Почему большинство местных жителей не видят в этом никакой проблемы и зачем в центре города громко звучат исламские молитвы — в репортаже АиФ.ru из столицы Баварии.
— Какая драка? С мигрантами? Ничего об этом не знаю, а вы откуда узнали?
Продавщица газет в Мюнхене искренне удивляется вопросу, который уже несколько дней — едва ли не главная тема российских СМИ. Новость о том, что в метро столицы Баварии ближневосточные мигранты подрались с пожилым немцем, была опубликована в английской газете Daily Mail, после чего многократно процитирована российскими изданиями. Однако, как выясняется, в самом Мюнхене на это сообщение СМИ почти не обратили внимания. Во всяком случае, ни в телевизионных новостях, которые удалось посмотреть, ни на информационных сайтах сообщений об этом не было.
Продавщица в киоске удивляется вопросу о том, в какой газете можно прочитать о «нашумевшей драке» — действительно, ни в крупных федеральных, ни в местной баварской газете об этом ни слова. Эта история в целом может служить иллюстрацией ко всей теме с сирийскими мигрантами в Европе. Во всяком случае, местные жители, которых, по идее, должна беспокоить ситуация с беженцами, сверхважного значения ей не придают.
— Осенью было много беженцев. Их отсюда отправляли на поездах. Было много полиции. Но сейчас уже все спокойно.
Эрика работает на вокзале Мюнхена, продает сендвичи и национальные кренделя — бретцели. В прошлом году, когда поток прибывавших в Мюнхен беженцев был велик, здесь приходилось перегораживать большую часть здания. Отсюда мигрантов отправляли в разные города Германии. Однако инцидентов с ними Эрика не помнит. Или говорит, что не помнит.
— Если кто-то из беженцев не будет работать, их депортируют из страны. У нас живет много людей из восточных стран, и с ними нет никаких проблем.
То, что неочевидно для простых жителей города, звучит серьезно для властей Баварии. По официальным оценкам только к ноябрю прошлого года в Германию въехало около 800 тысяч беженцев. Хотя федеральное правительство заявляло о готовности принять около 500 тысяч в год. Многие из них выбрали местом назначения как раз Мюнхен и всю Баварию как один из самых комфортных для жизни регионов страны. Местные власти вступили с федеральным немецким правительством в прямую пикировку, заявив, что готовы принять не более двух тысяч беженцев в год. А всех остальных обещали «отправить обратно госпоже Меркель».
Возможно, как раз эти действия правительства привели к тому, что вокзал Мюнхена более не оцеплен полицией, а найти «свежеприбывших» беженцев в самом городе не так легко. На улицах достаточно много выходцев из стран Ближнего Востока. Но в разговоре все они уверяют, что живут здесь достаточно давно, работают и учатся. Как ни странно, это согласуется с официальной статистикой. По ней лишь треть из прибывших действительно являются выходцами из Сирии. Остальные — из разных стран, включая республики бывшего Союза.
Найти «беженцев» неожиданно удается в обычной мюнхенской электричке. Если от прямого разговора такие люди часто уходят, то вот подслушать их разговор, пусть даже случайно, можно. Две пары сидят друг напротив друга, говорят друг с другом по-русски, но с сильным акцентом. Одна пара явно с украинским выговором, они хорошо одеты, очевидно — живут здесь давно и лишь слушают. Другая пара — ярко выраженной ближневосточной внешности, очень скромно одетые люди средних лет. Они говорят с очень сильным акцентом — как раз о том, как считаться беженцем.
— Говорят, кто-то ждал 5 месяцев. И дают работу. Мы им (имеются в виду власти, — ред.) всегда говорим, что нам другое место не нужно. Нужен Мюнхен. Будем просить до тех пор, пока не получим официальные карточки. Главное, что не нужно молчать, нужно им все время говорить и просить.
По словам этих людей, они потратили уже порядка 700 евро на одежду и еду, пока находятся в Мюнхене. Но сдаваться не собираются.
