Вадим Кравец проработал в космонавтике 54 года. И, даже когда заболел БАС (боковым амиотрофическим склерозом) и почти перестал двигаться, продолжал отслеживать все запуски и как будто оставаться рядом с делом всей своей жизни.
БАС — редкое неизлечимое заболевание, при котором человек постепенно теряет способность двигаться, говорить, глотать и даже дышать, при этом оставаясь в ясном сознании. Как будто разум остается заперт в теле, которое перестало слушаться. Самый известный пациент с БАС — ученый Стивен Хокинг. Хокинг написал несколько трудов об устройстве Вселенной и космосе и всегда мечтал побывать там. Это было невозможно с его диагнозом. Но он все же испытал на себе состояние невесомости: отправился в полет на самолете NASA KC-135, создающем сильные перегрузки, и несколько минут «болтался в воздухе» без своего кресла.
Вадим Кравец никогда не был в космосе, но это тоже было делом всей его жизни. Лауреат Госпремии СССР 54 года проработал в конструкторском бюро «Энергия» — сердце российской космонавтики.
Управлял «Бураном»
Кравец работал в проекте стыковки советского «Союза-19» и американского «Аполлона». А еще он был руководителем первого и единственного полета орбитального корабля «Буран». Космоплан в беспилотном режиме совершил два витка вокруг Земли, благополучно вернулся, но так больше и не взлетал: программу признали слишком дорогой и навсегда свернули.
Профессор Кравец работал и с программой «Морской старт» — запусками космических аппаратов с платформы в океане. Получил несколько Государственных премий, стал академиком космонавтики. Объездил с командировками, а потом и просто путешествиями, весь мир.
«Он был из тех, кто отдает себя работе полностью, без остатка. За всю жизнь он брал один больничный на 3 дня, потому что ему вырезали аппендицит», — вспоминает внучка профессора Людмила Арчагова.
В 2015 году у него случился инсульт. Восстанавливался тяжело, долго, казалось, возраст все-таки взял свое. Но в 2016 году Кравец снова вышел на работу: полный день, полная неделя. И, даже когда впервые обратил внимание на упадок сил, сначала не придал этому значения: подумал, что ничего страшного, просто возраст. Но состояние постепенно ухудшалось, начали появляться трудности с дыханием, слабость в руках.
«Это просто возраст»
Вадим Кравец все же решил обратиться к врачам и за 6 месяцев обошел огромное количество специалистов. Но никто не мог толком объяснить, что с ним происходит: кто-то намекал на рак, но анализы это не подтверждали. Кто-то говорил, что это просто возраст.
Только спустя два года жена профессора уговорила его уйти с работы и пройти тщательное обследование. На БАС врачи предложили протестировать в последнюю очередь, если остальные версии не подтвердятся. В итоге оказалось, что это именно он.
«Ранее он никогда не слышал о таком. Такие вещи, как здоровье, врачи, болезнь, его совсем не интересовали, — вспоминает Людмила Арчагова. — О болезни нам рассказали эксперты фонда „Живи сейчас“, и у нас хотя бы появилось понимание, как жить дальше. Но труднее всего ему было свыкнуться с мыслью о том, что лечения не существует».
«Как такое возможно? Вообще нет? Ни у кого? Ни в одной стране?» — удивлялся Вадим Кравец.
Родственники и друзья были поражены тем, как сильно он сдал, высох, перестал четко говорить.
«Я видела страх в глазах и нереальную горечь. Потому что для нас он всегда был живчик, драйв, всегда впереди всех, самый классный на свете», — вспоминает внучка Людмила.
Навсегда с космосом
Постепенно он принял судьбу, хотя это было и непросто. Его тело уже плохо слушалось, но душа все так же рвалась в звездное небо: он следил за каждым запуском. Коллеги звонили ему и докладывали, как все прошло. Кравец переживал каждую неудачу как личную трагедию, а каждый успех по-прежнему считал победой.
«У меня дедушкино состояние измерялось количеством шуток в день. Если он шутит не меньше трех раз в день, то все отлично, все классно. Он постоянно проявлял интерес к космонавтике. То есть мы скачивали статьи, читали ему, как Илон Маск в Space X что-то запускает, какая ступень как вернулась».
А на Новый год коллеги по конструкторскому бюро подарили Вадиму расписание запусков, хотя это информация, строго закрытая для людей, уже не работающих в программе. Но коллеги понимали, что ему важно оставаться частью процесса.
Хотя Кравец был руководителем полетов, только во время болезни ему удалось добраться до легендарных фильмов о космосе: он посмотрел «Звездные войны» и «Звездный путь». «Хоть какая-то польза от болезни», — улыбался профессор.
Кравец скончался в 83, через полгода после постановки диагноза «БАС». Его родные считают, что, если бы болезнь диагностировали раньше, он мог бы прожить дольше.
По информации фонда «Живи сейчас», занимающегося системной помощью людям с БАС, в России сейчас проживает около 10-15 тысяч людей с таким заболеванием.
