. Дурылин был сотрудником Музея Малого театра и написал 80 брошюр о великих русских актёрах), тайно исповедовавшие православие, но не решавшиеся посещать московские церкви. Здесь писал этюды Нестеров, читал монологи Качалов, играл на фортепиано молодой Рихтер, прятал от начальственного до­гляда свои «формалистические» полотна Фальк, сюда приезжали сотни интеллигентов — за душевной беседой, советом, приютом, а то и просто за миской картошки в голодные времена.

Здесь до сих пор хранятся непрочитанные работы Дурылина, одна — о его старшем друге и единомышленнике, богослове и философе о. Павле Флорен­ском — называется «Начальник тишины». Думается, так можно было назвать и самого хозяина тёплого болшевского дома.

Памяти Савелия Кашницкого

В воскресенье скоропостижно скончался наш коллега, автор еженедельника «Аргументы и факты» Савелий Кашницкий. Неожиданно, непостижимо рано. Ему был всего 61 год.  Читать дальше »