— Ты что, думаешь, я буду молчать? Нет, не буду. Нам другой город не нужен. Я знаю, что надо говорить тут. Они дают другим деньги и продукты. Я знаю, что делать.
Никаких подробностей — откуда, как приехали — узнать не удалось. Как только пара осознает, что я понимаю их речь, сразу же замолкают и проталкиваются к выходу. Говорить с журналистами явно в их планы не входит.
На мюнхенской площади обычный гул — туристы, местные жители, продавцы. Вдруг раздается очень громкое пение исламской молитвы. Проходящие мимо вздрагивают. Пение раздается из огромных колонок, окруженных плакатами и флагами. Здесь проходит митинг общегерманского движения PEGIDA — «Патриотичные европейцы против исламизации Запада». Небольшой кусок площади обнесен лентами и окружен полицейскими. Для русских реалий это даже не митинг, а просто некая точка с плакатами и собранием активистов в одном месте. Никаких речей с трибуны — окружающим просто раздают листовки и разъясняют свою позицию. Местного лидера зовут Хайнц Майер — он лучше всех говорит по-английски.
— Мы не против мигрантов, — говорит он, уточнив, из какой я страны. Мы против того, что они меняют нашу культуру. В Мюнхене уже больше ста мечетей. И все эти люди, которые приезжают, они не хотят работать, они хотят жить на наши налоги. Они хотят жить на наши деньги и при этом так, как хочется им. А не как тут жили сотнями лет и все это создавали.
Активисты PEGIDA оказываются теми немногими мюнхенцами, кто про драку с мигрантами в метро слышал. Для них это тоже аргумент — они уверяют, что уровень уличной преступности растет из года в год. Параллельно с количеством мигрантов. По словам Майера, местные власти хоть и сопротивляются притоку беженцев, но все равно действуют «в рамках политики правительства».
— Нас поддерживает большинство жителей Мюнхена. Очень многие люди думают так же, как мы. Но они в этом не признаются, потому что боятся говорить против правительства и против мэра. Мы не призываем к насилию. Мы хотим просто, чтобы был остановлен поток мигрантов, а те, кто живет здесь, уважали наши традиции.
Действительно, акция проходит на удивление мирно. Парочка бельгийцев, остановившихся рядом, говорят, что приехали в Мюнхен в отпуск.
— Там, откуда мы, все думают точно так же. У нас стало так много мигрантов, что мы растеряны. У нас есть своя культура, у нас есть Иисус Христос. А сейчас еще и все мы боимся исламского терроризма.
Около ограждения группа молодых людей — у них тут «антипикет». Примерно раз в полчаса они скандируют «Нацисты» в адрес активистов PEGIDA. Хайнца это откровенно забавляет.
— Это «левое крыло», посмотрите, они же все такие молодые. Когда я был молод, я тоже был таким и думал, что коммунизм — это хорошо. Но с возрастом становишься консерватором. И мы никакие не нацисты.
Рядом с Хайнцем — плакат, на котором в мусорное ведро летят свастика, коммунистический флаг, символы антифашизма и мусульманского радикализма. Майер в очередной раз включает в колонках исламские напевы. Оказывается, он делает это специально, чтобы «подчеркнуть чужеродность этой культуры» посреди древнего немецкого города. Действительно, всё это среди старинных ратуш и кирх выглядит и звучит очень непривычно.
— Что тут написано?
Вопрос звучит на очень плохом английском. Спрашивает невысокий молодой смуглый парень, показывая на плакат с изображением минарета.
— Что тут написано?
— А вы откуда? — спрашиваю.
— Бангладеш. Я тут полгода. Буду учиться.
— Вы тут полгода и не понимаете по-немецки?
— Нет. Что тут написано?
На плакате огромными буквами написано одно из самых простых и универсальных немецких слов Nein — «нет».
— Тут написано «нет».
— Это нет? Это на немецком, да?
— А как вы тут живете, если по-немецки ни слова не знаете?
Будущий студент пожимает плечами и уходит. Ему все равно, в чей адрес и почему местные жители на своем языке говорят «нет».
