Верховный суд расширил пределы самообороны — теперь защищаться можно, даже если преступники, вломившиеся в дом, не применяют насилие. А в Сибири идет судебный процесс о расстреле клиентов магазина, в котором стороны спорят — самооборона это была или убийство.
Три выстрела
Новосибирская область, поселок Ложок всего в 5 км от знаменитого Академгородка, два достаточно респектабельных жилых комплекса — «Да Винчи» и «Семейная сказка». Вечером 21 ноября 2021 г. из первого во второй два молодых человека отправились в магазин. Парни были навеселе и пошли купить еще пива. 27-летний Илья Струц недавно переехал с семьей в новую квартиру. Его 24-летний друг Георгий просто приехал в гости. Как рассказывает мама Ильи Елена, выпили парни всего литр пива. В прокуратуре говорят, что анализ крови показал 2,11 промилле, что соответствует средней степени опьянения. В любом случае решили сходить за добавкой. Для Ильи эта затея стала смертельной.
Единственный магазинчик, фактически находящийся в частном жилом доме Докутовичей, был уже закрыт. Молодежь возмутилась: на вывеске указано, что работает до 22, а дверь закрыли пораньше, но свет в окошке горел. Парни стучали и требовали обслужить их. На шум вышел сын хозяина магазина с карабином «Сайга» в руках, завязалась словесная перепалка. «Илья за словом в карман не лез, но и тот грубил, угрожал, — вспоминает Георгий. — Мы двинулись обратно по той же проселочной дороге, что и пришли. Слева за магазином участок Докутовича. Он направился к себе, продолжая сыпать оскорблениями. Илья тоже не унимался. Так мы попали на чужую территорию». По словам Георгия, тут же раздались выстрелы.
Илья умер до приезда скорой. Стрелявший Валентин Докутович оказался на скамье подсудимых. Изначально его обвинили в превышении пределов необходимой обороны (ст. 108 УК РФ), но позже предъявили более «тяжелую» статью — ч. 1. ст. 105 УК РФ (убийство), а также ч. 2 ст. 213 УК РФ (хулиганство с применением оружия). Следователь пришел к выводу, что это было умышленное убийство, потому как выстрелов было три, и тот самый, смертельный, сделан в спину. Докутовичу грозит от 6 до 15 лет лишения свободы.
Уходили или угрожали?
Валентин вину не признает. И его отец Александр, который видел все происходящее, настаивает: действия сына были самообороной, потому что пьяные парни кидались на него и угрожали. Местные жители говорят, что, по сути, молодые люди ломились не в магазин, а домой к хозяину. Те, кто знает Валентина, уверяют, что он не стал бы стрелять просто так. Они не сомневаются, что покупатели перешли какие-то границы. Хотя полно и таких соседей, которые вспоминают о вспышках агрессии Докутовича-младшего. Рассказывают, например, как сотрудник института ядерной физики бил жену.
31-летний Валентин в последнее время жил с родителями, семейная жизнь у него не заладилась. Даже дети не смогли склеить отношения. Но сегодня бывшая жена Юлия ни слова плохого о Докутовиче не говорит. Рассказывает, что он вежливый, без вредных привычек и после развода продолжает помогать ей с детьми. По словам женщины, Валентин работал в институте СО РАН научным сотрудником. Когда его отец получил инвалидность, попросил сына открыть вместе магазин. Так и сделали. При этом Валентин продолжал заниматься наукой.
Илья Струц по профессии был поваром. После курсов устроился бариста в ресторан в Академгородке. В свободное время подрабатывал грузчиком. Надо было содержать молодую жену Дарью и 5-месячного сына. «Мы простая “академовская” семья, — говорит Елена, его мама, в беседе с “АиФ-Новосибирск”. — Илюша жил с женой и грудным ребенком спокойной семейной жизнью. Мы специально выбрали спокойный микрорайон, где нет гопников и пьяных сборищ. А тут такое...» По ее словам, Докутович даже не извинился, не говоря уже о какой-то материальной помощи.
Что произошло тем вечером между двумя молодыми мужчинами и почему один застрелил другого, должен выяснить суд. Защита будет настаивать на самообороне. Обычно в таких делах хотя бы один из фигурантов — личность маргинальная, и фабула преступления более-менее понятна. Но в этой истории из «классики» только алкоголь, и то не в катастрофических масштабах.
