В 2 месяца Вика горела на пожаре в доме своей бабушки. Выжила. Теперь лежит в больнице - вроде спасли, но её дальнейшая судьба туманна.
Кроме лечения малышке нужен рядом любящий и заботливый взрослый человек, хотя в палате на кровати напротив - её мать.
Она лежит и смотрит телевизор. Ребенок скребётся за решёткой в кровати напротив. Мы заходим в палату втроём: я, фотограф и православный священник.
- Настя, наши читатели собрали для дочки памперсы, детское питание. А ещё крестик передали, батюшка готов девочку покрестить.
Мама равнодушно смотрит на пакет: «Ой, завалили уже!»
Отец Евгений, двухметровый добрый гигант, боится пошевелиться в тесной палате. Спрашивает, есть ли у девочки крещёные родственники, не хотела бы покреститься сама мама. Нет, не хотела бы. Прошу её выключить телевизор. Мама нехотя встаёт с кровати и берёт на руки девочку. Памперс раздуло - видно, что ребёнок давно обкакался. За спиной батюшки подаю ей сигналы - мол, смени подгузник. Смотрит мимо меня…
«Крещается раба Божья…» - читает молитву отец Евгений, мажет девочку маслом, окропляет святой водой. Малышка болтает ножками, я вижу, как улыбаются её глаза. Ротика у Вики нет…
Маме Насте 28 лет. Всю жизнь прожила в Кыштыме. Образования нет, работала то пекарем, то посудомойкой в пиццерии. Первый муж умер («Не знаю, что с ним, одни кости нашли»). От него остались два сына - 6 и 4 года. Второй сожитель бросил её беременную («Это Вика была»). Потом в частном доме замкнуло проводку («Мы у моей мамы жили»). Старший сын был в это время у второй бабушки, среднего она вытолкала на кухню, спросонья распахнула входную дверь. Огонь полыхнул сильнее, и 2-месячная Виктория буквально обуглилась в своей кроватке.
Сейчас мальчики живут у бабушки, матери первого мужа. Мама Насти - в реабилитационном центре для алкоголиков («А где же ещё - дом-то сгорел»). Сама Настя - «у третьего пацана». Познакомилась с ним, пока дочка лежала в реанимации. А что - не отказываться же от своего женского счастья…
«Сняли кожу, как корку у пирога»
- Почему девочка до сих пор дышит через трубку? - спрашиваю доктора.
- У неё ожог дыхательных путей. Пока не созреет рубец, мы не сможем её убрать.
- А у вас есть всё оборудование? Персонал, лекарства? Что вас останавливает сейчас? Может быть, в Москве её давно бы уже прооперировали?
Доктор Погорелов (фамилия-то какая!) устало вздыхает и включает компьютер. Я вижу маленькое тельце ребёнка с чёрным лицом и грудью. «Всю эту кожу мы полностью сняли. Как корку у подгоревшего пирога», - комментирует Погорелов. Следующие фотографии: красная голова без скальпа - кажется, будто в руках у врачей кусок мяса. Но это Вика. Дальше - малышка после первой пересадки: огромная страшная маска и крест-накрест швы суровыми нитками. Несколько месяцев Вика была похожа на мумию.
У обгоревшего ребёнка сняли кожу. Пересадили на лицо лоскуты с животика. Дальнейшее лечение заключается в том, чтобы смотреть, как растёт и растягивается эта кожа на лице, и, если образуются рубцы или где-то начнёт тянуть, пересаживать на это место новую кожу.
- У неё никогда не будет лица, как у нас с вами, - выносит окончательный вердикт Михаил Погорелов.
Но как же так? Мы ведь готовы помочь! Сброситься деньгами, отвезти в лучшую клинику мира!..
Грустный доктор смотрит на меня и говорит:
- Вы думаете, мы не жалеем этих детей? Но не всегда деньги решают всё. В случае с Викой нужны время и терпение. Сейчас мы месяца два будем ждать, пока созреет рубец в трахее. Потом прооперируем. Бесплатно. Дальше каждый год мы будем смотреть, как растёт Вика и как растягивается её кожа на лице. Бесплатно - до 17 лет…
Любовь не купишь
Девочке только что сделали важную операцию: убрали на ручке ожоговый рубец, и теперь малышка может сгибать и разгибать руку. Те 2 месяца, которые нужно подождать до следующей операции, ребёнок мог бы провести дома. Купили бы отсос за 5 тыс. руб., мама бы регулярно прочищала трахеостому…
- Да вы что! - сказали нам в отделении. - А вдруг мамаша напьётся и сгорит отсос? Или не прочистит вовремя? Все наши труды насмарку. В интересах девочки находиться в больнице всё время. За самой мамой надо следить… Она за 8 месяцев, пока ребёнок лежал в реанимации, навестила её раза два. Когда к нам переводили Вику, все думали, что это отказной ребёнок. Но мы можем принимать детей только с сопровождением, поэтому мамашу с трудом отыскали и чуть ли не насильно привезли сюда. Неделю лежит у нас, как ни зайдёшь в палату - она всё курит где-то в туалете. Вика уже и на ручки не просится - не знает, что это такое.
Мы выходим из отделения, пришибленные каждый своими мыслями. Добрый отец Евгений собирается ежедневно молиться за Вику. Фотограф Саша угрюмо повторяет: «Ну и мать! Ты видела её наколки?» Я держу в руках свой блокнот и понимаю: даже если мы насобираем миллион, мы никогда не сможем купить то, что больше всего нужно больному ребёнку: мамину любовь.
И тем не менее фонд «АиФ. Доброе сердце» берёт под опеку 11-месячную Вику и начинает переговоры с российскими и зарубежными клиниками о начале пластических операций.
Тем, кто хочет помочь
Теперь пожертвование можно отправить на наш счёт в Сбербанке: БФ «АиФ. Доброе сердце», номер сч. 40703810838090000738 в ОАО «Сбербанк России» (Москва), ИНН 7701619391, БИК 044525225, корр/сч 30101810400000000225. Назначение платежа: благотворительный взнос на программу «АиФ. Доброе сердце» (НДС не облагается). Платежи принимаются без комиссии!
Отправьте SMS на номер 7522, указав слово: доброе (пробел) сумма или номер 3116, указав: dobroe (пробел) сумма (пробел) имя подопечного или с помощью банковской карты через сайт.
Тел.: (916) 941-41-12; (495) 623-61-87; 646-57-89 (доб. 4428). Сайт www.aif.ru/dobroe. Е-mail: dobroe@aif.ru
