На историческую родину
Первые сирийцы стали прибывать в Адыгею четыре года назад. С самого начала этот процесс шёл при активной поддержке местных властей и общественности. Правовой базой для приёма бегущих от войны людей стали федеральные и местные законы в сфере государственной политики содействия соотечественникам, возвращающимся на историческую родину. Дело в том, что многие черкесы и представители других народов Северного Кавказа переселились на Ближний Восток ещё в XIX веке во времена Кавказской войны. А вот теперь их потомки наоборот находят здесь спасение.
На сегодняшний день в Адыгею из Сирии прибыли уже более девятисот человек. Многие из них обосновались в ауле Панахес на территории Афипсипского сельского поселения, куда я и отправляюсь из Краснодара. Добираться не очень далеко, и некоторые сирийские черкесы даже ездят каждый день на работу в столицу Кубани, несмотря на плохую дорогу и сложности с общественным транспортом. А вот сами краснодарцы — редкие гости в Панахесе, и поэтому мне приходится уточнить путь у первого встречного местного жителя. Получается интересное совпадение.
«Я из Сирия, по-русски не могу», — смущённо отвечает зрелый мужчина, который, впрочем, по виду ничем не отличается от других здешних жителей. Незнание русского — одна из основных проблем, которую приходится преодолевать переселенцам, хотя все они говорят на адыгейском языке. Но главное что здесь их считают за своих и во всём помогают. Согласно опросу общественного мнения, сирийские черкесы, переехавшие в Адыгею на постоянное или временное место жительства, не воспринимаются населением как мигранты. Вероятно, такое отношение во многом объясняется тем, что эти люди не нарушают российские законы и чтят местные традиции.
Одним из тех, кто не понаслышке знает о жизни сирийцев в России, является глава Афипсипского сельского поселения Тахтамукайского района Адыгеи Ахмед Чачух. К нему я заезжаю в первую очередь.
«Первая семья из Сирии приехала сюда в ноябре 2012 года, а сегодня в нашем поселении проживает уже более 150 переселенцев, — рассказывает Ахмед Чачух. — Им предоставлено 35 участков со всеми коммуникациями, на которых уже построено 24 дома. Большую помощь этим людям оказывают предприниматели, черкесская диаспора. Так, Хазрет Меджидович Совмен выделил из своего благотворительного фонда более 11 миллионов рублей. Большинство наших соотечественников из Сирии работают, а их дети ходят в школы и детсады. Если оценивать работу по их переселению и адаптации у нас по пятибалльной шкале, то я бы сказал, что она выполняется на "четыре" с большим плюсом».
В случае с приёмом сирийцев именно в Афипсипском сельском поселении есть одна особенность. Эта работа является частью гуманитарного проекта, призванного увеличить численность населения в сельской местности. Последние лет двадцать идёт большой отток людей в города, поэтому здесь власти Адыгеи, по сути, разом решают две проблемы.
Большинство сирийских черкесов из аула Панахес живут на одной улице по соседству друг с другом. У них почти одинаковые серые дома без изысков в наружной отделке, что и неудивительно с учётом обстоятельств. Тут уж не до красоты. Главное, что внутри этих жилищ тепло и комфортно, а их хозяева по-восточному гостеприимны.
Жизнь после Алеппо
Первая семья, к которой я захожу в гости, поселилась здесь в 2012 году. Челюстно-лицевой хирург и стоматолог Маджид Каттау прибыл вместе с пожилыми родителями из Алеппо. В то время этот город ещё не был в таком страшном положении, как сейчас, но уже тогда там было опасно. Хотя семья жила в относительно благополучной западной части города, целый год они ежедневно ощущали приближение войны. Сначала до них просто доносились залпы артиллерии, но потом последовали и близкие разрывы снарядов. К тому же Маджид Каттау как врач видел много раненых и погибших людей.
«В Сирии никогда не было экстремизма, её народ вообще далёк от всего того что там сейчас происходит, — говорит доктор. — Конфликт разожгли искусственно, эту грязную войну затеяли американцы. Они поймали нужный момент, и нашли слабых людей, готовых продать свою честь и страну. На войнах многие богатеют. Мы с родителями дважды ездили в Турцию к родственникам, и ещё в 2011 году я лично видел, как туда в бочках контрабандой везли сирийскую нефть. А уже потом Россия рассказала, как турки на ней наживаются. А из Турции в Сирию поступали боевики и оружие».
Но планы переехать в Россию у них появились намного раньше. Маджид с детства знал от своего отца Сами, что здесь их черкесские корни. В Сирии они тесно общались с нашими соотечественниками и выходцами из страны. Именно с подачи папы Маджид получил первое медицинское образование в Нальчике, где выучил русский язык и потом много лет работал. Сами Каттау тоже не раз сюда приезжал, будучи судьёй Верховного суда Сирии. И ещё тогда, в начале 90-х, благодаря ему вся их семья получила советские паспорта. То есть они имели двойное гражданство. Но на их глазах развалился СССР, начались лихие времена, и поэтому тогда в итоге все вернулись в Сирию. А когда из-за войны жить там стало невозможно, решение о месте для переезда пришло само собой.
