В конце обалделых 80-х кроме явленных телевидением Кашпировского и Чумака в Москве ненадолго появился дядечка, привезённый откуда-то из глубинки концертным администратором. Наружность имел неброскую, голос тихий. Но выйдет на сцену, взмахнёт рукой, пробормочет что-то - и... тут, там и там вскрикивают, с кресел падают.
Стоящие на подхвате крепкие парни выводят, вытаскивают поражённых, человек 8-10, на сцену. Где, отвечая на вопрос дядечки: «Кто ты?!», те не сразу, но внятно называют, как выясняется, не свои имя и фамилию. После чего дядечка, обращаясь к каждому, приказывает: «Изыди! Пошёл прочь!» Жертвы корчатся и... на глазах изумлённой публики превращаются в нормальных людей, не помнящих, что с ними было. А было, как пояснял дядечка, что в их души вселился кто-то другой.
Иногда кажется, разыскать бы того кудесника и упросить выступить в Госдуме. Представляется: всходит он на трибуну, смотрит на депутатов (недавно заботливо запретивших продавать сигареты большими пачками и мужественно решивших, что если кто-то из них прогуливает больше 30 дней - лишать его мандата), взмахивает рукой, бормочет - и добрая половина депутатов падает на пол.
Их препровождают на сцену дюжие молодцы - нацгвардейцы. Дядечка строго вопрошает: «Кто ты?!» И депутаты по очереди говорят: «Манилов, Обломов, Чичиков, Молчалин...» А один здоровенный мужчина тоненьким голоском произносит: «Красная Шапочка». И т. д. и т. п.
Дядечка, подступая к каждому, приказывает: «Изыди! Пошёл вон!..» Лица народных избранников искажает мука. Постепенно глаза их приобретают осмысленное выражение. И они с удивлением озираются.
Официальная наука относится ко всему мистическому свысока. Представляется, как тот дядечка на заседании Академии наук всходит на трибуну. Из зала раздаются гневные презрительные выкрики: «Мракобесие! Позор! Средневековье!» А дядечка на пенсию живёт - ему всё по барабану. Он верит только Эльвире Набиуллиной, которая, видимо, решила, что, если ввести в обиход купюры достоинством в 200 и 2000 рублей, денег у народа будет больше. И кризис преодолеть - легче.
Окидывает он сидящих перед ним зорким взглядом. Поднимает руку, пропаще машет и говорит: «Сейчас так много развелось академиков, что сам чёрт не разберёт, кто настоящий!»
Под возмущённые возгласы покидает собравшихся. Едет на вокзал. И поезд «Москва - Тьмутаракань» уносит его далеко-далеко.
В наше будущее...
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
