Корреспондент АиФ.ru Виталий Колбасин вспоминает трогательную судьбу российского конструктора. Его разработки, на десятилетия опередившие время, сегодня мало кого интересуют, о творческом наследии забыли, как и о выдающемся инженере.
«Башмаку» исполнилось 157 лет
Ростовчанин Владимир Игнаткин имеет около 50 патентов на изобретения, в том числе патенты зарубежных стран. Последователь главного конструктора легендарного танка Т-34 Михаила Кошкина, он модернизовал советские танки и другую военную технику. Но главное своё изобретение он сделал для железной дороги.
Владимир Иванович изобрёл устройство для безопасного торможения железнодорожных вагонов, применяемое в процессе роспуска составов с сортировочной горки.
Технология остановки вагона с горки неизменна с момента появления первых поездов. Многим знакома картина: при расцепке вагонов регулировщик движения бежит за «бочками» и подсовывает под колёсную пару башмак-тормоз. Искры, скрежет, нередки и аварии. Составы до сих пор тормозят башмаком, которому исполнилось 157 лет!
Изобретатель из Красного Сулина
Владимир Игнаткин родился и вырос в провинциальном городе Красный Сулин Ростовской области. Уже в юношеские годы он проявил волевой характер — уехал в Ленинград, где поступил в политехнический институт. После окончания вуза ему предлагали остаться в городе на Неве жить и работать. Но молодой человек отправился на завод в Нижний Тагил строить военные танки, совершенствуя модель Т-34.
В начале 80-х он с семьёй возвратился на малую родину, в Ростов-на-Дону. К этому времени Владимир Иванович стал уже известным в СССР конструктором. Он обладатель многочисленных авторских свидетельств. Учёный вхож в кабинеты чиновников города, стремительно завоевав признательность и уважение научного сообщества, он обрёл влиятельных знакомых. В 1983 году ростовчанин один из первых в СССР открыл свой бизнес. А его конструкторское бюро ВНПФ «Энтрес» (внедренческая научно-производственная фирма) получило выгодные заказы.
«Башмачника» заменило детское устройство
К моменту развала СССР в 1991 году учёный создал самое главное изобретение своей жизни — автоматизированный закрепитель вагонов и составов на станционных путях. Десятилетиями учёные с мировыми именами ломали головы, не могли сделать устройство, способное плавно тормозить идущий с горки вагон и тем самым обеспечить безопасность движения на станции.
Конструкция Игнаткина получилась гениально простой. Помните, как во дворах мальчишки вставляли палку вовнутрь колеса с крючком и радостно катали этот круг по пыльным деревенским и городским дорогам? Именно этот принцип детской забавы и заложил в изобретение ростовчанин.
Наступил звёздный час конструктора!
«Тормоз» успешно прошёл все испытания — министерские, станционные, и идея получила авторское право.
Министерство путей сообщения (МПС) и Игнаткин подписали договор, профильный ростовский вуз — Институт инженеров железнодорожного транспорта — предоставил базу для изготовления «чудо-тормоза». Устройства смонтировали на станции Батайск-Сортировочная и станции Московской железной дороги. Показатели железнодорожников пошли вверх: вагоны с горок перестали биться друг о друга, ЧП обошли стороной.
Как учёный отказался от дома в США
Особый интерес к разработке проявили тогда ещё малоизвестные бизнесмены Леонард Блаватник и Виктор Вексельберг. Первый — сегодня один из богатейших людей Европы, второй — президент фонда «Сколково», председатель совета директоров группы компаний «Ренова».
Леонард Блаватник, бывший железнодорожник, оценил перспективу разработки. «Ренова» и ростовский конструктор подписали договор на производство и выпуск механизма. Для получения патента бизнесмен Леонард Блаватник повёз Игнаткина в США.
«Американцы отказывались патентовать устройство, так как не верили и не могли понять запроса, ведь обычно за охранными документами к ним обращались крупные холдинги и корпорации, а я им не был знаком», — вспоминает Игнаткин.
На то он и есть советский гений — конструктор предугадал каждый шаг иностранцев и привёз с собой макет устройства. 28 декабря 1990 года состоялась презентация проекта, которая вызвала восторг чиновников. Устройство запатентовали, американцы заплатили долларами.
