Панический ужас
Сергей Грачёв, «АиФ»: Александр Гарриевич, сегодня часто можно услышать слова о том, что нет людей, которые являлись бы совестью нации. А почему их нет? Может, они и не нужны сейчас?
Александр Гордон: Я всякий раз вздрагиваю, когда слышу словосочетание «совесть нации». Особенно если оно употребляется по отношению, например, к Солженицыну, Сахарову, Лихачёву. Я догадываюсь, как и чем жили эти люди, что они натворили за свою жизнь. Тот же Лихачёв, царствие ему небесное, сожрал столько людей науки! Настоящую совесть нации являют собой юродивые, подвижники, на которых земля держится. Вот без них нельзя! Они есть, и количество их не уменьшилось. Просто их всё меньше и меньше видно. Ведь что такое юродство? Это же подвиг. Человек обличает грехи, отказываясь при этом от той жизни, в которой хоть капля этого греха есть. Мы сегодня ошибочно считаем юродивым, например, Жириновского, но он вполне себе коварная лиса.
- Ну а выражение «поэт в России - больше, чем поэт» имеет право на жизнь или это тоже лишь красивое заблуждение?
- Поэт в России - это деятель, властитель дум. По крайней мере так было. У нас всегда чётко проводились границы между мирским и духовным. Почему состоялся Советский Союз, хотя все обстоятельства были против этого? Да потому что это был масштабный культурный проект, причём последний в истории человечества. Он был построен не на экономике, а чисто на идеологии. Страна была направлена на развитие вверх. «Завтра будет лучше, чем вчера!» - вот главный лозунг Советского Союза. А назовите мне лозунг сегодняшней России. Его нет.
- Не только в России, но и во всём мире сегодня меняются системы координат, ориентиры. К чему это может привести?
- Находясь внутри события, невозможно его объективно оценивать. Когда под тобой сдвигаются тектонические плиты, ты чувствуешь под ногами тряску, дрожь. Но что конкретно происходит в земле и чем это завершится, ты не знаешь. Мне один климатолог как-то сказал: «Мы вошли в фазу нервозности климата. Говоря кратко, все наши многолетние метеонаблюдения сейчас ничего не стоят». Это понятие нервозности касается не только климата. Я чувствую нервозность в масштабах всего мира, чувствую цивилизационную дрожь. После всех кризисов последних лет выяснилось, что при ограниченных ресурсах планеты потребление не может расти бесконечно. То отношение к потреблению, которое Запад навязывал всему миру на протяжении 100 с лишним лет, приходится пересматривать. Представления о завтрашнем дне сегодня нет ни у кого. И это рождает панический, инфернальный ужас. И ситуация на Украине, и то, что происходит в Америке, - всё это следствия цивилизационной дрожи, разрушения. Я это понял давно и с каждым днём вижу всё больше доказательств своей правоты. Вот только легче от этого не становится.
Границу - на замок
- Пару лет назад в интервью «АиФ» вы сказали: «Поднять доверие к власти можно, лишь радикально улучшив уровень жизни граждан или хотя бы заставив их искренне поверить, что завтра он начнёт расти». Сегодня уровень доверия достиг рекордных отметок. Что же произошло?
- Во-первых, сегодня россияне живут так хорошо, как они не жили никогда за всю историю страны. А во-вторых, люди стали доверять делам, а не словам. Власть оказалась мудрее, чем я думал. Она пошла по пути, к которому русский человек привык. Суть его проста: «Мы дадим тебе лазейку в законе, а ты выжимай из этого всё что сможешь». Ну люди и выжимают. Это как в советские годы: в магазинах ничего нет, а холодильник всегда полный. «Где взяли?!» - «Где взяли - там уже нет!» Ещё не так давно в интервью Ксении Собчак я говорил о том, что перестал понимать, что делает Путин. Говорил, что есть ощущение, будто президент утратил связь с реальностью. Сейчас я уже так не считаю. Крым наш! Своих не сдаём! Этого оказалось достаточно, чтобы народ простил власти все ошибки и недочёты. Сколько это продлится, во что выльется? Не знаю. Я давно уже говорил чиновникам о том, что одним только материальным благополучием вы народ не накормите, не удовлетворите. Он просто заскучает. Этому народу нужны большие свершения. Если не можете дать ему большую войну, дайте хотя бы большую страну, верните достоинство. Ну вот это, грубо говоря, достоинство ему вернули. И как бы ни кричали наши либералы, как бы ни пытались отыграть ситуацию назад - бесполезно! Народ хором сказал: «Крым наш!» Всё! Не могу назвать это национальной идеей, но в данный момент таков основной вектор движения России.
- Всё равно не понимаю, как присоединение Крыма помогло конкретному Петрову или Сидорову увереннее себя ощущать.
- Это сатисфакция за все те унижения, которые выпали на долю людей в 90-е годы. Расплата за колоссальное расслоение общества и тотальный диктат Запада, который указывал, как нам жить, что есть, что смотреть. Слава богу, накопившийся народный гнев стравливается в виде пара радости по поводу возвращения Крыма. А могло бы быть и по-другому.
- Гнев выпускается ещё и за счёт поиска внешних врагов. Народ охотно верит, что во всём нам мешают Америка и Европа.
- Слушайте, американцы и европейцы точно так же ищут внешних врагов. Во все времена для всех правителей существует заповедь: если у тебя в стране неспокойно - ищи врагов извне. Раньше этими врагами обычно были евреи. Сейчас это не канает. Лично я всегда говорил, что наш главный враг - это США. Америка не сможет жить спокойно, пока существует Россия. Это я знаю наверняка. Но у США сейчас нет сил на то, чтобы изменить мировой порядок. Амбиции прежние, а силёнок маловато. А тут ещё мы заявляем о том, что являемся растущей державой и можем спокойно прожить без их участия. Лет восемь назад я публично призывал к здоровому изоляционизму. Это сейчас и происходит. Во всех интервью я говорил о том, что Россия - только тогда Россия, когда она сама себя окружает забором. Кого хотим - пускаем за этот забор, кого не хотим - не пускаем. Нам надо было с самого начала демонстрировать миру - наши рубежи на замке. Что, мы не сможем себя прокормить? Сможем! Просто это невыгодно определённой группе людей, которая зарабатывает на импорте и экспорте.
- Но ведь санкции в первую очередь бьют по простым людям! Я хожу в магазин, на рынок и вижу, как стали расти цены.
- Ну вы же понимаете, что это спекулятивное подорожание…
- А какая мне разница? Я из своего кармана плачу!
- Понимаю. Значит, будете есть меньше мяса, рыбы, сыров. Ничего страшного. Здоровее будете.
- Отлично! То есть вы предлагаете перейти на картошку?
- Вас вообще не пугает ничего из того, что в мире происходит?
- Я старый человек и всего боюсь. Меня не пугают бытовые трудности, но как подумаешь более глобально о жизни и о меняющемся мироустройстве - становится страшно. У меня скоро сын должен родиться… Тьфу-тьфу-тьфу! (Стучит по столу.) Волей-неволей я пытаюсь понять, куда он рождается, в какой мир. Мне становится ясно, что так легко и играючи пройти по жизни, как прошёл я, ему вряд ли удастся. Начинается серьёзная борьба за выживание. И борьба идёт не только внутри цивилизации. Сама планета против человечества. А она гораздо сильнее всех нас, вместе взятых.
«Россия нищает, а все делают вид, что так и надо». Интервью с Александром Миттой>>>