«Мой дом — моя крепость»
Раньше самооборона разрешалась в случае побоев, грабежа и при других насильственных действиях. Все остальное — либо превышение пределов необходимой самообороны, либо более тяжкие статьи УК. Пленум Верховного суда фактически расширил пределы. Теперь защищаться можно, даже если вломившийся в дом не напал первым. Но важно помнить: проникновение должно быть признано незаконным и оборона должна быть соразмерна угрозе.
В Госдуму уже внесен законопроект, который вообще дает карт-бланш на защиту своего дома и близких. «Мы продолжаем отстаивать концепцию “мой дом — моя крепость” и ее закрепление в Уголовном кодексе, — говорит один из авторов законопроекта глава комитета ГД по труду, социальной политике и делам ветеранов Ярослав Нилов. — Защищающий своих близких и нажитое добро на территории своего же дома не должен превращаться в подсудимого».
Сейчас инициативу обсуждают в комитетах. Главный аргумент противников — нет гарантии, что хозяин не начнет превращать какие-то бытовые конфликты в кровопролитие и потом уходить от ответственности. «На практике такие дела рассматривались по-разному. Да, часто бывало, что осуждали людей, которые оборонялись, по гораздо более тяжким статьям. Но в последнее время практика изменилась. При доказательствах того, что человек защищался, суды стали вставать на сторону оборонявшегося. Постановление Пленума ВС четко разъясняет — все-таки меры должны приниматься адекватные. Если зашел пьяный на участок и попросил прикурить, это не значит, что его можно убивать, — пояснил “АиФ” председатель коллегии адвокатов “Вашъ юридический поверенный” Константин Трапаидзе. — Ответ должен соответствовать уровню угрозы. Но в момент нападения оценить это бывает затруднительно. И эта тонкая грань нередко нарушается, причем иногда намеренно. Здесь важно, чтобы не было перегибов ни в ту, ни в другую сторону. Если следовать принципу “мой дом — моя крепость”, то половину пьяной поножовщины можно будет квалифицировать как необходимую самооборону. Это всегда палка о двух концах. Считаю, что в нынешнем виде закон рабочий и нет необходимости его менять. Тем более после пояснения Пленума ВС».
Всего за прошлый год было рассмотрено 1092 дела о превышении пределов необходимой обороны. В 36% случаев уголовное преследование по таким делам было прекращено. Родные потерпевших скажут, что это очень много, родственники обвиняемых — будут доказывать, что ничтожно мало. А ведь есть еще много дел, когда, как в случае с Докутовичем, судят по «убойной» статье, и они в статистику по самообороне не попадают.
Люди живут в стрессе
В новосибирской истории больше всего потрясает даже не вопрос квалификации. Непонятно, почему агрессия двух вполне благополучных мужчин стоила жизни одному из них в общем-то на ровном месте.
«Действия явного агрессора всегда на поверхности — он вспыльчив, громко говорит, жестикулирует и пр. Такой человек безопасен для общества, он достаточно быстро выдает себя своим поведением и никогда не возьмет в руки ружье. А вот поведение человека, который уже переполнен внутренней злостью и ненавистью, на самом деле более страшное и непредсказуемое. Он может очень долго вынашивать в себе такое тяжелое состояние и в итоге дойти до такой точки, когда ему будет легко выстрелить в кого угодно», — объяснила «АиФ» психолог Мария Полякова.
Соседи и близкие Ильи и Валентина увлеченно обсуждают, как один «не полез в карман за словом», а другой «защищался» от этих слов. И почему-то ни один не удивился тому, что в этой разборке вообще оказалось ружье. Получается, общество считает совершенно нормальным, когда так выясняют отношения даже не гопники и маргиналы, а вполне с виду интеллигентные люди. «В обществе, конечно, наблюдается рост агрессии. Люди живут в стрессе, не знают как выбросить этот негатив, копят агрессию, — говорит психолог. — А еще мы можем наблюдать, что даже близкие люди порой не знают своих детей, жен, мужей, не знают, чего на самом деле от них можно ожидать. Вспомним случай из Казани, где мама парня, расстрелявшего учеников, рассказывала, какой он был замечательный сын, во всем всегда помогал. Ей и после трагедии трудно принять реальность».
И все-таки раньше даже мордобой в такой ситуации, как у закрытого магазина, считался неуместным. А сегодня мы равнодушно смотрим на убийство, как бы его ни квалифицировал УК. Это уже не агрессия отдельных людей, а какое-то тотальное озверение общества.
