Три мальчика и три девочки — братья и сёстры из неблагополучной семьи. В детский дом в посёлке Ленинградской области они попали два года назад. Детей спасли на пожаре, который произошёл в их квартире. Отца и мать лишили родительских прав, устроили в детдом, стали искать усыновителей. Но взять сразу шестерых никто из возможных приёмных родителей не решался. Пока о них не узнала Лидия.
Документы оформлены, семья детдомовцев переехала к приёмной маме в загородный дом в Краснодарском крае. Теперь в семье Фоминовых — 8 детей.
«Я всегда хотела большую семью»
Лидия Фоминова ждёт у калитки. Провожает к двухэтажному дому, по пути рассказывая, что и где она вскоре построит на своих 18-ти сотках — для детей: «Мы с мужем объединили свой участок с двумя соседними. Ведь детям необходимо большое пространство для игр».
С 1988 года Лидия руководит фирмой, работает риэлтором, на воспитание большой семьи денег достаточно.
«Я всегда хотела большую семью», — признаётся Лидия и улыбается. 8-летний Петя и 9-летний Влад играют в догонялки, 11-летняя Женя и 7-летняя Василиса кормят белок, 6-летняя Оля играет с мячом, а 5-летний Вася везде ходит за мамой.
«Иметь много детей — моя мечта, — говорит Фоминова. — Может, потому что у меня у самой были братья и сёстры. Можно поменять и купить что угодно, но вот только братской любви не купишь. Родить у меня долго не получалось. Если бы получилось, я бы сама себе деток родила. Только в 41 год в краснодарском роддоме родила Элли… Я её там вылежала, все 9 месяцев. Но даже спустя несколько лет после рождения дочери я чувствовала пустоту внутри. Даже думала, что я плохая мать, что недостаточно её люблю, раз хочу ещё детей».
Когда Элли исполнилось 6 лет, Лидия встретила будущего мужа Николая. Она предложила ему пройти школу приёмных родителей. Муж согласился.
«У нас в семье матриархат. До хрипоты Коля может спорить со мной насчёт цвета обоев или кухонной фурнитуры, но решение глобальных вопросов оставляет мне. Просто крепко любит», — поясняет Лидия.
«Из детдома без ребёнка не уйти»
Приёмная мама рассказывает, как впервые посетила детский дом: «Окажешься там — без ребёнка обратно уже не уйдёшь. Посмотрите, какие у них глаза! Как они ждут мамы! Их всех жалко. Они же, когда уходят из детдома совершеннолетними, то всё равно абсолютно не приспособлены к жизни. Они могут потратить свою пенсию в 300 тысяч за полнедели. Купить себе и каждому из друзей по телефону, на следующий день у них эти телефоны украдут. Хорошо, что сейчас приняли закон, по которому совершеннолетние сироты уже не могут приватизировать жильё. Хоть не продадут его по глупости. Они все в детдомах лишены любви, несчастны, агрессивны, да и гены есть гены. Нормальная мать не оставит своего ребёнка. Значит, это либо алкоголичка, наркоманка, либо преступница. У моих детей папа — заключенный. И я не могу дать сто процентов, что мальчишки не станут воровать, когда вырастут. Но на то им и я, чтобы приложить максимум усилий для того, чтобы этого не случилось».
Когда Лидия и Николай окончили школу приёмных родителей, они сначала взяли из Новороссийского детдома троих мальчиков на воспитание — 14-летнего Сашу, 12-летнего Илью и его родного брата 15-летнего Толю.
«Элли страшно ревновала к Илье, он был очень привязан ко мне», — обнимая свою дочь, говорит Лидия.
«Даже плакала, если он первый добегал до мамы, чтобы её поцеловать. Но с братьями мне было уже не так одиноко», — вспоминает Элли.
«Илья и Толя со мной теперь не живут. О том, как я потеряла их, расскажу позже. А Сашенька учится в Краснодаре, скоро ему исполнится 18, он уже будет самостоятельным, но я уверена, что свой дом не забудет», — поясняет Лидия.
«Пойдёмте, посмотрим наш участок. Там мы построим детскую площадку, здесь будет пруд для кувшинок, тут — пруд для рыбок, мы решили их разделить», — семья проводит экскурсию по своему участку.
Вслед за Лидией идут две её приемные дочери — старшая Женя и самая младшая Оля, они держат в руках по пекинесу.
