Николай Митрофанович в свои 75 лет выглядит добрым молодцем. Только большие руки выдают в нём работягу. Такие кулаки по-деревенски называют «колотушками»: они хороши не только для драки - ими можно горы свернуть. Потемневшие от солярки пальцы, собранные в «горсточку», не разогнутся уже никогда. Это вам не шутка - 50 лет держать рычаги трактора! И не просто держать, а пахать землю с особым хлеборобским шиком. Вспаханные им поля - ровные, как бильярдный стол - уже покрылись изумрудным ковром озимой пшеницы. В прошлом году у Николая Митрофановича всё было в первый раз: в первый раз побывал в Москве, в первый раз летел на самолёте, в первый раз покатался на «Мерседесе»…
Мягкая рука Путина
- Я боялся лететь на самолёте, - рассказывает Николай Митрофанович. - Ай нет, всё обошлось, сдюжил. Самолёт не трактор - показалось, стоит на одном месте, купаясь в облаках, а крылами, оказывается, машет - бяк-бяк! В Кремль меня доставил «Мерседес». Говорят, его ещё «мерином» называют. Зверь, а не машина - из-под задницы вылетает. Под капотом 320 лошадей, четыре моих трактора по мощи. На нём бы землю пахать, цепляй плуг - и в поле. Красота!
Пришёл в Кремль, полчаса с задранной головой ходил. Люстры огромадные - одной на весь колхоз хватит улицы осветить. А у нас в селе иной раз горящей лампочки не увидишь. Хотя колхоз-племзавод наш знаменитый - «Вторая пятилетка». Я этих пятилеток нарубал в поле - не одну в два года выполнил.
Когда назвали мою фамилию, я сомлел, идя к президенту. А рука у Путина мягкая! Вот бы поработал годок со мной на тракторе - крепче б стал. И всем обидчикам России враз головы пооткручивал. Поздоровались, в глаза друг другу посмотрели. Он мне орден на пиджак цепляет, а я говорю: «Спасибо!» Спасибо, что нас, сельских работяг, приметили. Но свой вопрос я ему задать не успел.
- Личный вопрос-то?
- Да нет, его вся Россия знает: когда нас, хлеборобов, перестанут унижать нищенскими пенсиями? А труд наш каторжный, похлеще, чем на галерах. У меня трудовой стаж 59 лет, из них 50 пашу на гусеничных тракторах - пыль, грязь, соляра вонючая. Редкий механизатор до пенсии доживает, можно и в борозде дуба дать. Другой 30 лет отработает, а цена нам одинаковая - пенсия 9 тысяч. Прибавили бы за стаж - булки-то не на дереве растут! Это сейчас у меня 14 тысяч, прибавка за то, что и на пенсии работаю. Я мужик честный, негордый, но хотелось бы, чтобы труд хлебороба ценили по-честному, справедливо.
Живёт Николай Митрофанович вместе с женой Фаиной Ерофеевной в маленьком белоснежном домике с голубыми наличниками и ставнями. Обычный деревенский дом с печным отоплением и сортиром во дворе. Тут же огород соток на десять, курятник, крольчатник, гараж с «Жигулями». Раньше, пока сил хватало, держали две коровы, свиней. Жили небогато, но своего творога, масла, мяса было вдоволь.
Жена - агроном с 40-летним стажем - хлопочет у стола, на котором и теперь всё своё: мясо, сало, картошка, огурцы солёные, квашеная капуста… Только разве коньяк и зефир покупные. В свои 75 лет Митрофанович крепко «держит удар» за столом. Перехватив взгляд мужа на бутылку, Ерофеевна смеётся:
- Митрофанович у меня богатырь. Никогда пьяным не видела, а прожили дай бог каждому - 50 лет. Сейчас иногда с устатку может рюмку-другую опрокинуть. Банкуйте, обмывайте орден.
В общем, обмыли мы орден по всем правилам, даже в коньяк макнули.
«Для меня Бог - трактор»
- Жизнь прожить - не поле перейти, - философски замечает Николай Митрофанович. - Я вот по себе сужу, по своему колхозу. Раньше колхоз держал 44 тысячи овец, а сейчас 12, две молочные фермы по тысяче гуртов, четыре ветряные мельницы. А потом перестройка, будь она неладна. Вроде Горбачёв и свой мужик, ставропольский, а бед натворил немерено. У нас в колхозе ещё хорошо - крепко на ногах стоим. А вы поезжайте в сторону Ростова-на-Дону: от ферм и кошар одни развалины, бурьян стеной колышется. Деревни умирают… Сердце стонет, слёзы давят. Что творится - непонятно!
Молодой был - сутками работали, по два человека, в две смены. До 1990 года я даже в отпуск не ходил. Кроме хороших слов нас ещё премиями одаривали, за победу в соцсоревновании. Однажды наградили серебряной медалью ВДНХ СССР с ковром в придачу. Вон, на стенке висит. Одних почётных грамот, считай, штук тридцать. По тем временам я даже «Жигули» смог купить. А сейчас людей нет - на каждого механизатора по 2-3 трактора приходится, прыгаем с одного на другой. А у меня ещё бульдозер и экскаватор. Навоз из кошар никто убирать не хочет: грязь, вонь, аммиак глаза жжёт. А председатель мне: «Помоги, Митрофанович!» Ну как ему отказать, мужик он хороший, заботливый. И двигай, Митрофанович, рычагами, как в бою, - до последнего вздоха.
- А может, пойти на пенсию? Возраст почтенный!
- На пенсию? Ни в жисть! Кто будет дочерей, внуков, правнуков кормить? Плохой тот отец, который своих детей до пенсии не докормит. Правда, одна дочь уже на пенсии, а вторая в аптеке в райцентре работает, зарплата 7 тысяч рублей. И это при двоих детях. Вот и помогаю. А вы - на пенсию! Не дождётесь!
Конечно, сейчас грех жаловаться, но цены-то о-го-го! Давай посчитаем, - Митрофанович загибает пальцы. - В среднем, как говорят хлеборобы, на круг я получаю 25 тысяч. Зимой работы почти нет, дай бог тысячу рублей подпишут, плюс моя пенсия - 14 тысяч рублей, у жены - 13. По итогам года натурпродукт получаем - 10-12 тонн зерна. А каждая тонна сейчас стоит 8 тысяч.
В колхозе своя пекарня, хлеб знатный, самый дешёвый в России: для колхозника - 2 рубля за буханку, пенсионерам - 4, а для прочих на рынке - 25. Прибавь свою картошку, хлеб, помидоры, соленья разные, мясо… Проживём. Правда, одно хреново - газеты шибко подорожали. Раньше мы выписывали в дом 9 изданий, а сейчас одну местную брехаловку-районку.
Савельевич, хочешь похвалюсь? Мне недавно из Кремля посылку прислали. Сдержал слово президент.
Николай Митрофанович вынес из соседней комнаты фотографии, на которых Путин вручает ему орден Почёта.
- Митрофанович, а что на стенку не вешаешь?
- Не, я его берегу от сглаза. Пусть в шкапу лежит, ему там спокойнее.
