Численность рабочей силы в России к 2030 г. уменьшится на 1,9-3 млн человек. Те, кому 40 лет и больше, займут свыше 60% рынка труда. Таков прогноз демографов из Высшей школы экономики.
Aif.ru рассказал о результатах исследования его соавтор — ведущий научный сотрудник Института демографии НИУ ВШЭ Никита Мкртчян.
Что с нами происходит?
Никита Мкртчян: — Численность рабочей силы, по нашей оценке, в 2019 году равнялась 74,7 млн. И старение работающих ускоряется: во взрослую жизнь вошло малочисленное поколение 1990-2000-х годов. Повышение пенсионного возраста тоже увеличивает долю возрастных сотрудников.
Мы составили четыре сценария, два технических и два основных. По негативному — работающих станет к 2030 году меньше на 3 млн чел. Это до последнего (2022 г.) кризиса и волны эмиграции, мы делали расчеты в 2021 году. «Средний» и главный вариант подразумевал, что мы будем медленно выходить из пандемии и численность рабочей силы сократится на 1,9 млн, до 72,8 млн.
Алексей Чеботарёв, aif.ru: — Насколько реалистичны ваши расчёты? Сразу вспоминается прогноз Дмитрия Менделеева начала прошлого века (как известно, он был не только химиком, но и демографом), который говорил, что к 2000 г. в России должно жить 600 млн человек (сейчас, по оценке Росстата, нас 145 млн).
— Менделеев не предвидел войны и революции с коллективизацией. И наш коллега, известный демограф Анатолий Вишневский, ушедший в пандемию, говорил, что если бы не катаклизмы XX века, то Россия была бы совершенно другой страной. И народу у нас было бы вдвое больше.
Насколько возможно, мы стараемся учитывать разные факторы, в том числе региональную составляющую. По нашим расчетам, численность рабочей силы уменьшится во многих областях Северо-Западного и Центрального округов, в Приволжском и Южном округах, на Урале и в Сибири. Её прирост ожидается по всем вариантам в Московском и Санкт-Петербургском регионах, а также на Северном Кавказе. Кстати, на Кавказе молодежи побольше, поэтому доля старшего возраста в рабочей силе не достигнет 60%, хотя и там число возрастных работников увеличится. 
Что с рождаемостью?
— Потому что на Кавказе рождаемость высокая. Может, надо просто больше детей делать?
— Как бы мы сейчас азартно их ни делали, даже если будем рожать так же, как в Индии или в Чаде, ситуацию с рабочей силой это в ближайшие 15-20 лет не изменит. Равно как если мы вдруг перестанем детей рожать, это тоже на ситуации никак не скажется. До 2035 года. Это демографическая яма предыдущих периодов нашей истории, которую можно либо «закидать» мигрантами, либо кого-то спасти от смерти. Но бытовая и криминальная смертность у нас так и осталась большой, а тут ещё ковид и спецоперация на Украине. О том, что умирает и гибнет много людей трудоспособного возраста, говорит снижение ожидаемой продолжительности жизни в России в 2020-2021 гг. Нашей национальной целью развития считается, напомню, достижение к 2030 году ОПЖ равной 78 годам. Но теперь для достижения допандемийной смертности понадобится ряд лет. Ковид, кстати, никуда не делся.
— Одно время много говорили про «русский крест», пересечение кривых смертности и рождаемости. Особенно перед тем, как увеличить пенсионный возраст...
— Кстати, что реально повлияло на увеличение численности рабочей силы, так это подъём пенсионного возраста. На время проблема нехватки рабочей силы сгладилась. Но как раз за счет этого доля возрастных работников будет выше.
«Русский крест» на самом деле был и есть, он появился в начале 1990-х, но в начале 2010-х годов сошёл на нет. Ненадолго, да и превышение рождаемости над смертностью было по демографическим меркам микроскопическим — на 93 тыс. человек в самом лучшем, 2015 году.
У нас сейчас на рынке труда самая большая когорта — те, кто родился во второй половине 1980-х, во время подъема рождаемости. А меньше всего тех, кто родился в 1990-е.
Кто поедет в Россию?
— В 1990-е экономическая ситуация тоже была не ахти, но к нам ведь ехали...
— В 1990-е, когда развалилась единая страна, РФ получила мощный миграционный прирост населения. Сюда ехали и русские, и представители других народов, Россия воспринималась многими «общим домом». А сейчас ситуация совсем другая. Даже до спецоперации к нам особенно некому было ехать. С Казахстаном, например, уже давно был почти паритетный обмен населением. Из стран к западу от России иммиграция практически прекратилась.
— С Украины и из ДНР-ЛНР к нам сейчас едут…
— Едут, но мы не можем рассчитывать, что эта миграция будет бесконечной. То есть она пока может быть лишь в том случае, если там постоянно будет что-то ужасное. Да и молодежь все-таки побежит в Европу, потому что там растущие экономики. К нам же поедут, как сейчас, в основном люди среднего возраста и пожилые. Потому что Россия — понятная и привычная, здесь говорят на русском языке. Разные люди поедут в разные стороны.
