«Мы старые, но не больные!» Как живут бурановские бабушки, лишенные бренда?

Party for everybody! Dance! Come on and dance!*

Сначала была эйфория. Родина встречала их как героинь.

— Хотели тайком в Бураново вернуться — да где там! — вспоминает Галина Конева. — С трапа самолёта невозможно было спуститься — все вышли на лётное поле. На полпути к деревне люди стояли с флагами и перепечами (удмуртские ватрушки с разными начинками. — Авт.). Они поют, ревут. Мы ревём. Никто ведь не думал о победе. Деревенские же! Уж сколько нас Москва просила лапти и антикварные платья снять. Но это же национальная одежда — из сундуков, с чердаков. Да и мы старинные.

Самая молодая в коллективе 49-летняя худрук Ольга Туктарева работает с бабушками уже четверть века. Они же все как на подбор «антикварные»: старшей 81 год. Добрая половина многодетные. У каждой — своя доля. Валентине Пятченко циркулярная пила отхватила часть руки — так она одной левой приспособилась и огород сажать, и коврики плести. Екатерина Шкляева сломала шейку бедра. Вышла из больницы — и дальше петь. Несколько женщин перенесли онкологию. «Все вылечились, настоящие борцы», — говорит Ольга.

Кто раньше знал Бураново? Вроде под боком у столицы Удмуртии, а дорог, считай, не было. Газ — только в половине домов. Электрические столбы того и гляди рухнут. После успеха бабушек на «Евровидении» проблемы как по мановению волшебной палочки решились. Школа получила помощь, ДК отреставрирован. Дважды отгремел на бурановских просторах международный фестиваль.

Статья по теме

Бурановские... дедушки. В селе Бураново творчеством заняты абсолютно все

Сегодня, как и 125 лет назад, в Буранове почти 700 жителей, и с виду это обычное село.

— Не-ет! — улыбается Ольга Туктарева. — «Бабушки» не на пустом месте родились. Здесь всегда была интеллигенция. Школа, больница, библиотека в селе открылись одними из первых в Удмуртии. Учителями работали священники. В том числе отец Григорий Верещагин — этнограф, просветитель. В 1927-м его лишили духовного звания, едва не расстреляли. Сельчане прятали батюшку в лесах. Храм был закрыт. Но в 1939 г. здесь ещё окрестили мою маму и Галину Николаевну Коневу — участники таинства залезли в церковь через окно.

После войны храм разрушили. А в ХХI веке у бабушек появилась мечта его восстановить. Но денег не было.

— Вдруг один богатый мужчина попросил нас спеть на удмуртском песни Цоя и Гребенщикова, — вспоминает Валентина Пятченко. — Ольга их перевела, мы записали диск. С того гонорара всё и началось.

И ради благого дела послал им Господь встречу с великой Зыкиной. Её директор, ижевчанка Ксения Рубцова, привезла бабушек в Москву. Они очаровали Людмилу Георгиевну. Рубцова стала их продюсером. Но через два года после «Евровидения» контракт закончился, и бабушек поменяли на профессионалов.

— Мы случайно увидели их в Интернете, — рассказывает Галина Конева. — Очень больно было...

— Бывший продюсер запрещает нам петь и распространять песни, частично записанные на её деньги! — возмущается Валентина Пятченко.

Статья по теме

Пой-бабки. «Бурановские бабушки» покоряют мир и строят храм

— Мы гастролируем, а она говорит, что бабушки старые, болеют, ездить не могут, — сетует Граня Байсарова. — Про новых певиц рассказывает, что они на «Евровидении» выступали, храм строят. А они здесь и не были никогда. Да и Рубцова оформила бренд на себя. Мы не против, чтобы та группа выступала. Пусть поют, пляшут. Только бы нас грязью не обливали.

Сегодня коллектив, победивший на «Евровидении», называется «Бабушки из Буранова». И люди любят их, может, ещё больше, чем прежде.

— Люди-то понимают, кто есть кто, — уверена Граня Байсарова. — Встречают настороженно: настоящие ли? А увидят нас — и оттаивают. Про новый же коллектив рассказывают: пришли зрители — поняли, что бабушки «поддельные», и ушли.

«Бабушки» разбудили народ. В Удмуртии как грибы после дождя выросли фольклорные коллективы. Молодёжь вернулась в клуб — ставит спектакли. Совхоз заработал. И блестят на солнце золотые маковки: вот уже два года в храме Святой Троицы проходят службы.

— Деньги ещё нужны, — переживает Алевтина Бегишева. — Трещины по стенам пошли, двери надо поменять — зимой холодно. Хотим домик для одиноких при храме устроить. Трапезную затеяли с гостевой комнатой, чтобы людям было где переночевать. Пока у себя кладём. На матрацах.

Кырӟалом жон-жон-жон*

— 50 млн вложили в инфраструктуру, могли бы развивать село, — высовывается из-за непривычного для деревни высоченного забора дизайнер Александр Пилин, купивший дом купца Ларионова напротив ДК. — Я пришёл сюда с миссией поднять деревню. Говорил: давайте продавать продукты, валенки! Я вон даже воздух бурановский законсервировал. Можно было сделать культурный центр, зоопарк домашних животных, рынок. Но местным ничего не надо. Аудитория у нас с бабушками разная. Те, кто едет к ним, не заходят ко мне. И наоборот. Некрасивые, нелепые — они просто продукт пиара.

Пилин участвует в выставках, читает лекции за границей. В его доме можно увидеть чёрный квадрат из поношенных носков, «услышать» гимн спущенным штанам и купить стильный ковёр из войлока в виде грампластинки. Но он западник, бабушки — славянофилы. И им сложно понять друг друга.

— Повалят сюда толпы — душевность уйдёт, — считает Алевтина Бегишева.

— У удмуртов есть пословица: вперёд не вырывайся, сзади не плетись, в середине не болтайся, — резюмирует Ольга Туктарева. — Храм достроить, содержать его — вот наши планы.

*В материале использованы строчки на английском и удмуртском языках из песни, с которой «бурановские бабушки» победили на «Евровидении»:

— Вечеринка для всех! Танцуйте! Давайте танцуйте!

— Будем петь звонко-звонко.