«Всё догоним»
Животных у Лидии в доме много. Здесь не только рыбки и собаки, но и курицы, белки, попугаи, черепаха и даже павлины.
«Я хочу приучать деток с детства к любви, к природе, к животным, — поясняет Фоминова. — Ведь дети должны уметь заботиться не только о себе, но и о своих питомцах, научиться ухаживать, трудиться. И ведь лучше ребёнку видеть своими глазами, как цыплёнок вылупляется из яйца, а не в книжке об этом читать».
На участке — журчащий фонтан, заасфальтированные дорожки, высаженные цветы, бассейн: «Если захотите, лета ждать не будем и на Крещение искупаемся. Из сауны, вон она слева, нырнём — и в воду! Закаляет. Сейчас, видите, бассейн грязный, листья опали», — объясняет мама дочкам.
Они послушно кивают. Обе девочки больны. У Жени — умственная отсталость, у Оли — задержка психического развития. Но Лидия не отчаивается.
«Женю подтяну, как смогу. Всё догоним. А вот ЗПР у каждого второго ребёнка в детдоме. Ведь жизнь без родительского тепла оставляет свой отпечаток на их неокрепшей психике».
У дома «припаркованы» детские велосипеды. С велосипедной прогулки возвращается приёмный сын Лидии Влад.
«Каждому из детей мы купили по велосипеду, младшему Васеньке — квадроцикл».
Мы проходим в дом. Напротив двери — гардероб, на вешалках — курточки, на полу — целый ряд детской обуви.
«Мама, можно мне погулять?» — спрашивает Лидию её третья приёмная дочь Василиса и обнимает женщину.
У 7-летней Василисы, как и у Оли, задержка психического развития.
«За право быть мамой прошла через суд»
«Детей для Лидии мы искали по всей России, ведь она хотела взять сразу пятерых, и к осени, после получения заключения о возможности стать замещающим родителем, мы, наконец, нашли ребят в Ленинградской области. Все они — сиблинги (дети одних родителей). Разлучать их воспитатели не хотели. Но и найти им родителей казалось невозможным, ведь их было шестеро, и у нескольких из них — задержка развития и ограничения по здоровью. Но Лидия отважилась и взяла их всех к себе», — рассказывает куратор проекта «Ванечка» Юлия Зимова.
Фоминова с грустью вспоминает, через что ей пришлось пройти, чтобы взять на воспитание этих шестерых детей. Отчаявшаяся женщина судилась с органами опеки в течение двух лет.
«Опека не давала ей разрешения. А если идёшь жаловаться куда-то выше, там все солидарны с опекой. Получается, замкнутый круг», — уверена Юлия.
Два брата
Конфликт с управлением по вопросам семьи и детства администрации Кавказского района, проще говоря, с органами опеки, у Лидии возник давно. До новых приёмных детей у Лидии воспитывались ещё трое — Саша, Илья и Толя.
«Когда я пришла в Новороссийский детдом, то мне сразу понравился Саша — добрый, ласковый. Но Саша дружил с Ильёй. Илья подбежал ко мне и сказал: «Возьмите и меня, пожалуйста». Но у Ильи был старший брат Толя. Он уже тогда был проблемным мальчиком. Бродяжничал, воровал. И брать его я не хотела, но он был братом Ильи. Как я могла разъединить братьев? Но Илью из-за Толика никто не хотел брать в семью, в итоге страдали оба. Я поставила цель — сделать так, чтобы Толик во что бы то ни стало закончил 9 классов. В общем, в дом к себе я взяла троих, но Толю только терпела, честно. Он был тихий хам. Не реагировал ни на какие мои слова, только в интернете сидел без конца».
Через некоторое время Толя сбежал, украв у Лидии деньги.
«70 тысяч рублей украл. Конечно, мне было неприятно, я поняла, что его вряд ли можно поменять. Но через время он позвонил, назвал меня мамой, хотя до этого только на «Вы», попросил прощения. Я хотела его забрать, но органы опеки сказали: «Заберёте после каникул!» Я говорю: «Как же? Новый год семья должна встречать вместе!» — рассказывает приёмная мать. — После этого мы и стали конфликтовать. Они пришли посмотреть, в каких условиях мы живём, много фотографировали. А то, что я увидела в отчёте, потом меня ужаснуло — они сфотографировали единственный неубранный шкаф во всём доме — мальчики убираются два раза в неделю. Сфотографировали кастрюли, в которых мы варим мясо собакам, выдали за кастрюли для приготовления пищи для детей. Подметили и инструменты Николая в углу на втором этаже — мы как раз доделывали ремонт».
