Ещё десятка два ставших взрослыми сирот называют её мамой. И на всех у Маши хватает любви и тепла. Хотя ей лишь… 35.
– Помню, пришла в опеку подписывать документы на детдомовских, – вспоминает Мария. – Сотрудники сгрудились возле меня и давай нашёптывать: «Опека-то безвозмездная». – «Да я знаю». – «А вы вообще их видели?» – «Видела». – «А диагнозы читали?» – «Читала». – «Ничего не понятно…»
Все пятеро, что у Маши под опекой, – с интеллектуальными нарушениями, или, как говорили в советские годы, умственно отсталые. И понять эту обаятельную хрупкую блондинку многим действительно не под силу. Для чего берёт сирот? Зачем помогает инвалидам – нянчится, строит им дома? Своих ведь пятеро, чего не хватает-то?
Грех жаловаться, у Маши в самом деле всё есть: красота и ум, свой дом в центре Пензы и любящий муж Павел, три дочери и два сына – от 2 до 14 лет.
«Уходите отсюда!»
Просто в какой-то момент супругам стало понятно, что жить только для себя… неправильно, что ли. Мария Львова-Белова и Анна Кузнецова (будущий детский омбудсмен) начали заниматься отказными малышами. Волонтёрили, ездили в детдома и приёмные семьи, устраивали лагеря для сирот. Но найти финансовую поддержку не удавалось. Чиновники отмахивались от «двух сумасшедших баб», которые «вечно рожают» (у Анны – 6 детей), а потом, «бросая своих, занимаются чужими детьми». К тому же Мария и Павел взяли 4 приёмных подростков, не успев пройти этот сложный возрастной путь с родными…
– Сейчас старшему уже 21 год. Трое окончили вузы. Каждый из четверых живёт в своей квартире. Но, когда они только пришли в наш дом, было сложно. И страшно. Нет-нет, это не героизм. Это называется «без башки». Я просто ничего не знала. А они так доводили меня, что я кричала: «Уходите отсюда!» и выбрасывала их вещи на улицу. Это был самый тяжёлый опыт в моей жизни. Сейчас понимаю: они счастливы, что я у них есть. И ради этого стоило пройти тот путь.
Невозможно представить, как переживал все катаклизмы Павел. Он был против первого приёмыша, пытался отговорить Машу. А она твердила: «Мы возьмём его, и у нас начнётся… «малина»!»
Это не была попытка улучшить семейные отношения – даже сегодня, спустя 17 лет после свадьбы, видно, как нежны супруги друг с другом. Как важно им поцеловаться при встрече, обняться, даже если не виделись несколько часов… Проблем с рождением детей тоже не было.
– Это сложно описать… Когда влюбляешься в человека, хочется быть с ним 24 часа в сутки. Так же – с приёмным ребёнком. Мне было без разницы – кто он, от каких родителей. Я должна была его забрать.
Тут надо пояснить: после 18 лет сироты с инвалидностью в России имеют право получить квартиру от государства. Правда, чтобы встать на очередь, им надо быть где-то прописанными. А где, если у них никого и ничего нет? Так 18-летние, которым деваться некуда, из детдома автоматически попадают в… дома престарелых, ветеранов или ПНИ (аббревиатура психо-неврологического интерната очень уж красноречива). А там 75% пенсии вычитает государство. Других вариантов для этих несчастных в нашей стране нет. Так что некоторые всерьёз считают: лучше в петлю.
Маленькая, но сильная
Словом, кто-то должен был взяться и начать решать эту проблему. Волею судьбы таким человеком стала Мария Львова-Белова. Маленькая, но невероятно сильная женщина.
За пять лет команда некоммерческой организации «Квартал Луи», которую возглавляет Маша, реализовала несколько программ сопровождаемого проживания людей с инвалидностью (подробнее – в «АиФ» № 50, 2019 г.). Есть ещё хостел, инклюзивная типография и арт-холл с мастерскими, кафе и кабинетами реабилитации. И везде трудятся молодые люди с ограниченными возможностями. Три столпа, на которых держится инклюзивная программа «Квартала»: обучение – проживание – труд. И рано или поздно молодые люди понимают: инвалидность не приговор.
