Когда отступать нельзя. Казак Кузовлев лишился руки, но продолжает воевать

Два ордена Мужества. Пятеро детей. Три тяжёлых ранения, потерянная рука... Но у Андрея Кузовлева ещё большие планы на жизнь.

Потомок героя Измаила

Он родом из челябинской станицы Магнитной — территории Оренбургского казачьего войска. Ещё до начала спецоперации Андрей вместе с отцом составлял родословную и дошёл до 1834 года, когда его предок Фёдор Данилович Кузовлев, воин Суворовской школы, был переведён в казачье сословие. Воевал он и под Измаилом, и на Отечественной войне 1812 года. В общем, потомку было на кого равняться.

Сам Андрей до 2022 года занимался бизнесом — к 40 годам у него был свой строительный магазин. «В самом начале СВО я подумал, что моё место прежде всего на полях экономической войны. Пришёл на местный металлургический завод, а мне там мужики говорят: ну всё, привет, поставки подшипников с Запада прекращены, и через месяц стальное сердце Родины остановится», — вспоминает Кузовлев. Говорит, что тут же начал искать варианты и за три недели выстроил хитрую схему закупок по разным каналам из-за рубежа.

А в июне 2022-го он подписал контракт с Минобороны. Его мечта — служить в ВДВ — сбылась. Жена тогда ему в серд­цах сказала, что он их бросил. «Я ей объяснил, что делаю это для неё и наших детей, у которых должно быть будущее. И если я не пойду воевать, то придётся воевать им».

Путь воина. Российский боец потерял ногу на СВО, но не сдался Подробнее

Вместе с ним на СВО ушли ещё шестеро казаков из родной станицы. Никто их не гнал, не заставлял. Просто иначе не могли.

Первой горячей точкой стала Попасная. Жесточайшие бои, каждый метр отвоёвывали с огромным трудом. Потом Херсонское направление, где его дивизия держала оборону с лета до ноября. В октябре Андрея ранили, но уже в декабре он вернулся в строй.

«Два месяца в штурмах, отдельный разведбат, рота спецназа, три ранения — вот и всё», — спокойно говорит он о том, что было дальше. Но за этими скупыми словами — боль, кровь, подвиги, о которых бойцы не очень-то любят рассказывать.

После второго ранения Андрей лежал в госпитале в Ново­айдаре. Ходил в храм, свечку ставил в благодарность за то, что жив остался. И там разговорился с батюшкой. Никак казак из Магнитной не мог понять, почему в совершенно русскоязычной деревне в Луганской области возник и прекрасно себя чувствовал нацбат «Айдар» (запрещённая в России террористическая организация. — Ред.). «В каждой деревне православный храм, ухоженный памятник погибшим в Великой Отечественной. Стоит памятник генералу Маргелову. Ты приходишь как домой просто, и вдруг такое. Как это возможно?»

Батюшка объяснил, что ещё с 2014 года за любые слова о симпатии или хотя бы понимании России людей здесь сажали или они просто пропадали бесследно. В регион тогда понаехали нацисты с Западной Украины. Вывезли всё ценное: от станков и оборудования с местных производств до бытовой техники из жилых домов. Работать народу стало негде, после школы молодёжь могла устроиться на нормальную зарплату только в ВСУ. «И местные парни пошли служить. Командир нацбата — западенец, его зам — из Киева. Понятно, что парни попадали в среду с постоянной и жестокой антироссийской пропагандой», — рассказал батюшка.

Позывной Рузай. Военный врач потерял руку, спасая раненых Подробнее

«Схватил оторванную руку и побежал»

В январе 2023 года в боях за Кременную Андрей вновь получил тяжёлые ранения. Его спасли ребята из эвакуационной группы.

«Прилетело в живот, в правую руку, пробило лёгкие. Три осколка в спину. А левую руку оторвало. Я схватил эту свою руку и с ней выбежал с передовой. Слава богу, адреналин сработал. Наш снайпер мне раны перевязал. Потом меня эвакуировали: под ураганным огнём, в броне, 3 километра парни по снегу и грязи несли на плащ-палатке. Роняли, поднимали, матерились», — вспоминает Кузовлев.

Потом был госпиталь. Но и там Андрей угодил под обстрел. По больнице ударили американскими ракетами HIMARS. Погибли врачи, раненые. «Первый прилёт был в соседнее помещение. Но я сразу понял, что следующий будет по нашей палате. Крикнул соседу напротив, чтобы слезал с кровати и чем-нибудь укрылся. Сам, конечно, тоже забился в угол и едва успел закрыться тумбочкой. Секунд через 40 рядом взорвался HIMARS. Все в нашей палате, кроме нас двоих, погибли. Госпиталь был разрушен. Я спускался по руинам — бетон вперемешку с человеческой плотью», — вспоминает боец.

После излечения Андрей не ушёл в тень. Он увидел: армия нуждается в современных технологиях, особенно в БПЛА. И вместо того чтобы отдыхать и залечивать душевные раны, включился в организацию производства беспилотников.

Сам себя он называет не разработчиком, а координатором, связующим звеном между теми, кто проектирует, и теми, кто применяет. Он снова на передовой, только теперь — технической. Продолжает выезжать на фронт, общаться с бойцами, тестировать новинки, возвращаться к инженерам.

Думал, ампутация приснилась. Дагестанец без ног возит помощь бойцам на СВО Подробнее

«Главное, что живой»

Но его главная опора — семья. Пока он в командировках, дома за порядком следит супруга Татьяна. Казачка не на словах, а по сути: спокойная, твёрдая, надёжная. Вместе с бабушками и дедушками она воспитывает пятерых детей. И делает это так, что даже школьные психологи удивляются: дети у них эмоционально устойчивые, уверенные в себе, несмотря на все тревоги и переживания.

Когда Андрей вернулся после третьего ранения, без руки, дети встретили его спокойно. «Мы разговаривали с детьми про папу честно, даже с юмором, — объясняет Татьяна. — Главное, что вернулся живой». И в этих словах — невероятная сила.

Андрей говорит о жене с глубокой любовью и признаёт, что большая часть хлопот по дому теперь на ней. А для него, например, настоящий праздник — завтракать всей семьёй. Там, за столом, он чувствует, что жив, что ради этого стоило идти в бой. Мужчина не скрывает, что мечтает о семерых детях, потому что так принято в казачьей семье: чем больше детей, тем крепче род.

Кузовлев участвует и в жизни казачьего сообщества. До СВО патрулировал школы, боролся с наркоторговлей, помогал тушить лесные пожары. А сейчас делится опытом со школьниками, студентами, призывниками. Он считает: «Новое поколение воспитывают не только родители, но и всё окружение. Мы обязаны влиять на него».

Он проводит уроки мужества, рассказывает о том, что пережил, — честно, без прикрас. Говорит с детьми как со взрослыми. Чтобы знали цену свободы, знали, что за ними — Родина и за неё есть кому стоять.