Маджид Каттау хотел обосноваться в столице Кубани, но из-за пожилых родителей в итоге выбрал Панахес, о котором узнал от других сирийских черкесов. Его папа и мама в совершенстве знают адыгейский язык и там им намного легче в плане общения. В ауле Маджид купил недостроенный дом и довёл его «до ума». А в 2013 году он открыл в Краснодаре стоматологическую клинику. И именно там встретил свою будущую жену Зарему, которая является местной жительницей.
«Я искал хорошего ортодонта, а Зарему мне порекомендовали как прекрасного врача, — рассказывает Маджид Каттау. — Я приехал к ней домой, чтобы познакомиться и узнать на что она способна. И в этот же день предложил ей создать семью. Она согласилась. Это любовь с первого взгляда».
«Всё так и было, — с улыбкой подхватывает Зарема. — Конечно, меня немножко шокировало его предложение в первый же день знакомства, но он такой человек, открытый, что в голове, то и на языке. А через месяц мы поженились. Всё произошло быстро, я не успела даже опомниться».
Через десять месяцев после свадьбы у них родился сын, которого в честь дедушки тоже назвали Сами. В феврале ему исполнится два года. И теперь, пока Зарема и Маджид вместе находятся на работе, родители мужчины присматривают за внуком.
«Дамаск был хорошим городом»
Через несколько домов от Маджида живёт другая семья из Сирии, история которой во многом схожа с первой. Её глава — Аззам Камал Харун тоже потомок местных черкесов. В 1990 году он приезжал в Нальчик и познакомился там с будущей женой Ириной. Мужчина сделал ей предложение и увёз в столицу Сирии, где у них родились четверо детей. В то время там не было и намёка на будущие события.
«Люди в Сирии жили хорошо, мирно и спокойно, страна занимала пятое место в мире по безопасности, — вспоминает Аззам Камал Харун. — И Дамаск тоже был хорошим, недорогим городом. Он никогда не спал, люди до утра гуляли, сидели в ресторанах».
Сам Дамаск боевые действия миновали, если не считать падений мин и терактов. Но Аззам с семьёй жили в пригороде недалеко от армейской вертолётной базы. И однажды с её стороны до них начали доноситься выстрелы, которых с каждым днём становилось всё больше.
«Мы сами точно не знаем кто эти люди, которые начали воевать с нашей армией, — продолжает мужчина. — Мне кажется, они приехали из разных стран и взяли в руки оружие ради денег. Среди них есть и сирийцы, но это тоже в основном наёмники. Я думаю, во всем виноваты те, кто убивает людей, и кто за это платит».
По словам мужчины, некоторые его соседи до последнего не покидали свои дома. Люди охраняли имущество и надеялись, что всё закончится. Но в итоге представители так называемой оппозиции всех выгнали под угрозой убийства. А одного из местных они просто застрелили, потому что он не давал им разграбить свой дом.
В 2012 году вся семья Харун переехала в Россию. Благодаря тому, что отсюда жена Аззама, проблем с получением гражданства не было. Но хотя родня Ирины живёт в Нальчике, они решили поселиться с другими сирийскими черкесами в Панахесе, потому что так легче обустроиться. В ауле им дали бесплатно участок с фундаментом и они начали возведение дома. Стоили своими силами при участии местных жителей и других сирийцев. Одни люди помогли с окнами, другие с крышей и так далее. Аззам устроился работать продавцом в магазин сантехники, а его жена продолжила заниматься косметикой, как и в Сирии.
Старший сын Аззама сейчас получает профессию ветеринара в Нальчике, другой учится в колледже на программиста, а третий — в 11 классе местной школы. Туда же ходит и младшенькая София, которая сейчас в 5 классе. Как и братья, она начала учить русский язык ещё в Дамаске. Жена Аззама специально водила детей на занятия в русский культурный центр.
В свободное от учебы время София с другими детьми помогают родителям по хозяйству. Заняться есть чем, особенно летом. В Сирии у них было шесть соток земли, а здесь огород больше и можно выращивать всё что нужно. Правда, по словам Аззама, огурцы и помидоры в этом году росли плохо. Возможно из-за дождей. Зато баклажаны и перец дали хороший урожай. Но моё особое внимание мужчина обратил на мяту, которая используется во многих сирийских блюдах. Она и сейчас зеленеет на небольшом участке, огороженном от бегающих по двору кур и гусей. С некоторой грустью он показал и на другое типичное для Сирии растение, но назвать его смог только на арабском языке. Мужчина хоть и неплохо говорит по-русски, но всё же уступает в этом жене и детям.
Всем остальным сирийцам, которые нашли прибежище в Панахесе, труднее в плане общения на русском и также у них нет российских паспортов. Они имеют разрешения на временное проживание и виды на жительство в РФ. Другой распространенной проблемой является легализация сирийских дипломов. Но самое главное, что теперь все эти люди в безопасности и у них есть крыша над головой. Кстати, как сказал Ахмед Чачух, в следующем году Афипсипское сельское поселение сможет принять ещё как минимум 50 человек из Сирии.
