Первой трагедии могло не случиться, если бы на болезненное состояние второклассника вовремя обратили внимание родственники и учителя. Вряд ли произошла бы и вторая беда — если бы люди, облечённые властью, не отнеслись к судьбе девочки-подростка формально и равнодушно. В середине октября завершился суд над 56-летним отцом-педофилом. Продолжаются официальные проверки по факту халатности чиновников.
«Больше не к кому обратиться»
Морозным вечером 19 декабря 2012 года к дверям Елизовской комиссии по делам несовершеннолетних (ПДН) пришли взрослая женщина и девушка-подросток — они пытались подать заявление. К малознакомой Людмиле Петровне (здесь и далее все имена изменены. — Ред.) 17-летняя Катя обратилась от безысходности: «Помогите мне, пожалуйста! Меня отец выгнал из дома. Мне больше не к кому обратиться». Людмила Петровна сразу же привела девушку в ПДН. Однако здесь визитёрам, похоже, не были рады и принимать какие-либо заявления отказались наотрез.
– В тот вечер впервые увидела Катю и я — после того, как моя знакомая Людмила позвонила: «Нужна помощь! Приезжай!» — рассказывает елизовчанка Анна Васильевна. — Через несколько минут я тоже стояла в ПДН. Заявление, как мы ни бились, у нас так никто и не принял. Что именно произошло у Кати дома — я тогда ещё не знала: девочка ничего толком не объясняла. Говорила лишь, что отец выгнал и она его боится. А потом, видя, как вокруг неё носимся мы, две взрослые тётки, её словно прорвало…
В тот вечер девушка рассказала почти незнакомым женщинам, как отец в конце 90-х убил её 25-летнюю мать и сел на 13 лет в тюрьму. Как со старшим братом она жила и училась в интернате, а отец досрочно вышел на волю и забрал их домой. Как он начал приставать к ней, 13-летней, и неоднократно насиловал её, а в марте 2010-го она родила ребёнка. А потом ходила в органы опеки и ПДН, но там ей ничем не могли помочь.
Весной 2013 года, когда девушке исполнилось 18 и она юридически стала совершеннолетней, её из приюта выставили. Одну, без ребёнка. «У вас неподходящие условия для проживания. Грязь повсюду, окна и двери некрашеные, холодильник пустой», — говорили Кате сотрудники служб, которые несколько лет назад её вернули в этот дом из интерната к отцу-уголовнику.
– Мы мыли, чистили, красили, находили благотворителей, которые помогали с продуктами, — вспоминает Анна Васильевна. — Но для опеки всё равно было плохо. Может, потому, что за время нахождения в приюте Егорка приглянулся потенциальным усыновителям?
Кате отдали сына только через полтора месяца — после протеста на действия службы опеки, написанного 23 мая. А ещё ей вручили санитарно-эпидемиологическое заключение о возможности проживания в доме, на котором стояла дата… 14 марта 2013 г. Получается, органы опеки сознательно вводили девушку в заблуждение, нарушали её права, а ребёнка лишали матери?
– После этого мы написали письмо Путину и в Следственный комитет России, — говорит Анна Васильевна.
Спустя некоторое время Катя обмолвится: если бы Егорку вернуть не удалось, она бы покончила с собой. А ещё скажет, что очень хотела жить вместе с сыном. И именно мысль, что ребёнка могут отдать в чужую семью, давала ей силы жить.
По закону?
Прохудившийся деревянный домик недалеко от Елизова. Снаружи — заколоченные окна, щели с кулак, прогнившие доски. Внутри — сырость, провисший потолок, земляной пол в «ванной» комнате. Зимой — перемерзающий водопровод. Уборная — на улице. В такие удобства с подачи елизовских органов опеки одна из лучших воспитанниц интерната, отличница, певица и танцовщица Катя со старшим братом и переехала из госучреждения несколько лет назад. Учителя интерната просили не забирать детей, но к ним не прислушались. Официальным опекуном брата с сестрой стал отец-убийца, побывавший в местах лишения свободы уже три раза и находящийся на условно-досрочном освобождении. А впоследствии он стал опекуном и родившегося у Кати ребёнка. Отец получал на детей все выплаты, в том числе и пособие по потере кормильца — за им же убитую жену.
Почему опека допустила переезд детей в заведомо худшие условия — неизвестно. Может, потому что Андрею, старшему брату Кати, скоро исполнялось 18 лет, и ему полагалась отдельная квартира?
Распорядители детских душ формально действовали по закону.
– В опеке пояснили, что отец-уголовник не был лишён родительских прав, что это — дом Кати и Андрея, в котором они родились, — говорит Анна Васильевна.
С отцом-насильником Катя прожила около 4 лет. По словам девушки, отец говорил ей: «Если скажешь кому, я тебя убью. А если и скажешь, то тебе, малолетке, всё равно не поверят». Насильник был твёрдо убеждён в своей безнаказанности. И наверное, его уверенность имела основания. Девочка убегала из дома, скиталась по подружкам. За бродяжничество имела приводы в полицию. Там она говорила, что не может жить с отцом, так как он ей противен. То же самое она говорила и в опеке. Сотрудники соцзащиты и опеки проводили неоднократные беседы с отцом. В этих беседах он порочил свою дочь, вызывая сочувствие к себе: мол, как ему тяжело воспитывать непутёвую Катю и маленького внука.
В 2011 году чиновники стращали Катю, говорили, что посадят за бродяжничество. Тогда она призналась: «Отец пристаёт ко мне, трогает за грудь и бёдра». В комиссии по делам несовершеннолетних Катю опрашивали устно. В опеке «посочувствовали»: дескать, потерпи до 18 лет, а там всё обязательно наладится. А ведь тогда у нее уже был внебрачный ребенок, и она фактически сообщила о неблагополучной сексуальной обстановке в семье. Но её не захотели услышать.
Самое элементарное
Недавно, благодаря вмешательству неравнодушных людей — общественного движения «Помощь», Кате дали квартиру. Это жильё оформлено в соцнайм, регистрация временная — так закон защищает сирот от злодеев. Но субсидия в таком случае не положена — за коммуналку надо выкладывать по полной. Устроиться на постоянную работу Катя пока не может — учится в 10-м классе вечерней школы. Егорка пошёл в детский сад, за который тоже надо платить.
– Пока ей тяжело. Очень хотелось бы, чтобы сейчас девочку не раздавил быт. Ей нужно самое элементарное: шкаф, холодильник, зимние вещи… А ещё — спокойствие, — говорит Анна Васильевна. — Уверена, обязательно найдутся те, кто захочет в этом помочь…
На Катиной кухне что-то вкусно скворчит на плите — готовится ужин. Невысокая, хрупкая, она улыбается и с любовью смотрит на сынишку. Кажется, ничего плохого и не было.
И это могло быть счастливой правдой. Для Кати и многих других детей. Если бы не было равнодушия к чужой боли.
Вы можете помочь Кате, позвонив по тел 8-924-794-46-87.
Официально
Суд над 56-летним отцом-педофилом завершился 16 октября. До оглашения приговора он говорил, что Катя врёт. После результатов экспертизы, которая подтвердила отцовство, заявлял, что дочь сама к нему приставала, что ребёнок был зачат «воздушно-капельным путём». После оглашения - во всём признался. Отец приговорен к 20 годам тюремного заключения.
Теперь возможна черёда других судов: сегодня идёт проверка по факту халатности чиновников - сотрудников Елизовской комиссии по делам несовершеннолетних и органов опеки.