На календаре наступал 1991 год — приближался развал СССР, впереди была неопределённость.
После триумфа ростовчанина Леонард Блаватник привёз конструктора в двухэтажный американский дом и сказал: «Володя, вот твой дом, заходи и живи хоть сейчас. Давай мы вас вместе с семьёй сюда в Америку вывезем на постоянное место жительства, в СССР сейчас времена нестабильные…»
Российский инженер недолго ходил по скрипучему полу уютного особняка и утвердительно сказал: «Нет, Лен (так он звал Леонарда), не могу. Как я уеду, ведь там — моя Родина, я не могу бросить сотрудников фирмы!»
Как ни уговаривал будущий богач Владимира Ивановича, но получил отказ.
Конец дружбе с Блаватником и Вексельбергом
Экономический кризис 90-х методично расшатал конструкторское бюро Игнаткина. В апреле 1997 года МПС разорвало договор с фирмой, вуз забрал учебно-производственные помещения, «автоматические тормоза» сняли с эксплуатации. Ещё некоторое время бизнес держался за счёт американских перечислений, но и заграничные партнёры перестали финансировать.
В 1998 году на плечи инженера выпало очередное испытание — дефолт.
Компанию временно спасала ГК «Ренова», но вскоре и её помощь прекратилась.
В сопроводительной записке к квартальному отчёту экономист ВНПФ «Энтрес» написал своему руководителю Игнаткину о том, что фирму нужно закрывать по причине её банкротства. Владимир Иванович, воспитанный на советской науке и советских моральных принципах, не смог приспособиться к новому облику страны и понять принцип её существования. Он принял решение, которое поссорило его с родственниками. Он начал выплачивать зарплату сотрудникам фирмы из собственных сбережений, надеясь, что его идеи пригодятся новой России и затраты возвратятся.
Увы, спустя время, бюро пришлось всё равно распустить из-за невостребованности.
Владимир Иванович похоронил жену, заболел, ушёл на пенсию, став обыкновенным пенсионером, получающим государственное довольствие по достижению пенсионного возраста.
До 2000-х годов он был обеспеченным человеком, смог купить родным машины, квартиры, но сам сегодня ютится в «хрущёвке», на пятом этаже, в квартире, где течёт с потолка. А близкие до сих пор шлют в его адрес упрёки об упущенных возможностях.
Внучка — хранитель творческого наследия
Единственным хранителем творческого наследия Владимира Игнаткина является внучка Полина Ефимова.
«Мне кажется, дедушка иногда хочет вырваться из тех обстоятельств, в которые он попал. Но не отчаивается, пишет стихи и, на мой взгляд, счастлив и горд. Единственное, он уже год не выходит на улицу, а мне трудно с пятого этажа его сопровождать по лестнице», — говорит Полина Ефимова. По её словам, дедушка никогда и никому не завидовал, всегда старался помочь близкому человеку. Девять лет назад она сопровождала Владимира Ивановича в поездке по Москве. Они посетили старого товарища, работавшего в железнодорожном ведомстве. В беседе Владимир Иванович поделился с давним приятелем новой идей.
«Через полгода из отраслевой газеты я узнала, что идею дедушки железнодорожные чиновники осуществили, но в статье о нём не упомянули ни слова, — рассказывает Полина. — Дедушка не обиделся, а напротив, сказал, что нисколько не жалеет о подсказке». Вот только гонорар за «открытие» получили другие люди, а пенсионеру даже никто не позвонил и не сказал слова благодарности…
Полина следит за внедрением новых технологий на железных дорогах мира и отмечает, что никому не удалось повторить устройство торможения дедушки. Пытались японцы, но их постигла неудача. В итоге на железной дороге продолжает оставаться профессия «регулировщик движения» или, проще, «башмачник».
«В России создают научные площадки типа «Сколково», тратят огромные бюджетные деньги на будущие изобретения, а уже известные разработки учёных почему-то никому не нужны, — недоумевает внучка легендарного конструктора. — А между тем устройство торможения реально заново построить. Ведь я храню все чертежи, расчёты и документацию дедушки. Я думаю, что его изобретение заслуживает, чтобы его вновь стали применять на практике».
