«...Пусть никто никогда не болеет!»
- Фатима Дзуцева встала! - радостно поведал нам Маирбек Туаев, больше года возглавлявший рабочую группу по распределению финансовой и благотворительной помощи пострадавшим. Фатя и еe семья - герои наших прежних репортажей. Дзуцевы потеряли в школе младшую дочь Залину и отстояли у смерти старшую. Чего им это стоило, знают только мама и тeти Фатимы. У 12-летней девочки было тяжeлое ранение головы. И вот теперь после сложных операций в России и Германии она пошла.
Наталья Сацаева до сих пор не ходит. Но может сидеть - огромный прогресс для человека, у которого на месте лобных костей - титановые пластинки. «Я обязательно встану», - повторяет она. Разве у матери троих детей, чудом выживших в кровавом пекле, есть другой выход?
И Фатя, и Наталья выжили не только потому, что им всюду помогали те, у кого есть доброе сердце. У них были и есть самые лучшие сиделки в мире, самая лучшая моральная поддержка и стимул жить - большие, крепкие, любящие семьи.
Такой же до 1 сентября 2004 года была семья Цаболовых. У Залины и Олега было трое детей - Мадина, Марат и Алана. Марат в тот страшный день замешкался дома и не должен был успеть на линейку. Но он за лето очень соскучился по школе и бежал так быстро, что успел. Больше родители его не видели. Ни живым, ни мeртвым. Через месяц им выдали запакованные в пластик останки, которые они и похоронили. Отец почти каждый день ходит на кладбище, а мать не может. Залина верит, что Марат вернeтся. О том, что он жив, говорят ясновидящие и знахарки всего Кавказа, к которым она ездит, как к личному психиатру на приeм. И она очень надеется. «Муж не может простить мне, что я увела его от школы в день штурма, 3 сентября, в больницу и он не спас сына. А я была уверена, что в детей не будет стрелять никто - ни террорист, ни спецназовец. Я думала, что после штурма всех повезут в больницу, там детей осмотрят врачи и отпустят домой. Какая же я наивная была! Мне всего сорок, а в кого я превратилась? Мне никто не поможет, кроме моего сына, которого я так жду!» Она достаeт его тетради. «Когда я вырасту, хочу стать хирургом, - писал Марат, - пусть на свете никто никогда не болеет».
И всe же даже в этот дом вернулась улыбка, пусть и вперемешку со слезами, в образе маленького сына. Ему недавно, 14 августа, исполнился год. Нет бы всем кругом радоваться, что после такой трагедии у Залины и Олега появился Алан... «Одного ещe не похоронила и вот уже с животом ходит, где совесть-то?» - шипели злые люди Залине вслед. Каждый раз женщина втягивала голову в плечи, чувствуя вину за то, что внутри неe росла новая жизнь. Сейчас малышом занимается старшая дочь, 16-летняя Мадина, потому что все мысли мамы - о Марате. Эта хрупкая девушка - стержень семьи, поддержка для матери, мама для брата.
На месте школы появится храм
- Наш город по-прежнему болен, посмотрите, сколько аптек кругом. Только на нашей улице в одном квартале их 8, и ни одна не пустует. Заметили, в каждой есть стул, стакан воды и валидол для посетителей? Мы все - жертвы, и за два года город так и не вылечился, - рассказывает Жанна Козырева, учительница русского языка и литературы одной из двух новых школ. В еe кабинете современная оргтехника, учебная литература, наглядные пособия - всe это подарок читателей «АиФ». У этой школы есть номер - 8, у другой, где работают учителя бывшей 1-й, номера нет до сих пор. Она называется «школа на улице Коминтерна». Педагоги думают, что стереть с лица земли и из памяти людей словосочетание «Бесланская школа № 1» - значит предать забвению всe, что здесь произошло.
На сходах жители вместе решают, что делать с развалинами школы. Одни считают, что их нужно снести и построить на месте храм, другие категорически с этим не согласны. «Если стены растерзанной школы исчезнут, кому мы будем нужны? Это своего рода брэнд, которым не разбрасываются», - заметила одна из учителей 1-й, которую мы встретили в развалинах спортзала, известного всему миру после тех кровавых событий.
«Мы - не такие, как все»
В коридорах администрации Правобережного района по-прежнему висят списки тех, кто едет за границу, тех, кто нуждается в жилье, тех, кому предоставлена путeвка в санаторий. Не все попадают в эти списки. «Это надо ходить куда-то, просить. А я не привыкла. Почему они ко мне не придут и не спросят, что мне нужно?» - говорят те, кто пережил трагедию.
«Я несколько раз обращался в администрацию и района, и республики с предложением создать отдел по работе с пострадавшими. Мне отвечали, что все органы власти существуют для работы с людьми, зачем же ещe отдельные отделы для бывших заложников, - делится с нами Маирбек Туаев. - Вот и получается, что мы уже такие, как все, - то есть нет у нас своих, особых проблем».
А они не такие, как все. Заур Абоев не просто выжил, он весь выпускной класс учился в Питере, поступил на юрфак. Он староста группы и капитан команды КВН. «Я всe время о будущем думаю: как команду в высшую лигу КВН выведу, как юристом стану, как родителям буду помогать». Думает о будущем и выпускник этого года Мурад Калманов. Он награждeн медалью Российского детского фонда за то, что помогал спасать маленьких детей. У него частично повреждены слух и рука. Он в свои 17 лет пережил смерть отца и матери, чуть не погиб сам, но сохраняет такое мужество и твeрдость, что бабушка и тeти не могут ничего противопоставить его желанию быть военным. «Я даже сгоряча наговорила ему как-то: «И вот такое государство, которое тебя инвалидом сделало, ты хочешь защищать?» - рассказывает тeтя Зарема. - На что он спокойно ответил: «Но кто-то же его должен защищать. Иначе опять придут террористы».