Для центра адаптации Павел и Мария отдали свой дом, а сами переехали в родительский – отца Маши как раз пригласили на работу в Краснодар. Переделали всё так, чтобы было удобно жителям на колясках. Запланировали презентацию, пригласили высоких гостей. А детдомовцы вдруг стали отказываться переезжать – испугались неизвестности. Маша в это время была беременна очередным ребёнком. Как только не родила раньше времени!
И так – все пять лет: то колясочники не могут ужиться, ссорятся и плачут; то бухгалтер напортачит и сбежит, а Маша за голову хватается: «Это ж тюрьма!» Про деньги и говорить не стоит. Мало кто верит, что у Львовой-Беловой нет какого-нибудь покровителя или «свечного заводика». Да, случаются субсидии и президентские гранты. Но львиная доля всех средств собирается по крупицам. Часто ещё утром Маша, имея на карточке 3000 руб., не знает, чем покрыть счёт в 150 тысяч. И вдруг звонит благотворитель… А сколько было случаев: человек не готов помогать, но встречается, разговаривает – и меняет мнение. На приёме у прежнего премьер-министра Медведева Маша просто сказала: «Я многодетная, я смогу, вы мне только помогите». Вскоре раздался звонок. Это был помощник очень известного олигарха: «Мы решили пожертвовать вам 30 млн». Где взять остальные пять шестых необходимой суммы, было непонятно. Правда, теперь Марии активно помогают губернатор, полпред ПФО, епархия и лично – владыка Серафим. А также бизнесмены и все неравнодушные люди.
Скептик скажет: так не бывает. Маша объясняет: всё – чудеса Божьи. Когда трудно, она едет к мощам своего покровителя – святителя Иннокентия Пензенского, позволяя себе там поплакать. А кто-то из местных считает: 80% её успеха – заслуга мужа. Он не просто поддержка и опора, но и единственный человек, который может от чего-то предостеречь Машу и даже что-то запретить. Без мужа ничего не было бы, уверена она.
«Надо экономить»
С детства Маша посещала с родителями службы в храме. В 16 лет начала петь на клиросе. По настоянию папы-музыканта окончила музучилище. И однажды увидела Его… Молодой человек в храм заходил лишь по большим праздникам. А однажды пришёл – и увидел в хоре девушку с длинной косой. Стал заходить чаще, почему-то сразу почувствовав, что эта девочка – его судьба.
– Познакомились мы не сразу: программист Паша понимал, что со мной надо будет о чём-то беседовать. Поэтому стал погружаться в тему. И когда через год – на Красную горку – решился подойти, то говорил только о православии. Помню, подумала: фу какой, не буду встречаться.
Месяц Маша мурыжила парня отказами: то поминки одной прабабушки, то другой… Мама уже не выдержала: «Ты всех прабабушек «похоронила», которые умерли 10 лет назад». Тут Павел попросил: «Мне нужно тебя увидеть». И со словами: «Сегодня – месяц, как мы познакомились», – подарил розы. «Надо приглядеться», – подумала Маша. В тот момент она как раз поссорилась с молодым человеком, за которого собиралась замуж…
Ей было 18, ему – 20. Маша обвенчалась с Павлом. Пошла учиться в академию культуры. Но через два года начала рожать…
В минувшем году она поступила в университет. А он после окончания духовной семинарии стал… священником. Рукоположение произошло в Митрофановской церкви, где Мария и Павел познакомились, – венчались, крестили детей… Теперь отец Павел окормляет самую большую областную больницу. Хотя понять семью снова могли не все.
– Первое время было тяжело – денег стало гораздо меньше. Помню, глажу бельё и слышу разговор детей: «Будем пешком ходить, надо экономить…» Хотя ничего такого мы им не говорили. Господь не оставил нас. Муж подрабатывает программированием. И по-прежнему наш кормилец.
А Маша вот уже несколько месяцев – матушка Мария. Только нет на ней ни длинной тёмной юбки, ни туго завязанного платка. Чаще – элегантное платье. Шпильки – даже в гололедицу. Укладка, макияж…
– Совсем короткие юбки пришлось выбросить. Хотя вообще-то всё меняется. И если мы не будем осовремениваться, то и православие к нам не придёт. Запреты часто отталкивают. Да, я верующая, но проповедую делами. И мне важно, чтобы люди это знали.
