Биография лётчика Александра Месилова — готовый роман. Первая часть — военная: 10 лет Афганистана и орден Красной звезды. Вторая — гражданская: 10 лет работы в Африке и на Ближнем Востоке.
Отправляясь на Чёрный континент, Месилов не подозревал, что рисковать здесь ему придётся не меньше, чем на войне. «Я 17 раз отправлялся в Африку в экспедицию. И каждый раз не знал, вернусь ли обратно», — говорит Александр Иванович.
Дважды погибшие
В Африке его спас боевой опыт Афганистана. Когда в 1979 г. СССР вводил в Афганистан войска, старший лейтенант Месилов в своём полку был самым молодым командиром экипажа военно-транспортного самолёта. Незадолго до этого он с «красным» дипломом окончил лётное училище. «При вводе войск несколько наших транспортных самолётов в Афганистане разбились, — рассказывает Месилов. — Один из них, Ил-76, разбился в первый день операции, 25 декабря. Была ночь. Самолёт вёз десантников, начал снижаться раньше времени и врезался в горы. Потом альпинисты в горах тела ребят собирали. Я прилетел в Афганистан на следующий день, 26 декабря».
В Афганистан Александр доставлял оружие, продовольствие, технику. А в обратных рейсах ему не единожды выпадала горькая миссия брать на борт погибших солдат и офицеров. «Тела сначала привозили из Афганистана в госпиталь в Ташкент, где их подготавливали и запаивали в цинковые гробы». «Груз-200», как его называли, стал одним из символов той эпохи. Самолёты, которые развозили в последний путь наших ребят в их родные города, называли «чёрными тюльпанами». Александр вспоминает, что порой за несколько дней они облетали до 18 городов. Как командир экипажа, Месилов не только передавал документы на погибшего представителю военкомата, но и встречался с родственниками, убитыми горем. «Однажды в Махачкале наш экипаж чуть не покалечили. Родственники смотрели на нас как на врагов народа: привезли им мёртвого сына, — рассказывает Месилов. — Самолёт после каждой такой перевозки обрабатывали специальные санитарные службы. Но это не помогало — всё равно оставался трупный запах. Первое время я ничего не мог есть — запах преследовал меня повсюду».
Один из самолётов с «грузом-200» на борту был сбит моджахедами с помощью американских стингеров. «Я хорошо знал командира этого экипажа Сашу Хомутовского, — вспоминает Александр. — Он погиб. Эта история пронзительно совпадает с песней Розенбаума про «чёрный тюльпан», где есть слова: "Горы стреляют,/"Стингер" взлетает,/Если нарваться,/То парни второй раз умрут«. Сам Месилов не единожды «нарывался» — его машину много раз обстреливали. В Афганистане погибли три его однокашника по лётному училищу.
Экономия ценой в жизнь
После Афганистана были ещё 11 лет службы, в том числе участие в миротворческой операции в Югославии. В коммерческую авиацию Месилов ушёл в 1999 г., будучи молодым военным пенсионером. «Зарплаты в армии были маленькие, да и те задерживали. Не получалось содержать семью». «Весной 1999 г. я был уже в Африке, в Конго. Через месяц работы при посадке в аэропорту меня обстреляли — в стране шла гражданская война. Спасла реакция военного лётчика. В Африке часто летал над бескрайними джунглями. Первый раз даже как-то не по себе стало: летишь полтора часа, а внизу всё тот же нескончаемый „зелёный океан“. Если совершишь здесь вынужденную посадку, тебя никто не найдёт. Так произошло с одним экипажем, которым руководил знакомый пилот из Ульяновска. И таких без вести пропавших экипажей только на моей памяти было пять. Даже место гибели обнаружить нереально».
В Африке лётчик летал на наших Ан-12 и Ил-76. Местные операторы брали эти самолёты в аренду у владельцев. «Владельцами самолётов были, как правило, граждане России, Армении либо Казахстана. Они выкупали отнюдь не новые самолёты. Делали им лётные свидетельства. В Африке с этим проще, — рассказывает Месилов. — Коммерсанты, арендовавшие самолёты, экономили даже на топливе. Несколько раз я приземлялся на „красных лампочках“ — топлива на 15 минут оставалось. Знаю случаи, когда экипаж разбивался из-за того, что топлива на хватило. Так было в Конго в 2011 г. Грузовой самолёт Ан-12 должен был зайти на посадку. Это были наши, тверские, лётчики. Им не хватило керосина на последние 9 км до аэропорта. Упали на жилые кварталы. Погибли экипаж и местные жители.