Пока сохраняется рабочая миграция, пресловутые гастарбайтеры. Это люди из Таджикистана, Узбекистана и Киргизии. Пока им у нас работать выгодно. Но поток мигрантов из Узбекистана с 2014 года не растет совсем и даже начал снижаться после смерти президента Каримова в 2016 году: там начались позитивные изменения в экономике.
Люди в идеале хотят жить и работать в своей стране. Вот жители Таджикистана к нам продолжат ехать, потому что там хуже и они от нас сильно зависят. Но если в Казахстане и Узбекистане реформы будут последовательными, то эти страны станут нашими конкурентами за среднеазиатских мигрантов. И представители Киргизии и Таджикистана скорее поедут к более близким во всех смыслах казахам и узбекам.
Чтобы к нам ехали из постсоветских стран, нужно, чтобы у нас создавались новые рабочие места. Прежде чем ехать, человек, как правило, выясняет — а сможет ли он устроиться здесь и чем будет заниматься? Просто так в Россию никто не едет — ведь у нас нужно работать. У нас не Европа, где можно на пособие жить.
— Эмиграцию вы не учитывали?
— Нет, ее очень сложно учитывать. Есть работы моего соавтора Михаила Денисенко, посвященные анализу и сравнению данных корреспондирующихся стран — тех, куда уезжают и той, откуда уезжают. В последнем случае речь шла о России. В результате выяснилось, что в Германию, США, Израиль и так далее приезжает людей больше, чем уезжает туда из России. Больше, чем фиксирует наш Росстат. Выглядит странно, но это не желание подправить статистику, а разные методы и точность учёта. Допустим, я уволился и уехал куда-то. Но квартира в России, а значит, необходимость платить за неё — осталась, как и регистрация в ней. У каждого из нас есть такие знакомые, которые давно уехали, но Росстат этого «не замечает», потому что это миграция с перспективой возвращения.
Но сейчас эмиграция с перспективой возвращения, в силу экономических причин, будет всё чаще перерастать в невозвратную. Вряд ли это будет лавина, но поток будет устойчивый. И это будут образованные и молодые люди, которые нашей экономике были бы очень нужны, если бы не начались процессы её упрощения.
Правда, в нынешней ситуации, возможно, увеличение доли работников старших возрастов не так уж и плохо. Если нам придется доставать старые чертежи и возвращаться к советским схемам, то кто, как не старшее поколение решит эту задачу? Но, конечно, это будет деградация того, что было сделано за последние 20 лет. Как человеку, самые свои лучшие молодые годы прожившему в 1990-е, мне очень не хочется туда возвращаться. Непонятно, зачем были эти жертвы, когда вместо нормального обеда идешь и покупаешь… мороженое, потому что вечером ты должен купить своему ребенку йогурт. 
Что дальше?
— У вас приводятся данные по другим промышленным странам, и там, на первый взгляд, дела не лучше...
— Да, и в промышленно развитых странах стареет и рабочая сила, и все население. У европейских стран и Японии раньше, в Китае, России и Польше — позже, США спасается притоком иммигрантов.
— А вот в Казахстане, который пережил практически все то же самое, что и Россия, рождаемость растёт...
— У казахов рождаемость тоже снижалась в 1990-е годы и была совсем не такой, как сейчас. Казахстан в 1990-е столкнулся с массовой эмиграцией — оттуда уезжали в Россию и в Германию, там ведь и этнических немцев было много. Но рождаемость у русских и немцев, в отличие от казахов и узбеков, которые живут на юге Казахстана, была невысокой, и с их отъездом показатель рождаемости в стране вырос. Кроме того, в Казахстан переехали этнические казахи из Китая и Узбекистана. Это сельские люди, у которых традиционно высокая рождаемость. Их приехал где-то миллион, но для Казахстана это много. Но все равно там рождаемость высокая на мусульманском юге, а не на северо-востоке, где русских осталась еще достаточно значимая доля от населения.
— В 2017 г. один из спикеров Агентства стратегических инициатив Дмитрий Песков (не пресс-секретарь президента) говорил, что в нашей экономике лишние от 10 до 18 млн человек...
— Это ориентация на модные тренды, разговоры об автоматизации. Похоже на известные толки в XX веке — что роботы заменят рабочих. Потом говорили, что людей компьютеры заменят. Но вот почему-то даже активно использующие роботов Япония и США испытывают скорее дефицит рабочей силы. И безработица выше тех значений, которые были в 1930-е годы, не поднимается. Нужно меньше людей в промышленности — но больше в сфере услуг. И так потребность в работниках колеблется по отраслям.
— У вас прогноз до 2030 года, иногда упоминается 2035-ый. Дальше не заглядывали?
— После 2035 года ничего революционного или апокалиптического не намечается. Демографические процессы как колебания маятника — уменьшение числа молодых людей, падение рождаемости и миграции, затем рост. На рынок труда выйдут те, кто родился в конце нулевых-начале десятых, и молодых работающих людей станет побольше. Соотношение долей молодых и старших возрастных групп изменится, но все равно доля молодых не будет такой, как, например, в 2010-е гг.
