Владимирская область, село Заречье. Раньше - Покровский уезд, Филипповская волость. Когда за спиной закрываются тяжёлые распашные ворота усадьбы фабриканта Думнова, из современного села проваливаешься в XIX в., подлинный, пропитанный памятью целой семьи, вскормленный любовью и одержимостью последней из рода фабрикантов Думновых - Галиной Масленниковой.
В 1999 г. в пасмурный осенний день московская художница по куклам, бывший инженер космической отрасли Галина Масленникова, наследница известной до революции фамилии Думновых, фабрикантов-шелковиков, впервые приехала с мужем в Заречье: «И по велению судьбы, ещё не зная, какой дом мой, мы остановили машину точно напротив него. В тот момент я поняла, что нашла своё место на Земле. И уже никуда не уйду…»
Вторая жизнь усадьбы Думнова
Фабрикант Сергей Иванович Думнов, дед Галины, продолжал дело - шёлкобархатоткацкое производство, у истоков которого стояли ещё его предки. Этим и славился в XIX в. Покровский уезд. Сельские ткачи на небольших бревенчатых фабриках-светёлках (названных так оттого, что в них было много окон) на ручных станках ткали бархатные и шёлковые ткани, которые потом поставлялись к царскому двору, а также в Москву, Санкт-Петербург и в Европу. С древних времён шёлк ценился дороже золота, был валютой и лучшим дипломатическим подарком - и ещё спасал жизни. Из-за его дезинфицирующих свойств на одежду не садились паразиты, которые были переносчиками чумы и холеры. Аршин шёлкового бархата стоил 4 рубля, корова - 5. После 1917 г. светёлки разорили, в трёх артелях стали выпускать дешёвый плюш для полушубков и подкладочный атлас. А потом и их позакрывали, станки отобрали и уничтожили, запретив сельским ткачам работать на дому.
Галина не только смогла выкупить у государства с аукциона отчий дом: «Выбитые окна, поломанная лестница, ободранные стены - страшно смотреть». С помощью старых мастеров и бывших ткачих, чьи руки ещё помнили эту работу, она восстановила светёлку с уникальным ручным станком, каких осталось всего несколько во всей Европе. На нём было соткано несколько метров бархата - того самого, нежного…
- Когда я закрываю глаза, то погружаюсь в былые времена, которые затягивают меня. Вижу всё как наяву: дом, ушедших родных, - говорит она.
Всё как на том единственном сохранившемся семейном чёрно-белом, нерезком и выцветшем фото, что висит на стене, где все члены семьи уже после революции, но ещё вместе сидят за столом с самоваром. В центре - Галина бабушка (из семьи крупных фабрикантов соседнего села), которую выдали замуж, и она попала в этот дом против своей воли. Молодые родили четырёх дочерей. Бабушка, после того как советская власть отняла у семьи дом, вместе с дочерьми уехала в Москву, но на все главные праздники - на Казанскую, Пасху и Рождество - приезжала в родные места принаряженная, и, когда она шла по улице, ей кланялись в пояс. На этом же фото - мама Галины, которая провела в отчем доме первые счастливые 19 лет и за весь почти век своей жизни так и не смогла ни разу заставить себя сюда вернуться…
Живой ветер времён
Широкие скрипучие доски пола, резные буфеты, вытертый плюш диванов, лампадка перед иконостасом, самовар, напольные часы с боем, сундуки, печка, запах пирожков с капустой - всё точь-в-точь как тогда, только 2 века спустя…
За последние годы Галина пережила пожар в усадьбе и смерть мужа Александра, большого помощника во всех начинаниях, но нашла в себе силы восстановить свой дом опять. Люди пришли на помощь, проникнувшись её историей. Люди, которые в доме Галины вспомнили и своих предков, и их недослушанные рассказы, свои сундуки в чуланах, бабушкины прялки, которые прятали подальше, как что-то чужое и ненужное. И только в усадьбе фабриканта, восстановленной его внучкой, ощутили живой ветер времён, который задует, стоит только приоткрыть окошко в душе.