Потом Толя снова сбежал. Только теперь в Новороссийск. Стремился к друзьям, в свою прежнюю бродяжническую жизнь. В городе он снова начал воровать, на него завели уголовное дело. Там его приютила одна семья. Когда они оформили документы на Толю, то хотели забрать себе и Илью. Стали звонить, переманивать.
«Я просила Илью подождать, посмотреть, как там Толя обживётся, — рассказывает Лидия. — Но в итоге он как-то не вернулся из школы домой, дозвонились — он в опеке. Оказалось, та семья приехала к нам в Кропоткин, чтобы забрать моего сына на каникулы. Органы опеки разрешили. Вот такие у нас госслужбы.
Они могут не помочь одинокой бабушке зарегистрироваться по месту жительства, чтобы она могла взять под опеку своего внука, оставшегося без родителей. Но зато оперативно его изымут и отправят в детский дом. И меня удивляет, почему есть реабилитационные центры для алкоголиков и наркоманов, а вот для оступившихся мамашек нет? Ведь когда у алкоголички забирают ребёнка, она ещё больше начинает пить».
Предательство сына
Но самым большим ударом для Лидии стало заявление Ильи. Подросток уехал, не звонил, не писал смс.
Позже пришло письмо: в нём Илья писал, что приёмная мать его эксплуатировала, заставляла бесконечно работать в доме и на огороде. Органы опеки приняли его заявление. Ребёнка забрали. После этого Лидия попала в больницу — сердце не выдержало.
Местная журналистка Ольга Цветкова предположила, что это не мысли ребёнка — слишком «умно» написано, точно под диктовку взрослых. После от Алины (это ещё одна приёмная дочь из той семьи) Лидия узнала, что Илье действительно заявление диктовали новые родители.
Лидия и сегодня встречает в своём доме представителей органов опеки. Разговаривать с «АиФ.ru» они отказались. После экскурсии по дому и участку Лидии женщины резюмируют:
«На сегодня у нас претензий нет, хорошие условия для деток».
Одна семья
Пришло время обеда. Лидия рассаживает детей за обеденный стол.
Лидия разливает суп по тарелкам, кладёт на стол отварную курочку, хлеб и овощи. Дети едят, только младший Вася ковыряется ложкой в тарелке.
«Ешь, малыш!» — Лидия берёт ложку и кормит младшего.
После обеда Лидия укладывает детей спать. На втором этаже у каждого своя спальня.
«В каждой комнате своя атмосфера. Вот Влад любит апельсины и комнату попросил оранжевую. У девочек — спальни в розовых и бежевых тонах».
Дети засыпают, и мы с Лидией выходим на балкон.
«Достроили второй этаж, как видите, специально для детей. Вот веранду уютную сделали. Сейчас я всё меньше работаю, потому что хочу проводить больше времени с моими детьми. Работу я не бросила, просто сдала офис в аренду. У нас с Колей запросы высокие, поэтому зарабатывать мы будем всегда».
Лидия задумалась, голоса детей утихли, все спят.
«После того, что случилось с Ильёй, я поняла, что больше всего в жизни не переношу ложь. И этих деток буду приучать — не лгать. Больно, когда тебя обманывают».
Какими способностями дети наделены и какие секции будут посещать, Лидия пока не знает:
«Они не все здоровы, им сначала нужно пройти медицинские обследования, чтобы понять, кому и чем можно заниматься. Самая главная задача на сегодня — определиться со школами. Приезжайте ко мне через месяц – два, когда дети обживутся, привыкнут к обстановке. И потихоньку станут забывать, что когда-то жили в детдоме».
Второй шанс. После смерти родного сына москвичи усыновили сироту 
Приемный покой. Пенсионерка из Петушков «усыновила» целую семью 
«Диагноз – необучаемый». Сирота выздоровел в приемной семье 
«Борьба идёт за каждую душу». Приёмная мама об усыновлении детей 
Новая жизнь Ксюши и Жени: петербуржцы забрали детей из семьи алкоголиков 