За 11 лет у меня было 17 экспедиций в Африку. Самая длительная — 9 месяцев, — продолжает Месилов. — Каждый раз уезжал туда и не знал, вернусь ли домой».
Несговорчивый человек
Месилов работал во многих африканских странах: Анголе, Габоне, Чаде, Эфиопии, Кении, Мозамбике, Судане. Перевозил товары народного потребления, топливо, материалы для строительства. Хозяева самолётов говорили Месилову: «Ты отличный лётчик, но очень тяжёлый человек. Несговорчивый». Быть сговорчивым лётчику не позволяли ни совесть, ни его профессиональные навыки.
Однажды его хотели заставить заняться перевозкой оружия. «Но я отказался категорически. Надо было везти оружие в Нджамену, столицу Чада. Позвонил хозяину самолёта, у которого машину взяли в аренду. Он наш, русский. Сказал: „Я отказываюсь везти оружие. И если в течение одной недели вы не замените мой экипаж, то я поломаю вам самолёт — на посадке его „разложу“. Я умею это делать“. Через две недели мой экипаж поменяли. Оружие возить — страшное дело. Знаю нескольких людей, кто на это пошёл. Одних посадили в тюрьму, другие взорвались в воздухе. В Анголе при мне два экипажа, которые согласились на перевозку оружия, без вести пропали.
Был и другой случай. За один рейс с оружием на борту мне, командиру, обещали на руки 10 тыс. долл. плюс гонорар другим членам экипажа. Я снова отказался. Согласился экипаж украинский. При заходе на посадку они разбились. Часть экипажа погибла. Им пришлось садиться в тумане, потому что на запасной аэродром с оружием не уйдёшь. Только по месту назначения садишься».
Александр Иванович говорит, что из тех, кто с ним работал в Африке, уже по возвращении в Россию многие умерли, прежде всего от рака. «Наверное, и солнечная радиация повлияла, и антисанитария, и местные болезни. Я сам пять раз малярией болел». Месилов подсчитал, что за свою лётную жизнь он около 50 раз мог распрощаться с жизнью. Говорит, Господь помогал — не иначе.
Один из самых опасных полётов он совершил в Афганистан, но не в 1970–1980-х гг., а в 2008 г., когда занимался перевозкой грузов. «Взлетал над Баграмом. Кругом горы. В воздухе загорелся двигатель. Экипаж был неопытный. Бортинженер, вместо того чтобы выключить загоревшийся двигатель, выключил исправный. Так я на взлёте остался с двумя двигателями вместо четырёх, при этом самолёт гружёный. Не могу набрать высоту. Ещё немного — и врежусь в горы. Аэродром находится в ущелье. И тут я вспомнил действия, которые больше 30 лет назад отрабатывал на тренажёре и никогда — на практике. В этой комбинации одно неверное движение — и машину перевернёт. Я тогда всю свою жизнь вспомнил. Думал, конец. Молился Богу, как умел. Спаслись чудом. Потом говорил себе: „Сам виноват, ты же знаешь, что на всём экономят, двигатели старые, запчасти некондиционные“. Но как лётчик будет без полётов? Небо затягивает».
И всё же тот случай в Афганистане не прошёл даром. В 2010 г. Месилов решил, что хватит искушать судьбу. И не стал заключать очередной контракт. Об Африке у него остались и светлые воспоминания. «Чистейший Индийский океан в Мозамбике. Эта страна очень красивая. Правда, акул мы там побаивались. Нам рассказали, что одну стюардессу акула утащила. Атлантический океан меньше впечатлил. Не такой чистый. Руанда — красивая страна. Поразил Габон высоким уровнем жизни. Африка разная».
Последние 10 лет Александр Иванович ведёт жизнь пенсионера. С радостью занимается внуками. По воскресеньям водит их в храм. Сам последние два года служит алтарником в церкви. Недавно задумал написать воспоминания. Собирается делать это по старинке, в тетрадь. Не для печати — для внуков. Даже название придумал будущей рукописи: «Не ходите, парни, в Африку летать».
